Скучающий пастырь - Алексей Смирнов

Он оказался прав. Мне пришлось выполнить массу разнообразнейших работ. Я возводил высотные здания, увенчанные шпилями и куполами, а после остервенело разрушал некоторые из них. Иногда я облачался в одежды то побогаче, то поскромнее, и (ни голоса, ни слуха у меня совершенно нет) громко пел многочисленные псалмы и гимны. Временами я впадал в грех и представлял себе всяких безобразных тварей с рогами, свинячьими рылами и обезьянними задами, каковые мне зачем-то нужно было лобзать в черном экстазе. Потом наступал черед раскаяния, и трубный голос гневно распекал меня за допущенные промахи. В дальнейшем я имел неосторожность впасть в ересь и (о черный день!) оскопил сам себя, но это все, слава Богу, потом простилось, и я вернулся в прежнее состояние. После этого Создатель изволил на короткий срок спрятать свой лик от моих глаз и тем самым попустил мне усомниться в его существовании (он сидел под ящиком на корточках) . Опьяненный свободой, я долго безумствовал, руша и круша все построенное мною ранее, но вскорости, понятно, впал, лишенный небесной опеки, в несказанное уныние и начал возводить все это заново. Потом я изобрел атомную бомбу и взорвал ее, а потом сделал то же самое еще раз. Терпение Создателя истощилось, идеи иссякли, и он здраво рассудил, что с меня, наверно, достаточно. Когда я вынашивал коварный план самоумерщвления с помощью каких-то новых, невероятно агрессивных, специавльно мною взращенных микробов, с небес донесся крик:

- Славь Меня, Господа и Вседержителя твоего, ибо наступил конец времен и исполнилось число.

Я увидел, как мой клиент летит по небу в чем-то вроде розовой ночной рубашки и шумно хлопает тяжелыми крылами.

- Кричи "аллилуйя"! - орал он негодующе. - Почему ты не радуешься и стоишь истуканом? Ликуй!

И, пока этот идиот торжествующе плыл в поднебесье, из последних сил я вопил: "Аллилуйя! Аллилуйя! Аллилуйя! "

- Слушай тайну! - кричал мне славный Создатель. - У тебя там справа, у локтя, кнопка с надписью"макро"! Смело жми и садись одесную!

И я все вспомнил.

Наверно, прошло минуты две, когда я наконец отдышался и стащил мокрые от пота наушники. Ноги мои затекли, и мне не без труда удалось подняться со стула. Шаркая, я поплелся на свет Божий и вдалеке различил спину клиента, вприпрыжку удалявшегося от павильона. Бесспорно, он пребывал в отличном настроении и спешил прочь, пока я не испортил его какими-нибудь необдуманными действиями. Ну что ж, на его месте я поступил бы точно так же. Кстати: он чем-то - я только сейчас сообразил - напомнил мне Райце-Роха, я знаю его по фотокарточке. Но это невозможно, ведь он давно исчез.

Я вернулся в кабинку с твердым намерением закончить на том свой рабочий день. Неожиданно в автомате что-то щелкнуло, и я увидел, как сама по себе вспыхнула надпись "Макро-Микро". Потом, тоже сам собой, оттянулся сперва один рычаг, за ним до отказа - словно баран рогами - уперся вперед другой. Замигали лампочки, и счетчик клиента выдал первые очки.

Нет, я все понимаю. Конечно, сломаться может даже такой умный автомат, как "РР". Что там говорить - он на самом деле сломался, и это подтвердил наш техник, за которым я, мокрый от внезапной испарины, сломя голову помчался.

Но мне тотчас сделалось неуютно. До сих пор мне отчего-то страшно неуютно и муторно, вот почему я пришел. Лучше поздно, чем никогда, правда? Вы мне, пожалуйста, отпустите грехи, отец Борис... Очень вам благодарен. Не вам? Да-да, разумеется, и все-таки вам - спасибо. Аллилуйя, тайм-аут.

январь 1994