Вестарбайтер - Кирилл Я. Кащеев

незамерзающей смеси грязи, испражнений и трупных выделений, складывании их в мешки и маркировке. Хельга на каждом искала солдатский медальон, переписывала его номер на мешок и запаивала пакет специальным прибором. Трупы без жетонов складывались отдельно: русские перед самой войной умудрились имплантировать каждому военному в бедренную кость по крошечной проволочке с личным номером. Безымянных отвезут в специальную лабораторию и там извлекут металл. Погибший обретёт имя, а семья – героя.

      Отойдя чуть в сторону, чтобы не мешать оставшимся, они жадно скурили по папиросе, а затем зашли в палатку. Ангелика, самая старшая в их отряде и от того взявшая на себя обязанности вечной дежурной, поставила перед ними кружки с горячим чаем.

– Ну как вы, дочки? – Ангелике было 62 и 40-45 летних товарок она называла именно так. Русские не брали на работы женщин старше 55, но она как-то упросила коменданта Гамбурга , понимая что в противном случае двух сыновей она уже не увидит никогда.

– Нормально, – сказала Магда, грея замёрзшие пальцы о кружку, – ещё 25 подняли. Работы осталось дня на три.

– Свят-свят-свят, – тихонько перекрестилась набожная Ангелика.

       Чай был хороший, крепкий. И даже с кубиком сахара. В этом русские тоже подчёркивали свою гуманность. Как питались остарбайтеры в Германии Магда прекрасно знала. Однажды, на второй или третий день пребывания в России, одна из женщин, имени которой фрау Беккер не запомнила, ехидно предположила, что естественный инстинкт низшей расы – преклоняться перед высшей. Её никто не расстрелял, не избил, не лишил еды или сна. С ней просто разорвали контракт. Она плакала, кричала, валялась в ногах у начальника отряда, умоляя простить её и оставить работать, но всё тщетно. Вечером в казарму пришёл конвой, вручил ей уведомление с суточным пайком, и увёз на вокзал, для депортации обратно в Германию. Больше желающих зубоскалить не нашлось.

      Снаружи раздался шум автомобильного мотора. Ангелика выскочила на улицу, и почти сразу под ударами арматурины зазвенел рельс:

– Обед! Обед приехал! – раздался её крик.

       Три минуты спустя она уже раздавала из термосов суп и кашу. Кормили тоже вполне сносно. Особенно если не задумываться из чего приготовлено – почти вкусно. Да даже если и задумываться. Пусть бульон – из концентрата, а концентрат – из жил пополам со свиными ушами, и в перловке тёмные кусочки – это не свинина или говядина, а сверчатина. Всё равно вкусно. В последние месяцы войны она и хуже питалась. По крайней мере преодолеть брезгливость к насекомым оказалось проще, чем жевать вываренную шкуру хряка, которая в Гамбурге почиталась почти за деликатес, пока русские не взяли город и не наладили раздачу продовольствия местному населению.

      А выращенные на фабриках сверчки и в самом деле вещь, пока восстанавливается резко упавшее за войну поголовье скота и идёт селекция. Высокая концентрация животного белка, за минимальные деньги. И более чем съедобно

Сыто рыгнув, Магда поднялась, уступая место за столом второй смене. Опустевшие тарелки она сложила в стопку с грязной посудой. Ангелика потом помоет. А ей, Магде, надо возвращаться к работе.

IV

Июль немилосердно жарил солнцем. Все окна в автобусе были открыты, но это спасало слабо. Как же хорошо было работать в той прохладной шахте, из которой они вчера подняли последний труп. Последний из 46 тысяч. Трехсот метровая штольня была завалена мертвецами на треть. Это уже были не солдаты, в этом месиве были главным образом женщины, старики и дети. Когда стало понятно, что план «Барбаросса» провалился, а айзацкоманды стали зачищать от местного населения уже захваченные территории. Гитлер возлагал большие надежды на летнее наступление 1942 года, собираясь все же провезти блицкриг, хотя бы и со второй попытки. То, что наступать будут русские, он не предполагал считая, что Россия надорвалась из последних сил остановив удар немецкой машины и из-за этого не предпринимала попыток контр наступления. 46 тясяч 837 человек. Считали по черепам и комплектам бедренных костей. Плоть находясь при постоянной положительной температуре из 100% влажности, разложилась до состоянии сметаны со сгустками. Ее откачивали насосами. Возраст и половую принадлежность останков угадывали по размерам кости и сточенности зубов. Хотя Александр Сергеевич и сказал, что каким то новейшим анализом их все равно назовут поименно, и над братской могилой поставят обелиск со всеми фамилиями, верилось в это с трудом.

Дорога была долгой: грунтовка петляла по лесу, время от времени выскакивая к небольшим деревенькам большей части являвших собой черные оставы печей. Из окна было видно, как в них капашатся фигуры в оранжевой форме. Тоже вестарбайтеры.

Наконец дорога уперлась в пепелище довольно крупного села. Поступила команда выгружаться. Немки вышли и построились на инструктаж по новому объекту. Лейтенант достал из планшета листок, пробежал глазами.

– Этот поселок назывался Березники. До войны в нем жило около 800 человек. На военную службу было призвано 52 жителя, эвакуироваться успело еще 137. В середине ноября 1941 года в него прибыла айзац команда в составе примерно 10 служащих общих СС и полусотни предателей из числа националистов коллаборационистов. Поселок перестал существовать. Выжила лишь одна 12 летняя девочка, ушедшая в этот день в соседнюю деревню. Ваша задача на сегодня – обойти село, найти место массового убийства, и после эксгумации всех трупов прочесать территорию еще раз, в поисках мест одиночных расправ. За день должны управится, если получится – завтра внеочередной выходной. По обнаружении останков, как всегда, зовем Николая Ильича взрывоопасных предметов сапера и т.д. Вопросы?

– Вопросов, ожидаемо, не оказалось. Вытянувшись цепью женщины пошли по селу. Первая находка ждала Магду через два двора, в колодце. Заглянув туда, Беккер увидела плавающие тряпки.

– Николай Ильич? – крикнула она.

Фотограф подошел быстро. Глянув внутрь, он сверкнул вспышкой, сфотографировав то, что было видно сверху. Оставив разбираться с колодцем водолаза, Магда пошла дальше.

Село оказалось почти пустым, лишь несколько раз вестарбайтеры натыкались на одиночные кости, скорее всего, принадлежавшие одному и тому же ребенку. Мальчик или девочка лет восьми девяти попробовал убежать, и был убит в спину, судя по прострелянной лопатке. Потом звери и птицы растащили кости по округе. Только на противоположной окраине села нашлась страшная находка. Хотя чего уж тут страшного? Пол года, изо дня в день, с утра до вечера эксгумируя тысячи, десятки тысяч трупов, Магда, казалось, уже абсолютно зачерствела. Волосы, в которых раньше лишь изредка попадались