Проблемные вопросы возбуждения уголовных дел на современном этапе. Монография - Елена Марковичева

И. С. Дикарев говорит о том, что в системе непосредственных задач обсуждаемой стадии уголовного процесса все же существует основная, формула которой продиктована содержанием ст. 140 УПК РФ: проверка наличия повода и основания для возбуждения уголовного дела, в ходе которой выясняются обстоятельства, необходимые для вынесения законного и обоснованного решения о возбуждении (или отказе в возбуждении) уголовного дела36. Соглашаясь с ним, В. А. Азаров высказывает предположение, согласно которому приоритетность указанной задачи стадии возбуждения уголовного дела во многом объясняет острую практическую потребность в наличии данного самостоятельного этапа досудебного судопроизводства. По мнению автора, количество изменений и дополнений в УПК РФ, касающихся порядка проверки заявлений и сообщений о преступлениях, является свидетельством совершенствования системы уголовно-процессуальных средств решения этой главной задачи37.

Примечательными в этом контексте являются предложения Л. Н. Масленниковой по совершенствованию деятельности по рассмотрению сообщений о преступлении38:

1) ориентация сотрудников органов расследования на правильное понимание целей и задач стадии возбуждения уголовного дела и последующей стадии расследования, границей между которыми является обоснованное предположение о факте совершения преступления, а не доказанность этого факта и не достоверное установление всех элементов состава преступления;

2) вынесение постановления об отказе в возбуждении уголовного дела при отсутствии оснований для такого предположения;

3) система показателей, по которым оценивается деятельность следователей (дознавателей), должна оказывать положительное влияние на качество рассмотрения сообщений о преступлениях, порождая заинтересованность в действительных, а не мнимых результатах;

4) сведения об уголовных делах, прекращенных в установленном порядке, не должны являться показателями отрицательной работы органов расследования.

По мнению B. М. Тарзиманова и C. М. Даровских, у правоохранительных органов появится возможность проводить любые следственные действия, сопряженные с применением мер принуждения, по всему массиву зарегистрированных сообщений, без установления фактических данных о преступлении или лице, его совершившем, что увеличит количество ошибок, вызовет необходимость прекращения уголовного преследования или вынесения оправдательных приговоров39.

Экстраполируя тезис, приведенный К. Б. Калиновским, можно говорить о неправомерности применения уголовно-процессуальных принудительных средств по «отказным материалам» в случае отсутствия признаков преступления, тем самым нарушая требования соразмерности ограничения прав граждан конституционно закрепленным целям и охраняемым интересам, а также характеру совершенного деяния (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ)40.

Рассматривая определенные позиции сквозь призму правоприменительной деятельности, следует отметить, что спешить с перекраиванием стадии возбуждения уголовного дела надо с большой осторожностью. Как справедливо указывается в литературе, «это не абсолютное зло, чтобы от него безоговорочно отказаться как от кем-то некогда совершенной по неосмотрительности ошибки»41.

Представляется, отказ от стадии уголовного дела не решит проблемы практического характера, а лишь позволит их преобразовать в другую форму. Ярким свидетельством этому служит опыт коллег – ближайших соседей. По уместному замечанию В. С. Шадрина, если допустить, что в России ликвидируется стадия возбуждения уголовного дела и по каждому сообщению о преступлении без его проверки, предусмотренной в настоящее время ст. 144 УПК, будет начинаться предварительное расследование, то с учетом печального опыта Украины можно себе представить, что будет происходить. «Не обязательно быть провидцем, – добавляет ученый, – чтобы предсказать, что с возникшим в подобном случае валом расследований существующие у нас в настоящее время аппараты следствия и дознания реально не будут в состоянии справиться, а возможная практика прекращения безосновательно начатых следственных производств по своим последствиям может вполне сравниться с негативной практикой отказов в возбуждении уголовного дела, если не значительно ее перекрыть»42.

Таким образом, к вопросу о перекраивании досудебного производства в части стадии возбуждения уголовного дела необходимо подходить взвешенно и осторожно, основываясь на проработанной системной концепции. При этом разработчикам законопроектов, новаторам следует учитывать вопросы практического свойства, которые возникнут в связи с этим.

С учетом изложенного представляется уместным тезис, приведенный Ю. П. Боруленковым, о том, что законодатель, чтобы быть последовательным в обеспечении прав и свобод всех участников уголовного судопроизводства, должен занять позицию, которая в равной мере гарантировала бы права и свободы всех сторон уголовного судопроизводства43.

По мнению В. В. Будченко, который, обращая внимание на низкую степень разработанности положений главы 19 УПК РФ, предлагает обсуждать вопросы не о совершенствовании или оптимизации уголовно-процессуального законодательства, а о ликвидации очевидных недоработок законодателя. Автор предлагает принять комплекс мер, которые позволят создать наиболее благоприятные условия для достижения цели данной стадии – вынесения законного и обоснованного процессуального решения о возбуждении уголовного дела или отказа в этом. При этом внести изменения, которые должны строиться с учетом типичных ошибок и злоупотреблений, допускаемых следователями (органами дознания, дознавателями), и быть направленными на их предупреждение44.

В контексте сказанного считаем уместным высказывание Н. П. Ведищева: «…с таким непродуманным подходом законодателя открывается дорога для проникновения в уголовное судопроизводство недостаточно качественного доказательственного материала»45.

Анализ новелл Федерального закона № 23 от 4 марта 2014 г., внесенных в статьи 49, 144 и главу 32.1 УПК РФ, по мнению Н. С. Мановой, дает основания полагать, что все идет к ликвидации стадии возбуждения уголовного дела и «классического» дознания. Не решившись сразу отказаться от стадии возбуждения уголовного дела, авторы Закона № 23-ФЗ перенесли элементы следственной деятельности в первую стадию процесса. В силу этого изменения, внесенные в статью 144 УПК РФ, выглядят половинчатыми, не согласуются с положениями общей части уголовно-процессуального закона о понятии и правовом положении участников процесса, о правилах осуществления доказательственной деятельности. Некоторые из этих изменений являются еще и непродуманными46. К сказанному следует добавить предположение Л. Н. Масленниковой о том, что деятельность по рассмотрению сообщений о преступлении в результате внесенных изменений была, по сути, подменена квазирасследованием. Органы расследования получили право вовлекать в проверочные действия широкий круг лиц, затрагивать их конституционные права, вторгаться в сферу их личных интересов еще до возбуждения уголовного дела, т. е. до момента установления достаточных данных, указывающих на признаки преступлений. Таким образом, по мнению ученого, процессуальные границы начальной стадии уголовного процесса безнадежно разрушены, и стерта грань между деятельностью по рассмотрению сообщений о преступлении с целью установления оснований для расследования и собственно расследованием преступлений47.

Тем более, по небезосновательному доводу К. Б. Калиновского и А. Е. Чечетина, в практике часто используется возможность продления сроков предварительной проверки сообщений о преступлениях, при этом достаточно распространенным и незаконным способом продления такого срока является вынесение следователем «промежуточного» постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, заранее предполагающего его последующую отмену надзирающим органом и направление материала на дополнительную проверку, срок которой, как прямо не указанный в законе, может тянуться месяцами48. Эта незаконная практика, по мнению авторов, становится настолько привычной, что некоторые должностные лица, не мудрствуя лукаво, прямо пишут в тексте выносимого ими постановления об отказе в возбуждении дела, что оно является лишь промежуточным и подлежит отмене49.

В заключение хотелось бы отметить следующее: законодателем вряд ли поставлена точка в модернизации «доследственной» процедуры, начатой Федеральным законом № 23 от 4 марта 2013 г. Между тем вектор исходной точки доказывания все же сместился в сторону стадии возбуждения уголовного дела50. Внесенные дополнения стали правовой предпосылкой положительных изменений в сфере соблюдения прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства.