Добыча волка (СИ) - Осборн Линда

Аромат от девчонки шел необыкновенный. Дурманящий. Влекущий. Найти ее в университете не составило труда – она пахла все сильнее и сильнее – так бывает из-за страха или волнения. Даже удивительно, что Джеймс не почуял его раньше – в этом городе он прожил всю жизнь, а первокурсница за время учебы хоть раз, но должны была побывать в лесу или городе, там, где обитает он. И когда охотник понял, что обладательница этого мозговыносящего, подавляющего здравый рассудок запаха – ведьма, невероятно удивился. Потому что пахнуть так волнующе, соблазнительно, вкусно, могла только волчица. Но никак не ведьма с нестабильной магией, вырывающейся из-под контроля!

Он смотрел на нее и не верил своим глазам.

Даже пришлось несколько раз сморгнуть, чтобы удостовериться: глазам можно доверять.

Потому что девчонка была цветной. Разноцветной! Пестрой! А не черно-белой, как весь его мир двадцать семь лет кряду. Длинные светлые волосы, стянутые коричневой резинкой, зелено- серые глаза, молочная кожа, розовые губы…Даже одежда была не черно-белой! Вельветовая бежевая куртка, черная кожаная короткая юбка, открывающая удивительно длинные и стройные ноги, розовая футболка.

Джеймс даже несколько раз сглотнул.

Вбирал в себя все оттенки, которые переливались на ее теле, расходясь лучами вокруг, и не мог насмотреться.

И даже потом, когда шел за ней по лесу, все не мог поверить себе: действительно ли это так? Не помутнение ли рассудка? Но ничего не менялось – ведьма действительно была цветной. Она оказалась реагентом Джеймса, в этом не было никаких сомнений.

Потому что Джеймс был не просто оборотнем – ищейкой с хорошим нюхом. Ко всему прочему он был монохроматиком – не различал цвета. Весь мир его был черно-бело-серым, делился на миллиард оттенков этих трех цветов, но не больше. Но как у каждого моно у него должен был быть реагент – человек, оборотень, который мог показать ему цвета, сделав мир насыщеннее.

И этим реагентом оказалась…

Цветная.

Яркая.

Влекущая.

Ведьма.

Сейчас оборотень вел автомобиль и лихорадочно обдумывал сложившуюся ситуацию.

Как ему следовало поступить?

Альфа стаи отправил в университет, потому что там были зафиксированы выбросы магии. Джеймсу надо было доставить ведьму с избытками волшебства в полицию, проверить, что из нее выкачали то, что ей не принадлежит и отправиться восвояси.

Но теперь он с тревогой смотрел вперед на дорогу, которая вела в полицейское управление.

А что, если избыток магии и дарил ведьме это удивительное сокровище – цвет? И после неприятной процедуры в полиции лишится его? Джеймсу рассказывали, что если монохроматику повезет встретить своего реагента, то и окружающая действительность сменит цвет, став из черно-белой полной красок. И если прежде это была недостижимая мечта, то теперь он знал, что рассказы доктора - это не миф, не сказки. За заднем сиденье его джипа ехала, закусывая свою бордовую губку жемчужными зубками девчонка, переливаясь всеми оттенками вожделенных красок.

И как ему могло повезти, что реагентом стала ведьма? Низшее звено социальной структуры?

Джеймс, чистокровный оборотень, внутренне зарычал.  Губа поднялась, обнажая зубы, и он снова посмотрел на ведьму на заднем сиденье. Ее зеленые глаза стали глубже, ярче. Она не просто волновалась – она явно снова обдумывала план побега. Глупая. Глупая девчонка! Как будто от самого сильного оборотня стаи волков можно было спастись!

Он облизнулся и едва не застонал – каким чарующим был вкус ее кожи, сохранившийся на языке! Великолепный, интригующий, терпкий! Во рту снова скопилась слюна, и он пожалел, что у девчонки была повреждена ладонь, а не полные груди, волшебно колыхавшиеся при беге под тонкой розовой футболкой. А если не они, то, может быть, то, что скрывалось под юбкой? Кожа там тоньше, шелковистее, и аромат, который должен был бы проявиться от интимных ласк, наверняка еще ярче, еще нежнее, еще сочнее.

От этих мыслей Джеймс сам не заметил, как начал медленно обращаться. Возбуждение, накатывавшее волной, не могло пройти бесследно – на коже начали проступать тонкие шерстинки, зубы удлиняться, а ногти менять форму, превращаясь в когти.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вот дерьмо! — воскликнула ведьма.

Она-то как раз обратила внимание на то, как трещит на разрастающихся плечах ткань его одежды, и не могла не воспользоваться этим. Испугавшись остаться в неуправляемой машине со зверем, пользуясь его плавным превращением, девчонка резко перегнулась вперед, нажала кнопку разблокировки двери, походя вильнула рулем, дернула на себя ручку, и тут же буквально выкатилась из джипа на полном ходу.

Джеймс нажал на тормоз и автомобиль чуть не занесло на полном ходу.

Он выправил машину, вдохнул несколько раз полной грудью, приводя нервы в порядок и покачал головой.

Глупая, глупая ведьма.

Она реально рассчитывала убежать от него?

От Джеймса Брауна еще никто не уходил.

Никто.

Джеймс медленно, будто никуда не спеша, открыл багажник, достал оттуда эластичный бинт, которым пользовался в городе во время полнолуния, чтобы сдержать волка внутри во время сна и не пугать людей в отеле превращением. Посмотрел на солнце, прикидывая время. И медленно, вальяжной походкой направился вслед за девчонкой, наивно пытавшейся скрыться среди редких деревьев, отделяющих полосой лес от города. Она мелькала цветным пятном среди серых колосьев, черных деревьев, освещаемая тусклым солнцем его мира и не думала, не понимала, что своим поступком делает только хуже.

Все инстинкты охотника резко проснулись, требовали рвануть за беглянкой, уронить ее на землю и дать выход той звериной потребности, что скручивала низ живота жгутом. Но Джеймс держался – не хотел, чтобы волк выходил наружу, потому что он мог усугубить незавидное положение, в котором оказался человек.

Межвидовые союзы, какими бы кратковременными они ни были, запрещены. То, что он чувствовал такое сумасшедшее влечение к ведьме, было неправильным, не верным. Но острая потребность прикоснуться к девчонке, смять ее кожу сильными пальцами, вобрать ее аромат в свое нутро носом, а глазами пережить экстаз бурления под кожей цвета казалось непереносимым.

И Джеймс медленно шел по ее следам, не выпуская из вида блондинистую макушку, мелькавшую среди высокой серо-белой пшеницы. Шел и усмирял внутреннего зверя, звеня цепями наложенных на него обязательств.

Нет, он точно должен доставить ее в место назначения и сразу же уйти.

Нельзя быть с ведьмой. Нельзя вкушать ее ошеломляющий запах. Нельзя поддаваться слабости, рожденной похотью. Он – чистокровный оборотень. Второй по значимости в стае. Пример для подражания и главная опора волков.

Он должен защищать свой город от магии ведьм, а не поддаваться ее волшебству.

Расстояние между ними стремительно сокращалось, и Джеймс чувствовал, что аутотренинг действует. Он хладнокровно вел свою жертву к оврагу, о котором она, не обладая таким острым нюхом, как у него, не могла догадаться. И через секунду усмехнулся – все вышло так, как он и предполагал.

Бьянка застыла, не зная, куда бежать дальше.

— Не надоело убегать? — Джеймс смотрел на то, как бурно вздымается ее грудь, как расширяются черные зрачки, заполняя зеленое пространство перед белком, как теплеют приятным румянцем щеки.

Девчонка выставила вперед ладонь, словно пытаясь сдержать цунами. Она тяжело и рвано дышала, устав от бега, но упрямо держала рюкзак со своими вещами в другой руке.

— Я не могу…не могу лишиться магии! — воскликнула она, чуть не плача.

— В тебе останется магия, будешь жить, — ровно ответил Джеймс, старательно пытаясь не втягивать носом воздух, в котором кружился дурманящий аромат испуганной ведьмы. — Усредненная магия лучше, чем неконтролируемая.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Тогда зачем она проявилась во мне? — в голосе послышались нотки истерики. Она быстро оглянулась назад, явно оценивая – сможет ли перепрыгнуть, перебежать по дну оврага. — Это же не случайно! Просто так магия не могла проявиться во мне! Значит, в этом есть какой-то смысл! Значит, это мне нужно!