Ночной зверёк - Дарья Беляева

Остальные девочки тоже сидели едва дыша. Может быть, подумала Амти, все они переживают похожие вещи. Может быть, все человечество непрестанно пытается скрыть друг от друга свои страшные, дурные мысли, а оттого наказывает вдвойне тех, кто не сумел этого сделать. Может быть, если не хочешь быть плохим, то и не станешь, чего бы тебе ни хотелось.

Звонок прозвенел так резко, что Амти прижала руку ко рту, чтобы не издать ни звука. Тенми впереди нее тоже вздрогнула, и Амти это успокоило. Они все боялись.

Амти собрала вещи в сумку. Ее никто не дожидался, близких приятелей у нее никогда не водилось, а тем более друзей. Впрочем, никто и не враждовал с ней, Амти была благодарна и за это. Ей нравилось быть серой мышкой в классе, не замеченной никем, зато никого и не раздражающей.

Амти подхватила сумку и двинулась к выходу из класса, она вытерла влажные ладони о юбку, поправила очки.

— Амти, дочь Мелама, — окликнул ее глубокий, грубоватый голос спутника господина Элиша. — Останьтесь, пожалуйста.

— Что?

Амти даже не сразу обернулась к ним, а когда обернулась, встретилась взглядом с бледной, белее мела, белее снега, белее всего виденного Амти прежде, учительницей Эсагили.

— Мы вынуждены провести несколько тестов, — сказал господин Элиш. Он крепко перехватил Амти за руку, машинально Амти попыталась отдернуть ее, но не смогла. Господин Элиш вел ее вперед, а его спутник следовал за ними, в самом конце семенила учительница Эсагили.

— Но это же ребенок, — говорила она. — Что скажет ее отец?

Голос у нее и вправду был взволнованный, и Амти даже порадовалась, ведь она всегда считала учительницу Эсагили бессердечной, гадкой стервой, ненавидящей девочек.

— Давайте не будем спешить, господа, — продолжала она. — Амти чудесная девочка, она отличница, никогда ни за чем плохим не была замечена.

— Пока, — коротко ответил напарник господина Элиша. — А если вы будете спорить, то нам придется задержать и вас, как пособницу.

— Чью? — опешила учительница Эсагили.

— Потенциальной Инкарни, — ответил господин Элиш с улыбкой. — Впрочем, с девочкой ведь все может быть в порядке.

— Простите, — сказала Амти осторожно. — Я бы не хотела вас прерывать и не против пройти тесты, но могла бы я позвонить отцу?

— Нет, — рявкнул на нее второй мужчина, а господин Элиш засмеялся. — Нет нужды беспокоить вашего отца по мелочам. В случае положительной реакции, мы позвоним вашему отцу и известим его сами. В случае отрицательной реакции, вы вернетесь на урок и нечего вам по мелочам дергать вашего уважаемого отца.

Они спускались по лестнице, и их шаги отдавались в тишине. Была перемена, но девичьего смеха и щебета слышно не было. Вечером, когда Амти уже не будет, может быть на свете, девочки обсудят, как ее забирали.

А что же будет с ее рисунками? Как она надеялась, что ее рисунки не выбросят. Хорошо, что один из ее альбомов был в школьной сумке. Зато Амти, по крайней мере, не успела сделать ничего плохого. А может стоило бы попробовать, все равно терять было нечего.

— Сообщите директору учреждения, пожалуйста, — обратился господин Элиш к учительнице Эсагили, а потом она будто бы перестала для него существовать. Они вышли во двор, и Амти обернулась, чтобы в последний раз, наверное, посмотреть на свою школу.

Красивое, ухоженное здание школы, где позолотой украшены узоры, покрывающие фронтон здания, всегда Амти нравилось. Довоенная постройка, настолько вызывающе роскошная, что это почти неприлично. Амти дернули за руку, и она успела только помахать учительнице Эсагили, и та растерянно помахала ей тоже.

— Извините, — пробормотала Амти.

Ржавчина листьев оседала на металлически-серой воде озера, жирные, раскормленные утки лениво проделывали свой утренний моцион. Амти проводила взглядом и разлапистый дуб, где девочки вырезали ножами признания в вечной дружбе и уверения, что будут вместе навсегда, до самой смерти. Амти любила рисовать это вековое чудовище, и ей нравилось думать, что под его огромными ветвями сидела когда-то и мама, а до нее — бабушка, и еще много-много девочек, давно ставших женщинами, старушками и мертвецами.

Иногда она рисовала тех далеких старушек, вновь увидевших этот дуб. Изменившихся, отживших свое людей, столкнувшихся с чем-то неизменным, с чем-то, что их переживет. Вот и Амти этот дуб, подумала она, непременно переживет.

Ее все дальше уводили от ее школы, а она и не думала о том, чтобы сопротивляться. Она неправильная и она — плохая. Амти подняла глаза к небу, и почувствовала, как падают ей на нос капли дождя. Небо было молочно-белым, и Амти подумала, вот бы ей позволили не надевать мешок на голову и посмотреть на небо еще только раз перед тем, как в нее пустят пулю.

Этого было бы достаточно. Где-то далеко взмыли вверх птицы, и Амти подумала, будь у нее ружье, выстрелила бы она в этих несчастных, ни в чем неповинных созданий или нет?

И если ответ был бы да, то все с ней сделают, несомненно, правильно. А если ответ был бы нет, то пусть ее отпустят, ведь она ни в чем не виновата. Но ответ не пришел, она не могла решить.

Засмотревшись на небо, Амти споткнулась, но ее удержали.

— Вы меня убьете? — спросила она.

— Только если ты того заслуживаешь, — сказал спутник господина Элиша. И отчего-то в этот момент он очень Амти понравился. Он не врал ей, он ее не ненавидел, он с ней не хитрил.

Интересно, подумала Амти, а если броситься бежать. Она, маленькая и тощая, вряд ли смогла бы вырваться от двух тренированных солдат. Но что если попробовать?

Сердце билось в груди так часто, что Амти казалось, она умрет сама, и не надо будет даже тратить на нее пули.

Амти увидела их машину. На парковке, рядом с аккуратненькой, серебристой машинкой директрисы, стояла черная, похожая на катафалк машина Псов Мира. Стандартная машина с их эмблемой — золотой собачий череп, вгрызающийся в темноту.

Пока спутник господина Элиша открывал дверцу машины, можно было бы наступить господину Элишу на ногу и бежать, без разницы куда и как долго. Но внутри у Амти жила надежда на то, что вовсе она не Инкарни.

Господин Элиш посадил ее в машину, и она послушно села. Амти хотела показать себя разумной девушкой, хотела показать, что она не похожа на других Инкарни.

Интересно, была ли похожа мама? Амти ведь совсем ее не помнила.

В салоне было просторно и прохладно, Амти оттянула юбку и сложила руки на коленях. Девочка из закрытой школы, отличница, дочь известного ученого — с ней ничего страшного не могло произойти.

Господин Элиш сел рядом с Амти, сказал:

— Всего пару вопросов, и мы непременно тебя отпустим. Договорились?