Рассуждение о переворотах на поверхности земного шара и об изменениях, какие они произвели в животном царстве - Ж. Кювье

Из этих фактов автор делает заключение, что перенос этих глыб произошел тогда, когда песчаники и конгломераты были уже отложены, что он был вызван последним из земных переворотов. Он сравнивает этот перенос с тем, который еще и теперь производится потоками; но величина этих глыб и глубина долин, через которые они должны были пройти, являются сильным возражением против этой части его гипотезы.

Вот совокупность фактов: ряд предшествовавших настоящему времени эпох, последовательность которых может быть установлена с несомненностью, хотя длительность их интервалов не может быть с точностью определена. Это—отправные точки, которые служат мерилом и указанием для этой древней хронологии.

РАССМОТРЕНИЕ СИЛ, ЕЩЕ НЫНЕ ДЕЙСТВУЮЩИХ НА ПОВЕРХНОСТИ ЗЕМЛИ

Рассмотрим теперь, что происходит в настоящее время на земном шаре, анализируем силы, действующие еще теперь на его поверхности, и определим возможный размер их действий. Это тем более важный вопрос в истории земли, что долгое время полагали возможным объяснить этими ныне действующими силами предшествующие перевороты,—совершенно так, как с легкостью объясняют в политической истории прежние события, зная страсти и интриги наших дней. Мы скоро, однако, увидим, что в физической истории дело, к несчастью, обстоит не так: нить событий прервалась, ход природы изменился и ни одной из действующих сил, которыми она пользуется теперь, не было бы достаточно, чтобы произвести ее прежнюю работу.

В настоящее время существуют четыре действенные причины, которые вызывают изменение поверхности наших континентов: дожди и оттепели, разрушающие крутые горы, сбрасывающие продукты разрушения к подножию; текучие воды, уносящие эти продукты и отлагающие их в тех местах, где течение вод замедляется; море, подмывающее возвышенный берег, образующее прибрежные обрывы и набрасывающее у низких берегов песчаные холмы, наконец, вулканы, прорывающие толщу слоев и вздымающие или разбрасывающие на поверхности груды отбросов*.

ИСКОПАЕМЫЕ КОСТИ ЧЕТВЕРОНОГИХ С ТРУДОМ ПОДДАЮТСЯ ОПРЕДЕЛЕНИЮ

Однако, если это изучение дает более удовлетворительные результаты, чем изучение остатков других ископаемых животных, оно в то же время изобилует большим количеством трудностей. Ископаемые раковины обычно встречаются цельными и со всеми признаками, по которым их можно сопоставлять с подобными им в коллекциях или в работах натуралистов; также рыбы сохраняют свой скелет более или менее в целом виде: почти всегда можно распознать общую форму их тела и большею частью их родовые и видовые признаки, связанные с твердыми частями. У четвероногих, наоборот, если встречается целый скелет, бывает трудно приписать ему признаки, связанные большею частью с шерстью, с окраской и другими качествами, исчезающими при окаменении; кроме того, бесконечно редко можно найти ископаемый скелет сколько-нибудь полный: отдельные кости, разбросанные вперемежку, почти всегда разбитые, представляющие фрагменты—вот все, что из этого класса дают нам земные слои; и это единственный источник для натуралиста. Таким образом, можно сказать, что большинство наблюдатетелей, напуганных этими затруднениями, касались лишь поверхностно ископаемых костей четвероногих, систематизировали их приблизительно, по внешнему сходству, даже не отваживались давать им имя: таким образом, эта часть науки об ископаемых, притом самая важная и самая поучительная из всех, в то же время и наименее разработана*.

* Этим замечанием я не хочу, как я это сказал уже выше, умалить заслуги наблюдений г.г. Кампера, Палласа, Блюменбаха, Земмеринга, Мерка, Фожаса, Розенмюллера, Гома и других, но их почтенные труды, которые мне были очень полезны и которые я всегда цитирую, все же лишь частичны, и многие из них были опубликованы только после первых изданий этого «Рассуждения».

ПРИНЦИП ЭТОГО ОПРЕДЕЛЕНИЯ

К счастью, сравнительная анатомия обладала принципом, который, будучи хорошо развит, мог устранить все затруднения. Это принцип корреляции форм у организованных существ; с его помощью каждое существо могло быть в крайнем случае распознано по всякому обломку каждой из его частей.

Всякое организованное существо образует целое, единую замкнутую систему, части которой соответствуют друг другу и содействуют, путем взаимного влияния, одной конечной цели9. Ни одна из этих частей не может измениться без того, чтобы не изменились другие, и, следовательно, каждая из них, взятая отдельно, указывает и определяет все другие10.

Таким образом, как я говорил в другом месте, если кишечник животного устроен так, что он может переваривать только мясо, притом мясо свежее, то и его челюсти должны быть построены так, чтобы проглатывать добычу, его когти, чтобы ее схватывать и разрывать; его зубы—чтобы разрезать и разделять; вся система его органов движения,—чтобы преследовать и ловить ее; его органы чувств—чтобы замечать ее издалека; нужно также, чтобы природа наделяла его мозг необходимым инстинктом, чтобы уметь прятаться и строить ловушки своим жертвам. Таковы будут общие условия для плотоядного режима; всякое животное, предназначенное для этого режима, будет неизменно соединять в себе эти условия, так как его раса не могла бы существовать без них; но среди этих общих условий существуют специальные, зависящие от величины, вида и местопребывания добычи, для которой предназначено животное; и от каждого из этих специальных условий зависят мелкие изменения форм, вытекающих из общих условий. Итак, не только класс, но и отряд, и род вплоть до вида находят свое выражение в форме каждой части.

Действительно, для того чтобы челюсть могла охватывать, ей нужна известная форма сочленовной головки, известное соотношение между положением сопротивления и силы с точкой опоры, известный объем височной мышцы, что требует известной площади ямки, в которой она лежит, и известной выпуклости скуловой дуги, под которой она проходит; скуловая дуга должна тоже иметь известную прочность, чтобы дать опору жевательной мышце.

Для того чтобы животное могло унести свою добычу, ему нужна известная сила мышц, поднимающих его голову, откуда следует определенная форма позвонков и затылочной кости, к которым мускулы прикрепляются.

Для того чтобы зубы могли разрезать мясо, нужно, чтобы они были острыми, притом в большей или меньшей мере, смотря по тому, насколько они будут более или менее исключительно резать мясо. Их основание должно быть тем более прочным, чем больше костей и чем большие кости им придется разгрызать. Все эти обстоятельства будут влиять на развитие всех частей, которые приводят в движение челюсть. Для того чтобы когти могли схватывать добычу, необходима известная подвижность пальцев, известная крепость когтей, откуда вытекает необходимость определенных форм всех фаланг и соответствующего распределения мышц и связок; нужно, чтобы предплечье обладало известной легкостью при повороте, откуда вытекают опять определенные формы костей, его составляющих. Но кости предплечья, сочленяясь с плечевой костью, не могут изменять свою форму, не вызывая изменений в этой последней; кости плеча должны будут обладать известною степенью крепости у животных, употребляющих свои передние конечности для хватания и для них необходимо будут вытекать специальные формы. Функции всех этих частей потребуют известных пропорций всех их мышц, а прикрепления этих мышц, столь пропорциональных, определят еще более специально форму костей.

Легко видеть, что подобные же заключения можно вывести для задних конечностей, способствующих быстроте общих движений; для формы туловиша и формы позвонков, которые влияют на легкость и гибкость движений; для формы костей носа, глазной впадины, уха, связь которых со степенью развития чувств обоняния, зрения, слуха, очевидны. Одним словом, форма зуба влечет за собой форму сочленовной головки, форму лопатки, форму когтей совершенно так же, как из уравнения кривой вытекают все ее свойства. Как, беря каждое свойство в отдельности за основание специального уравнения, можно найти и общую формулу, и все другие свойства,— так и коготь, лопатка, сочленовная головка, бедреная кость и все остальные кости, взятые каждая в отдельности, определяют зуб или определяют взаимно друг друга; и, исходя из каждой из них, тот, кто хорошо знал бы законы органической экономики, мог бы воссоздать все животное.

Этот закон достаточно очевиден сам по себе в этой общей форме, чтобы не иметь надобности в более подробном доказательстве; однако, когда дело идет об его применении, то найдется много случаев, где наше теоретическое знание взаимоотношения форм было бы недостаточным, если бы оно не опиралось на наблюдение.

Мы видим, например, что копытные животные должны быть все травоядными, потому что они не имеют никаких средств, чтобы схватить добычу: мы видим также, что, не будучи в состоянии сделать иного употребления из своих передних ног, кроме поддержания своего тела, они не нуждаются в столь сильно развитом плече, откуда вытекает отсутствие ключицы и акромиона, узость лопатки; так как у них нет надобности поворачивать свое предплечье, то их лучевая кость срастается с локтевой, или по крайней мере сочленяется с плечевой костью блоковидным суставом, а не шаровидным; их травоядный режим потребует зубов с плоской коронкой для растирания семян и травы; нужно будет, чтобы эта коронка была неровна и для этого эмалевые части должны чередоваться с костными; так как такой род коронки требует горизонтальных движений для растирания пищи, сочленовная головка челюсти не может быть такой сжатой, как у хищников; она должна быть уплощенной и соответствовать более или менее уплощенной сочленовной поверхности височной кости; височная ямка, в которой будет лежать лишь небольшая мышца, будет неширокая и неглубокая и т. д. Все эти обстоятельства вытекают одно из другого, соответственно их большей или меньшей общности и таким образом, что одни из них существенны и исключительно свойственны копытным животным, другие, хотя равно необходимы у этих животных, не являются их исключительной принадлежностью, но могут встречаться и у других животных, у которых остальные условия будут их допускать.