Мастер снов - Наталья Турчанинова

Я мог управлять любым сном, меняя его правила, но сейчас следовало идти по течению этого. Я шагнул под арку, ее тень упала на мое лицо. Теперь стало возможно разглядеть мокрые сосульки волос девушки, мотающиеся из стороны в сторону, куртку, обвисшую на теле бесформенными складками…

Еще один шаг.

И тут же ко мне с двух сторон метнулись две безглазые фигуры. Я позволил им приблизиться. Как только меня коснулись костлявые ледяные руки, Хэл перестала дергаться. Медленно подняла голову, и я увидел ее торжествующе-любопытный взгляд. Западня, которую она приготовила для меня, сыграв роль беззащитной жертвы, захлопнулась.

Пальцы существ, впивающиеся в мои предплечья, перерезали ткань куртки, еще немного – и лезвия вонзились бы в кожу. Любопытный, жадный взгляд Хэл встретился с моим, и тут же в серых глазах мелькнула растерянность, недоумение, а затем страх. Она отшатнулась, веревка слетела с ее шеи.

И сон рассыпался ворохом сухих листьев…

Мы проснулись одновременно. Хэл сидела на кровати, тяжело дыша, и смотрела на меня широко распахнутыми глазами. В седом рассветном сумраке они казались почти черными.

– Мне приснился странный сон. Я видела тебя. И… – Она запнулась, осмысливая увиденное. Скорее всего, осознала, что пыталась мной манипулировать, быть может, даже желала причинить боль, но говорить об этом ей не хотелось.

– Я тоже тебя видел.

– И что это значит?

– Последний признак. Теперь я убедился окончательно. Ты – сновидящая. Такая же, как и я.

Она пригладила обеими руками живописно растрепанные волосы.

– Ты знал об этом?

– Предполагал. Тебя потянуло в этот дом, и зеркало пропустило тебя.

На ее лице промелькнули одно за другим – сомнение, недоверие, восторженное предвкушение и внезапное разочарование.

– Да нет, вряд ли. Я же не умею контролировать свои сны, просто смотрю их. В них постоянно происходит такое, на что я не могу повлиять. И сплю как обычный человек.

– Тебе нужна практика. И учитель.

– А долго учиться?

– Основы можно освоить за несколько месяцев. Практика будет проходить всю жизнь. Все зависит от твоих способностей и твоего дара.

Она смотрела на меня с жадным нетерпением.

– И ты знаешь, какие у меня способности?

Я знал. После этого яркого, леденящего сна догадаться было нетрудно.

– Пока ничего не могу тебе сказать.

Хэл выглядела немного разочарованной, однако не теряла надежды узнать что-нибудь еще.

– А какие они вообще бывают?

– Мы лечим во сне, дарим приятные видения, предсказываем будущее, заглядываем в прошлое, даем полезные советы. Но ты сама должна была слышать об этом.

– Слышала. Но вашими услугами могут пользоваться только очень богатые. Так что все это было далековато от меня.

– Дорого оплачиваются услуги аонид. Но у них действительно очень сложная задача и чрезвычайно редкий дар. Они работают с учеными и людьми искусства. Дарят им идеи, неожиданный поворот мысли, приводят в систему собранные знания. Эти сновидящие очень образованны, умны, обладают прекрасным, хорошо развитым воображением и вместе с тем чрезвычайно логичны, тратят огромное количество времени для саморазвития, и чаще всего они специалисты в какой-либо сфере науки или искусства.

– Ну да, понимаю, – задумчиво кивнула Хэл. – Чтобы работать аонидой, без университетского образования в сон не сунешься.

– Еще очень востребованы хариты и вдохновители. Они дают легкие, приятные, утешающие видения. Люди, погружаясь в них, отдыхают, развлекаются, радуются, наслаждаются. Также высоко ценятся оракулы и пифии – предсказатели будущего по сновидениям. Кроме этого они могут наслать видение, которое помогает человеку изменить свою жизнь.

– А ты? – Хэл нахмурилась сосредоточенно.

– Мне пришлось развивать универсальные способности, – ответил я после крошечной паузы. – Но вообще я – эпиос. Исцеляющий.

Она помолчала, обдумывая полученные сведения, и задала неизбежный вопрос:

– А ты сможешь учить меня?

Дэймос. Создатель кошмаров. Тот, о ком не говорят, чтобы случайно не привлечь. …Еще один дэймос.

Понятно, что отпустить ее я не могу. Сила, живущая в Хэл, сожрет ее, если она не научится управлять ею. Дар черной гурии может уничтожить не только саму девушку, но и тех, с кем она общается или общалась.

Хэл терпеливо смотрела на меня, ожидая решения. Ей очень хотелось стать такой же, как я. Превратиться из обычной девчонки в особенную, необычную, уникальную, обладающую невероятной властью.

Хорошо, что на нее наткнулся именно я. Удача для нее. Но не для меня…

– Я буду учить тебя.

– Здорово! Отлично! – Она схватила меня за руку и крепко сжала от полноты чувств. – Когда первый урок?

– Сегодня.

– И с чего начнем?

– С самого простого. Для начала постараешься увидеть во сне свои руки.

– И все? – Хэл разочарованно отодвинулась, хмуро глядя на меня из-под густой челки. Видно, решила, что я подшучиваю над ней. – Что за ерунда? Я и так не раз видела их.

– Сделаешь это осознанно. Вспомни о моем задании, подними ладони и посмотри на них.

– Ну ладно. – Она пожала плечами. – Но только это как-то слишком просто.

– А ты попробуй, – усмехнулся я.

– Сейчас?

– Нет, вечером. Я хочу привести дом в порядок до появления первого клиента.

– Думаешь, кто-нибудь придет? – спросила она скептически, выбираясь из постели.

– Уверен.

Пока Хэл умывалась, я составлял список необходимых дел и покупок.

– Так, что тут у тебя? – Она появилась у меня за спиной, беззаботно навалилась на мое плечо и стала читать вслух: – Сахар, пряники, печенье, мармелад…

Хэл прервалась, поднимая взгляд от бумаги.

– Мы что, будем есть только сладкое?

– Это не для нас.

– Собираешься клиентов кормить? Чай, кофе, сбор с ромашкой и мятой… Это для особо нервных, что ли? – Она тихо хмыкнула и выдернула у меня из-под руки листок. – Проще было бы все заказать по Сети. Но пока тут у тебя дождешься доставки… Я схожу в магазин.

– Ты не знаешь, где он находится.

– Вот заодно и узнаю. И нечего меня контролировать.

– Как ты одна сумки понесешь?

Хэл фыркнула, закатывая глаза:

– Не смеши! От полкило баранок и банки кофе я уж как-нибудь не надорвусь.

– Ну ладно. Деньги…

– Да знаю я, где у тебя лежат деньги.

И моя будущая ученица бодро удалилась, я слышал только, как громко хлопнула, закрываясь, дверь.

Следующие полчаса я занимался тем, что переставлял мебель, готовя комнату для занятий. И так как обучение должно проходить во сне, мне понадобятся по меньшей мере две кровати…

Кушетка из спальни медленно ползла по полу, задевая ножками за паркетины. Она уже добралась до центра коридора, когда я услышал звук, странный в доме, где не должно быть никого, кроме меня. Шаги на втором этаже.

Я замер, напряженно прислушиваясь, и спустя минуту тяжелый скрип половиц над головой зазвучал вновь. Кто-то неторопливо, размеренно расхаживал по зазеркальной комнате, останавливаясь время от времени. И я узнавал эти шаги.

Говорят, дэймосы не умирают до конца, превращаясь в кошмары, и иногда могут вернуться в реальность. Если о них помнят.

Наверное, я был бы рад увидеть его, вот только почему-то, поднимаясь по лестнице наверх, сжимал в руке тяжелый металлический прут, служивший в доме кочергой для камина.

– Феликс… это ты?

Ответом мне был шелест.

Я открыл дверь, пересек пыльную нежилую комнату и остановился перед зеркалом. Все звуки с той стороны смолкли. Напряженная тишина приглашала войти. Мое отражение в потускневшей амальгаме то увеличивалось, то уменьшалось, словно по ней шли волны. Крепче сжав прут, я шагнул вперед через стеклянную завесу.

Золотистые искры от секстанта рассыпались острыми шипами, розы зловеще зашуршали высохшими листьями, пуговицы в банках взглянули на меня сотнями мертвых глаз.

– Феликс?

Тишина стала натянутой, звенящей. Прямоугольник света, льющийся из окна, заслонил темный силуэт. Кто-то заглядывал с той стороны в комнату. Я быстро посмотрел влево, успел заметить голову и плечи, прижатые к стеклу, но они исчезли, и солнечные лучи снова беспрепятственно потекли внутрь. А у меня за спиной раздался тонкий звон треснувшего хрусталя. Я повернулся, от большой банки откололся кусок и упал на стол. Из дыры посыпались пуговицы. Весело подскакивая, они катились по полу, разбегаясь кто куда.

Рядом треснула еще одна емкость, и новые разноцветные кругляшки горохом запрыгали по доскам.

Я, не двигаясь, смотрел на это представление. Не испытывая ни смятения, ни удивления, скорее меня одолевало любопытство, что последует дальше. Те, кто управляют страхом во сне, наяву очень быстро утрачивают способность бояться чего бы то ни было. Впрочем, наше общество и так практически вылечилось от недуга панического ужаса и неуверенности, а сновидящие часто оказывались лишены даже элементарной осторожности и любого мистического трепета.