Синий дым - Юрий Софиев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«О, времени внезапный лёт!..»
О, времени внезапный лёт!Летит, летит за стрелкой медной,А пастушок свирель берётК губам фарфоровым и бледным.
На полках крашеных, добротных,На этажерке, на столе,В тяжёлых, прочных переплётах, —Свидетели давнишних лет.
И пожелтевшая бумагаБлагоуханно шелестит.Вот Нельсон — адмирал со шпагой,Вот Бонапарт у пирамид.
Единственный во всей вселеннойПейзаж неповторимых крыш,И Александр БлагословенныйВступает в трепетный Париж.
А вот мой дед, майор уланский,Со Скобелевым говорит,А по дороге СамаркандскойУсталый ослик семенит.
И мёртвых нет. Одни живые.Там, в бездне отшумевших дней,Горят огни сторожевыеНесытой памяти моей.
1929.«Я с детства странствиями окрылён…»
Я с детства странствиями окрылён,И баловня неволи и свободыКачали и ритмический вагон,И палуба большого парохода.
В дни юности и трудной и суровойВозил, под орудийный лязг и шум,Истрёпанные книжки ГумилёваНа дне седельных перемётных сум.
И с прежнею неутолимой жаждойХочу я слушать, видеть, верить, жить,И проклинаемую не однаждыЗемную нашу теплоту любить.
Прохладный вечер. В синеве долиныОсобенно напевны голоса.И чёток хруст велосипедной шины.На склонах Галлии шумят леса.
1929.Встреча
Семнадцать сжигающих лет.Вы сетуете: «Неужели».…Над озером бледный рассвет,Над озером тёмные ели.
Как почва у наших болот,Так зыбкое счастье непрочно,Так к осени клонится год,И дни холодней и короче.
Редеет наш северный лес,И за погибающим летомЗастенчивого кадетаУносит сибирский экспресс…
1929.Альпы[3]
«К утру Альпы», — учтиво сказал проводник,И я видел, как ты засветилась.И лишь солнечный луч к изголовью проник,До конца ты окно опустила.
Электрический поезд несётся в горах.И я помню, как ты мне сказала:«Нумидийские всадники вязли в снегах,Погибали слоны Ганнибала».
Целый день мы стояли с тобой у окна,В безмятежном блаженном томленье.Ты устала. Под вечер ты стала бледна,У тебя заболели колени.
Нас застав у окна, распростёрся у ногСиний незабываемый вечер.Стало холодно. Вязаный тёплый платокЯ накинул на зябкие плечи.
1929.Бовэ
Помнишь, как мы подходилиНочью к собору с тобой.За руки взявшись, бродилиПо улице вековой.
Какие-то великаныНачали строить его,Страшный, нелепый и странный,И не сделали ничего.
Хаос дрогнул. Своё виденьеВысекали и день, и ночь.Но ни вера, ни напряженьеЕго не смогли превозмочь…
Снова шуршали шины,По холмам синели леса.И дорога, как свиток длинный,Бежала из-под колеса.
Ни за какое небоНе отдадим мы с тобойКорку простого хлебаНашей жизни земной.
Замок Ричарда Львиное Сердце
Мы взошли. Вот он, замок-титан.Вся Нормандия с вышиныОбозрима. И вся залитаСиним светом полной луны.
Мы одни. Синева. Тишина…Полноводная Сена внизу.Волшебство этой яви иль снаЯ с собой навсегда увезу.
В год он выстроил замок такой,Заслуживший названье Gaillard,a.То-то радостью гордой и злойБилось сердце Ричарда.
Над Нормандией тишина.Над Нормандией светит луна.
Загорается матовым блескомВ Андели черепица крыш.Эта ночь на скале отвесной —Щедрый дар от древней страны.А большая летучая мышьРежет жёлтое поле луны.
1935.«Hotel de Sens. Когда-то на исходе…»[4]
Hotel de Sens. Когда-то на исходеСредневековья обитали здесьЕпископы. И ловкий гид приводитВсе данные. Советует прочестьТаких-то авторов. А камень чёрен.Дыхание больших веков хранит.Уж распадался, не был так упорен,Как некогда, дух зодчества в те дни.
В невероятных, в узких переулкахЗловоние, еврейский говор, мрак.А в булочных, на пряниках и булкахПомёт мушиный или тмин и мак.
А я смотреть спокойно не могу(Чьё сердце не волнуется в Париже?)На это кладбище, на эту мглу,По вечерам на этот полог рыжий.
И эти почерневшие гробы,Что по ночам друг к другу жутко жмутся,Вздымало разъярённо на дыбыСвятое пламя многих революций.
1929.Версаль[5]
Трубит труба над лесомВ осенний ясный день,И вот у ног принцессыЗатравленный олень.
Принцесса на картине,А осень наяву.И мы у тёмных пинийСадимся на траву.
Сквозь редкий лес осеннийБелеет Трианон.Теперь и наши тени —
Лишь выдуманный сон.А здесь, у водоёма,Частенько поутруИграли жантильомыВ опасную игру:
Их по местам разводят —Такой простой сюжет, —А друг уже наводитИспанский пистолет.
1930.Отдых
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
