Скучающий пастырь - Алексей Смирнов

- Ну как, тебе хорошо? - осведомилось лицо.

- Ничего покамест, - сказал я, не кривя душой.

- То-то. Что ж, сорви яблоко.

- И что будет? - поинтересовался я.

- Грехопадение, - удивилось лицо.

Я заозирался в поисках яблока.

- Жаль, нет Евы, - посетовал голос за спиной. - Как ты думаешь, нет ли где павильонов с большим количеством игроков?

Все, стоит начаться игре, тыкают.

- Не слышал, - буркнул я, ища яблоко и думая про себя: отчего бы, кстати, такой павильон и не открыть. Наконец яблоко нашлось одно-единственное, колоссальных размеров, болтавшееся, будто елочная игрушка, на каком-то совершенно не подобающем яблоку кусте.

- Грызи, - приказал голос.

Погибель в том, что клиент властен заставить тебя забыть, вспомнить и представить все, что угодно. Я надкусил яблоко, и мой партнер тут же сделал соответствующий ход. Из памяти мигом улетучилось все сущее за пределами ящика, оставив мне лишь нечеткий томительный след. Самая крупная неприятность состояла в том, что об имевшейся в моем распоряжении кнопке макро я забыл тоже.

- Ага! - торжествующе вскричал голос. От неожиданности я присел и инстинктивно прикрыл библейское место. Я, разумеется, опять был голый - это почему-то привлекает большинство клиентов.

- Кто сказал тебе, что ты наг? - грозно осведомился голос. Я взглянул в его сторону и обнаружил все то же лицо, но теперь оно воспринималось как-то иначе.

- Негодный! - воскликнул лик. - Ты будешь наказан.

Лес волшебным образом исчез, и вместо него образовалась унылая пустыня, наполненная воющим ветром и изобиловавшая маленькими смерчиками. Было не жарко, не холодно, но как-то нехорошо в общем. Я посмотрел на небо: лик присутствовал, но он отвернулся от меня и лишь изредка скашивал взгляд в мою сторону. Тайм-аут. Мною овладело чувство потерянности, и я сколько-то долго слонялся без дела, разбрасывая песок и размышляя о дальнейшем. В конце концов это занятие мне здорово наскучило, но лик по-прежнему не оборачивался ко мне анфас. Только очень наблюдательный человек мог углядеть легкую нетерпеливую зыбь в его надменном оцепенении. Я сел, широко раскинув ноги, и принялся пересыпать песок горстями. Но и это развлечение мне быстро приелось.

- Эй! - позвал я нерешительно. Лик, словно того и ждал, поспешно развернулся.

- Я уж устал так сидеть, - укоризненно молвил он, вращая круглыми глазами. - Теперь, слава Богу, ты признал Меня Единым и воззвал ко Мне.

- К кому ж еще взывать? - возразил я, слегка раздражаясь. - Здесь больше никого нет.

Бог обиженно насупился.

- Но ведь мы играем, - промямлил он недовольно. - Что ты придираешься?

Играем? Я не вполне понял его слова. Они мне о чем-то напомнили, но память отказывалась служить. Лик пристально пялил на меня глаза, и, судя по его счастливому выражению, я оправдывал Божественные чаяния.

- Тебе надо будет кое-что построить, - сообщил он. - Возьми десять палок в пять локтей, восемь - в девять локтей, пару булыжников... ну и довольно пока, ищи.

Естественно, все названное мгновенно обнаружилось разбросанным вокруг, и я принялся за работу. Вскоре у меня получилось диковатое, но устойчивое сооружение.

Рук Бога я не видел, но не сомневался, что он их потирает и вся затея доставляет ему большое наслаждение.

- И что это будет? - спросил я подозрительно, отирая пот со лба.

- Это жертвенник, - объяснил Бог и улыбнулся.

- Что-то я не понимаю, - мне захотелось оказаться где-нибудь подальше от моей постройки.

- Бог сам усмотрит Себе жертву, - важно успокоило меня лицо. Забирайся и ложись. Не забудь ножик.

Перечить было глупо. Боясь накликать беду, я послушно вскарабкался на жесткое ложе и приветственно отсалютовал кремневым ножом, невесть откуда взявшимся в моей руке.

- Тебе нужно отрезать во имя Бога то, что ты сочтешь самым дорогим, признался Бог доверительно.

Где-то на задворках сознания мелькнуло смутное воспоминание. Мне почудилось, что не далее как сегодня моему самому дорогому уже изрядно досталось, и на том можно бы было и остановиться. Однако не таким я был ослом, чтобы спорить. И обретал поддержку в абсурдной вере, что в конце концов все каким-то чудом обойдется.

- Стой! - завопил Бог не своим голосом, стоило мне замахнуться ножом. Посмотри, что у тебя за спиной.

Я повиновался, перекатился на бок и посмотрел. Сзади все было по-старому - то есть пустыня.

- Смотрю, - сказал я, не улавливая, в чем дело.

Лицо Господа омрачилось.

- Маловер! - крикнул он капризно. - Там же баран! Черт бы тебя побрал мы же играем, сколько тебе повторять.

И снова смысл его слов не дошел до меня. Тем не менее я утроил усилия и узрел-таки нечто не совсем материальное, но вполне похожее на барана, ошарашенно топтавшегося чуть поодаль. Все живые объекты, в существовании которых хочет убедить Ваньку партнер, не до конца реальны, а потому многие разочаровываются и не вводят в сценарий новых персонажей.

- Я его должен забить вместо самого дорогого, - догадался я и приподнялся на локте.

- Да ну тебя, - Бог топнул под ящиком ногой, и случилось маленькое землетрясение. - Все ты испортил. Не надо, - и он задумался. Было видно, что в поисках новых развлечений он испытывает некоторые затруднения. Постепенно баран растаял, а на его месте начало формироваться большое, тупое и злобное страшилище. Создавшись и отдаленно напоминая воина древних времен, оно угрожающе зарычало - в меру отпущенной ему реальности.

- Возьми пращу и камень, что ли, - вяло распорядился Творец. Размахнись и засвети ему в лоб. Только целься поточнее.

Ощущая себя ничтожным, но ни с того ни с сего осмелевшим пигмеем, я успешно справился с миссией. Чудовище изумленно заорало и опрокинулось навзничь.

- Ерунда какая-то, - поморщился Бог, с осуждением взирая на поверженного исполина. - СкучищаюНадо что-то другое, - и он снова погрузился в раздумья, на этот раз - надолго. До меня доносились громы - ритмичное пощелкивание невидимых пальцев.

- Давай в Иова, - решил он наконец, и я немедленно открыл, что сижу в самом центре внушительной кучи навоза. Во рту сразу сделалось тесно от выпавших зубов, а по коже плавно расползлись дурнопахнущие лишаи. Ногти пожелтели и загнулись крючьями, и вообще ощутимо ухудшилось самочувствие в целом. Я протяжно завыл и начал раскачиваться, как настоящий уже Ванька-Встанька, периодически посыпая голову пеплом. Новая забава не пришлась мне по вкусу, и я несколько ожесточился в сердце.

- Понял теперь? - строго спросил Создатель.

- Понял, - соврал я незамедлительно.

- То-то, - молвил Бог благосклонно и начал меня исцелять. Занимаясь этим богоугодным делом, он приговаривал: - Могу тобой печку растопить. Могу суп заправить. Хорошего мало, а поди возрази. - Вскоре в награду за кротость нрава я восседал на безвкусно украшенном троне с ломтиком пастилы в кулаке и почему-то в чалме. Тайм-аут.

Господь отдувался, утомившись от трудов. Смахнув со лба капли влаги, он заговорщицки подмигнул:

- Ну что, надоел я тебе, признайся? Небось, злишься на меня. Только честно!

- Есть немножко, - согласился я трусовато.

Глаза Божества сверкнули лукавой радостью.

- Пришло время тебя кое-чему научить, - объявил Господь. - Смотри и удивляйся, - и он перешел в режим микро. Не скрою, я давно мечтал о такой ситуации.

- Я хочу открыть тебе великую тайну, - сказал Бог дружелюбно. - Точно так же, как и я, ты можешь играть в павильоне, кушать шашлык, ходить в кино, ездить в такси...

Я ничего не понял, но это было неважно. Я медленно приближался к нему.

- Для этого тебе надо, - Бог начал загибать пальцы,

а)не пить шампанского,

б) чтить субботний день,

в) не перечить медицинским работникам,

г) не есть скоромного - грибов, пиццы, фрут энд нат...

Я прыгнул и припечатал Создателя к земле. Покуда он отлеживался, я наспех сколотил крест и, не давая Учителю отдышаться, крепко приколотил его к своей конструкции гвоздями. Тот, повиснув, принялся стонать - все тише и тише, пока не замолчал. Я приблизился и увидел, что Бог умер. Он обвис, всем своим видом выражая глубокую скорбь, и только хитро косил в мою сторону полуприкрытым глазом. Тайм-аут. Делать мне больше было нечего, и я в великой скуке бродил вокруг, а затем скука переросла в мутную тоску. Уловив, вероятно, мои настроения, Создатель вскричал:

- Свершилось чудо!

По мере того, как он возносился в режим макро, эхо его возгласа крепло и тешило слух.

- Свершилось чудо, - повторил он уже деловито, занимая место за пультом, хотя и не покидал его до того. - Надеюсь, тебе ясно, что точно таких же успехов можешь добиться и ты.

- Хорошо бы, - кивнул я страдальчески, на всякий случай становясь на колени. Я, вроде, и вправду чему-то научился.

- Еще бы, - осклабился Бог. - Но тебя ждут тяжкие испытания. Путь твоего становления как равного Мне будет нелегок и тернист.

Он оказался прав. Мне пришлось выполнить массу разнообразнейших работ. Я возводил высотные здания, увенчанные шпилями и куполами, а после остервенело разрушал некоторые из них. Иногда я облачался в одежды то побогаче, то поскромнее, и (ни голоса, ни слуха у меня совершенно нет) громко пел многочисленные псалмы и гимны. Временами я впадал в грех и представлял себе всяких безобразных тварей с рогами, свинячьими рылами и обезьянними задами, каковые мне зачем-то нужно было лобзать в черном экстазе. Потом наступал черед раскаяния, и трубный голос гневно распекал меня за допущенные промахи. В дальнейшем я имел неосторожность впасть в ересь и (о черный день!) оскопил сам себя, но это все, слава Богу, потом простилось, и я вернулся в прежнее состояние. После этого Создатель изволил на короткий срок спрятать свой лик от моих глаз и тем самым попустил мне усомниться в его существовании (он сидел под ящиком на корточках) . Опьяненный свободой, я долго безумствовал, руша и круша все построенное мною ранее, но вскорости, понятно, впал, лишенный небесной опеки, в несказанное уныние и начал возводить все это заново. Потом я изобрел атомную бомбу и взорвал ее, а потом сделал то же самое еще раз. Терпение Создателя истощилось, идеи иссякли, и он здраво рассудил, что с меня, наверно, достаточно. Когда я вынашивал коварный план самоумерщвления с помощью каких-то новых, невероятно агрессивных, специавльно мною взращенных микробов, с небес донесся крик: