По обе линии фронта - Александр Марков

— В этой песне поется о том, что «все будет хорошо».

— Ну да, конечно все будет хорошо, — кивал Сергей. — В этой песне ведь записано, как затвор ружья передергивают.

Эта песня напомнила ему книжку Маркеса «Сто лет одиночества», которую он читал еще в школе. В самом начале книги полковник Буэндиа стоит, привязанный к дереву, и готовится к расстрелу, но этого так и не произошло. Чем все закончилось, Сергей не помнил и, осознав это, мысленно пообещал, что как только вернется в Москву еще раз Маркеса перечтет. Наверное, в том романе все тоже завершилось хорошо.

Мишбарай це кой!

Он даже немного расстроился оттого, что они доехали до Хайфы так быстро, но уже тогда понимал, что, вернувшись в Москву и поставив диск в магнитофон, будет обязательно вспоминать эту дорогу. Возможно к этому времени появятся и еще какие-то воспоминания, связанные именно с этими песнями. И уж точно, Дана Интернешнл теперь у него никогда не будет ассоциироваться с ужасным конкурсом «Евровидение».

Город был полупустой, то ли местные жители боялись выбираться из домов, то ли перебрались в более спокойные места, находящиеся километров в десяти к югу, куда ракеты точно не долетят.

Машина медленно катилась в гору, на вершине которой виднелся комплекс из трех гостиниц. Стены у них были серо-коричневыми. Сергей открыл в машине окно, и на него пахнуло соленой влагой. На склоне холма лепились небольшие, в основном двухэтажные частные домишки. До моря было рукой подать, но пляжи пустовали, несмотря на великолепную погоду.

Пенные волны лизали песок. На фоне домишек гостиницы смотрелись настоящими гигантами, оказавшимися в стране лилипутов или маяками, которые ставят на берегу, для того чтобы они и ночью, и в туман указывали своим светом дорогу кораблям. Громов подумал, что свет в окнах виден издалека и по нему хорошо ориентироваться, запуская ракеты. Если какая-нибудь из них угодит в гостиницу, то взрыв заметит весь город.

Перед гостиницей стояло не менее двух десятков микроавтобусов с тарелками телекомпаний со всего мира. Борта машин пестрели надписями на множестве языков и лейблами. Некоторые из них Громов видел в первый раз. Владельцы гостиничного комплекса были рады такому наплыву журналистов, которые заняли чуть ли не треть всех номеров. Без них гостиница стояла бы пустая, точно брошенная. На свободные номера клиентов, несмотря на сезон, не найти. Кто захочет ехать отдыхать на пляже, когда на тебя в любую минуту с небес может обрушиться ракета? Такое понравится разве что любителям экстрима, которым надоела скучная жизнь в офисе, желающим за собственные деньги получить немного адреналина в кровь. Вот только все эти развлечения не предсказуемы, как будто играешь в кости в «клубе самоубийц» и тебе может выпасть что угодно.

— Шалом, — портье расплылся в улыбке.

На нем был темно-коричневый клубный пиджак с золотой вышивкой на сердце, розовая рубашка и темно-бордовый галстук. Сломайся в гостинице кондиционер, ему бы пришлось от жары в такой одежде совсем худо. Сергею было нелегко находиться на улице и в майке. В такое время следовало валяться на пляже, спрятавшись от солнечных лучей под зонтиком, и лишь время от времени делать небольшие заплывы в море.

— Хай, — сказал Сергей.

У них появился еще один носильщик и тащить аппаратуру, распределив ее на троих, стало легче. Словно бутылку водки, подумал Громов.

Настойке возвышалась ваза, похожая на аквариум, но в ней плавали не рыбки, а разноцветные конфетки в прозрачных обертках. Запустив руку в вазу, Сергей взял пару, развернул обертки и запихнул сладкие шарики в рот.

— Рады приветствовать вас в нашей гостинице, — сказал портье, протягивая бланки анкет, которые надо было заполнить при заселении.

Документы он не попросил, поскольку увидел, что у каждого клиента на шее висит аккредитация.

Может, он успел даже прочитать их имена, по крайней мере, выдав бланки, портье стал что-то искать в компьютере. Номера бронировали из Москвы на все три имени.

— Нам надо, чтобы наши номера были расположены рядом, — сказал Сергей портье, — и хотелось бы чтобы они оказались с видом на море.

— Хорошо. На каком этаже желаете?

— Какие есть?

Портье перечислил. Сергей, проконсультировавшись с коллегами, выбрал из предложенных вариантов пятнадцатый этаж.

В вазу запустил руку Илья, затем Игорь. На стойке было как раз три ручки, хватило всем. Заполнив анкету, Громов отдал ее портье. Тот выдал взамен электронный ключ в конвертике, на котором был написан номер комнаты. На всякий случай, портье его даже прочитал вслух. Сергей спросил номера комнат коллег и записал их на бумажке, чтобы не забыть.

— Что у нас сегодня по плану? — спросил Илья.

— Ты плавки взял? — поинтересовался Сергей.

— Нет.

— Здесь тогда купишь. Думаю, что магазины не закрыты. Купаться сейчас пойдешь?

— Может, прежде поедим? — предложил Илья.

— Ты как? — спросил Сергей у Игоря.

— Пока что сыт, чаю попью с вами, — ответил тот.

— Давай так и сделаем. Встречаемся через час в холле? -Да.

— На машине есть поедем? — спросил Игорь.

— Не думаю, — ответил Сергей. — Давай по городу просто пройдемся.

— Хорошо. Тогда я пошел ее на стоянку ставить. Все. Через час в холле.

Они сперва зашли в номер Ильи и сложили там всю аппаратуру. Из-за этого номер стал похож на убежище челночника, приехавшего в страну за товаром. Кофр со штативом Илья затолкал под тумбочку, а то он валялся прямо в середине комнаты и вечно мешался под ногами, в уголке спрятал сумку с аккумуляторами, запасными кассетами и проводами, потом стал разбираться собственный багаж.

Оказавшись в своем номере, Сергей первым делом сунулся на балкон. С моря тянуло липкой теплой соленой влагой. Такой воздух лечит от простуды. На воде играли солнечные блики заходящего солнца, от этого казалось, что оно играет на спинах рыб, которые плещутся огромными стаями возле побережья и поймать их можно голыми руками. Небо начинало темнеть. Над водой плавала легкая дымка. Выходя на балкон, Громов думал, что прежде всего увидит израильские военные корабли, которые идут блокировать Бейрут, Тир, Сайду и Триполи, в общем все крупнейшие ливанские порты. Вот только их не было. А жаль. Снимать их отсюда было бы очень удобно.

Испытывая разочарование, Сергей решил, что они скорее всего сейчас скрываются в легкой дымке или давно уже миновали эти места и заняли позиции на рейдах ливанских портов, а всех, кто захочет вырваться из них, ждет такая же участь, что и «Варяг».

За оставшееся до встречи время он успел лишь принять душ и смыть с себя липкий пот.

Во всех странах мира, удивляются, как русские могут купаться в такую погоду, когда остальные боятся на пляж даже высунуть нос, когда вода обжигает кожу холодом, словно лютой зимой. Впрочем, можно ли этим напугать тех, кто запросто может прямо на улице встретить медведя и либо удрать от него, либо даже вступить с ним в бой? Нам ли бояться холодной воды?

С этими мыслями они отправились на пляж, но до побережья так и не дошли, отложили купание на следующий день. В гостиницу возвращаться тоже желания не было и они засели в ближайшей забегаловке. Ее столики и стулья стояли прямо на улице, а под навесом были разложены в металлических лотках — маринованные огурцы, лук, перец, салаты, жаренное мясо — курица, говядина, и многое другое. Всем этим можно было попросить начинить шаверму, но обычно в нее влезало, помимо мяса, еще три-четыре ингредиента. Значит, чтобы попробовать все выставленные продукты пришлось бы заказывать не одну порцию, а штуки четыре. Запивая шаверму кока-колой, Сергей думал о том, что уедет из города не завтра, а значит перепробовать все возможные варианты удастся. Вот только действительности свойственно с планами не совпадать.

Он поставил будильник в телефоне на без пятнадцати девять, с тем, чтобы, проснувшись, быстренько умыться, почистить зубы и поспеть на завтрак почти к самому закрытию ресторана. Получается, на еду останется минут сорок, потом можно сходить в душ, немного передохнуть, переваривая завтрак, а уж затем отправиться на пляж.

Сигналы будильника вырвали Громова из сна неожиданно и, просыпаясь, он подумал, что время как следует выспаться еще есть. Надо только не открывать глаз, повернуться на другой бок и тогда… Он все же проснулся, и поразился тому, что его окружает темнота. Окна не были зашторены, но почему так темно, словно за то время пока он смотрел сны, весь мир провалился в бездну?

Телефон все не унимался. Обычно он подавал сигналы всего минуту, потом замолкал, чтобы вновь включить будильник только через девять минут. И так до тех пор, пока не поднимет лежебоку или тот его не отключит. Сейчас же сигнал звучал непрерывно.

До Громова вдруг дошло, что он слышит не будильник, а звонок. Он поднес трубку к глазам, увидел, что сейчас четыре утра, а звонят с работы.