Женщины его Превосходительства (СИ) - Кам Ольга

– Это только потому, что AMB обанкротился, – фыркает ей в ответ, кажется, Тимур, и Алина закатывает глаза.

– Этого следовало ожидать. Повезло тому, кто раньше всех разобрался в ситуации, – она берет бокал Сергея и салютует присутствующим. – За вас.

Потом смотрит на меня и делает вид, что о чем-то вспомнила. Только что.

– Ах, да. Ая, милая, тебя Вика искала. Она была вроде бы у бассейна.

Пользуясь хорошим предлогом, я все-таки поднимаюсь и ухожу. Ощущаю спиной его взгляд. Он прожигает насквозь как серная кислота. Боюсь обернуться. Боюсь споткнуться. Считаю шаги. И только когда двери за мной закрываются, выдыхаю.

Глава 3

Картина меняется. Мы снова в люксе. Отдыхаем. Время, где-то около шести утра. Всего через несколько часов прибываем на остров Ланаи. Мы не успеваем ни выспаться, ни прийти в себя. Ничего особенного. Так бывает довольно часто.

Алина принимает ванну. Дверь открыта нараспашку, так что мы с Викой ее прекрасно видим. И слышим. Вокруг Алины целые горы воздушной белоснежной пены. Ее ступни покоятся на широком бортике джакузи. Под головой специальная подставка для удобного лежания. Она расслаблена, глаза прикрыты. Однако это не мешает ей без конца трепать языком.

По словам Алины, есть всего несколько типов людей. Один хуже другого. То есть, ни одного положительного. Она не верит в людей. И людям тоже не верит. Когда-то она сидела на самом краю моста и размышляла над этим вопросом. А еще над тем – прыгать ей или нет. Было холодно, сыро, а свет фонарей лишь подчеркивал ее одиночество. Она утверждает, что в этом была какая-то романтика. Пустынная дорога. Пустынный мост. Осень. Тишина. Беременность на втором месяце и пара сотен рублей в кармане. Все, что осталось в память от былой любви. Если бы за кадром играла душещипательная музыка, то она вполне могла бы сойти за героиню сопливой мелодрамы. Когда Алина это вспоминает, она смеется. Тогда, я полагаю, ей было не до смеха. Но это все в прошлом.

– Есть люди, с которым лучше не связываться, – вещает она, сдувая с ладони мыльную пену. – Если быть объективной, то здесь их большинство.

– Как и шизофреников и мудаков, – усмехаюсь я, лениво стуча по клавиатуре ноутбука. Я лежу на огромной кровати и болтаю ногами в воздухе. Экран передо мной светится голубым светом, и на нем мелькают картинки с дизайнерскими украшениями. Подыскиваю себе что-нибудь новое и оригинальное. Чтобы хоть чем-то компенсировать сегодняшний вечер. Но Алина своими разговорами портит настроение. Я никак не могу выбрать между Тиффани и Картье.

– Есть такие, от которых надо держаться подальше, – продолжает она, вытягивая одну ногу и рассматривая ее со всех сторон. По гладкой коже стекают тонкие струйки воды. Она на минуту замолкает, увлеченная зрелищем. Затем неохотно продолжает. – А есть такие, с которыми лучше в своей жизни просто не встречаться. Никогда.

Ради интереса забиваю в Google запрос «Люди, от которых надо держаться подальше». Надеюсь увидеть фоторобот или хотя бы приблизительный портрет. Заметив это, Вика сдавленно фыркает. Она сидит рядом и подпиливает ногти. Серьезно и сосредоточено. Иногда отводит руку от себя, придирчиво их разглядывает и продолжает дальше свое занятие. Она молчалива после своей выходки. Но мне кажется, что ее просто не до конца отпустило. Или она добавила еще. Иногда ее трудно остановить.

– Боже, это так неоригинально, – выдыхаю я. – Жизнь дерьмо, все люди бл*ди.

– Если видишь, что такой человек идет тебе навстречу, то переходишь на другую сторону улицы и делаешь вид, что как бы его не заметила, – говорит она и включает горячую воду. Берет душ, подставляет шею под упругие струи и блаженно выдыхает. – Как хорошо.

– Если быть оптимистом, то да. Это хорошо. Ходить зигзагами и ото всех прятаться, – вставляет Вика. Она так увлечена, что не замечает, как Алина переводит на нее холодный взгляд.

– Не говори пространно, – потягиваюсь я и зеваю. – Больше конкретики.

– Зря ты уселась на колени к этому придурку, – после паузы сообщает Алина.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Наверное, в глубине души я ожидала услышать что-то подобное. Алина слишком много знает, чтобы впустую бросаться словами. В отличие от меня, которая с трудом воспроизводит вчерашний день, Алина помнит все. Имена, фамилии. Года рождения, знаки зодиака. Марки машин, предпочтения в одежде. Небрежно брошенные фразы, неловко сказанные комплименты. Все, что попадает в зону ее слышимости, моментально откладывается в памяти.

– На нем вроде бы не было таблички «Руками не трогать», – равнодушно пожимаю плечами.

– Или «Зверей с рук не кормить», – добавляет Вика и дует на ногти. – Знаете, такие в зоопарках висят. Типа предупреждений. А о ком речь?

В комнате разливается глубокая пауза. Многозначительная. Со всеми вытекающими. Я не спешу отвечать. Алина вроде как тоже. Какое-то время слышен только плеск воды. Нахожу его самым прекрасным звуком. И готова слушать вечно. Лишь бы не услышать чего-нибудь другого. Хочу включить музыку и начать танцевать. Или петь. Или говорить на китайском. Короче, перевести разговор на другую тему.

– Романов. Александр Романов, – наконец, произносит Алина. И выключает воду.

Вбиваю в строку поиска «Александр Романов». Вижу многообещающее «Результатов: примерно 5 000 000». Прохожу по первым двум ссылкам, естественно, не нахожу ничего общего с интересующим меня объектом. Дальше – та же история. Никого похожего.

Вика на мгновение замирает. Упирается взглядом в потолок. А затем коротко выдыхает «Оу». И это все. После чего она вновь берется за пилку.

– Очень любопытно, – протягиваю я.

– Не могу сказать ничего конкретного. Мы никогда не имели с ним дел, – добавляет она. По всей видимости, он ее тоже не особо интересует. Как и меня.

Для Вики люди это цифры. Выраженные в банковских счетах, среднегодовых доходах. Дебите, кредите. И в результате, балансе.

– Потому что он относится к третьему типу людей, – уверенно заявляет Алина и выходит из ванны, завернутая в махровое полотенце. Усаживается у зеркала и ерошит короткие волосы на затылке. Раньше у нее были роскошные длинные волосы, но она решила их обрезать. Вика уговаривала ее этого не делать, я же сказала, что главное не то, что у тебя на голове, а то, что внутри. И Алина подстриглась. Для нее это стало символом избавления от прошлого. Модная стрижка.

– Это мы уже проходили, – обрываю ее я.

Не понимаю, зачем говорить о том, о чем можно не говорить. Думать над тем, над чем можно не думать.

– Господи, Ая, где ты научилась так виртуозно пропускать все мимо ушей? Такое чувство, что у тебя в игноре весь мир. Чтобы вокруг тебя не происходило, тебе нет до этого дела.

В яблочко. В десятку. В самую сердцевину моей правды жизни. Мне пофиг. Я училась этому пофигизму большую часть своего пути. От рождения и до сегодняшнего дня. Все, что меня не касается, меня не касается.

– Мне все равно, кем бы он ни был. Хоть маньяком со стажем, – говорю, – я его видела в первый и последний раз. Если это не так, и я снова с ним встречусь, то обязательно последую, Алин, твоему совету. Отвернусь, перейду на другую сторону улицы и начну молиться, чтобы он меня не узнал. И еще кое-что, – я закрываю ноутбук, смотрю сначала на Вику, потом на Алину. – Прекратите переглядываться и закатывать глаза к потолку. Это глупо.

– Ты невыносима, – объявляет Алина.

Я в курсе.

Остров Ланаи. Крошечный райский уголок для избранных. Лазурный океан. Лазурное небо. Горячий влажный бриз с привкусом ананасов и до боли яркое солнце. От бессонницы не чувствую ног. Колени гудят. Икры напряжены от высоких каблуков. Спускаемся по трапу прямо к черному лимузину. В его салоне наверняка работает кондиционер, а в ведерке со льдом приготовлено шампанское Chrystal.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вика идет рядом с Сергеем, и ее рука покоится на его согнутом локте. На бледно-розовых губах улыбка. Платиновые волосы повязаны тонким шелковым платком нежно-зеленого цвета. Иногда она наклоняется к мужчине и что-то ему говорит. Он коротко кивает ей в ответ, смотрит на Алину. Алина неопределенно пожимает плечами и смеется. Беспечно. Непринужденно. На ней легкая хлопковая рубашка, перехваченная широким кожаным поясом и короткие шорты с темно-синими лампасами.