Альянс мусорщиков (СИ) - Эдвардс Джанет

- Включись! Включись! Портал, включись! – распевали они. – Мы приказываем тебе именем Ньютона. Велим именем Эйнштейна. Заклинаем именем Таддеуса Уоллама-Крейна!

Я задумалась, как бы они отреагировали, оживи один из этих порталов в ответ на их ритуальные игры. Но этого никогда не случится. Двести лет назад Таддеус Уоллам-Крейн изобрел портальную технологию. В следующее столетие люди использовали их для путешествий между районами, городами и даже континентами, а затем появилась межзвездная версия. Она подарила человечеству космос и положила начало великому исходу с загрязненной Земли в новые неиспорченные колониальные миры, рассеянные по сотням отдаленных звездных систем.

Сейчас Земля была наполовину заброшена, и единственными ее жителями оставались те немногие, кто не мог или не хотел уехать. Я относилась к обеим категориям. Я состояла в земном Сопротивлении, поэтому никогда не покинула бы родную планету, и ни один из новых колониальных миров, в любом случае, меня бы не принял.

Мои родители в юности, вероятно, тысячу раз путешествовали через портал. Я воспользовалась им лишь однажды, когда бежала из охваченного пожаром Лондона в безопасный Нью-Йорк. Мои воспоминания об этом событии представляли собой месиво бессвязных фрагментов. Резкий запах и вкус удушающего дыма. Вид испуганных лиц других беженцев, набивающихся в комнату, которой предстояло стать нашим спасением или могилой. Крик Льда, отдающего приказы, и мое собственное отчаянное рыдание. Ощущение рук брата, крепко прижимающего меня к груди и несущего через сияющий круг.

Мы с ним добрались до безопасного места, но потеряли в лондонском пожаре мать. Через две недели после этого брат ушел, а на следующий день огни всех порталов в Нью-Йорке отключились. Играющие здесь дети никогда не увидят работающий портал, а я больше никогда не увижу брата.

Я отогнала болезненные воспоминания, отвернулась от мертвых ворот и принялась смотреть, как ведущие групп прокладывают в снегу тропу. С помощью длинных палок они проверяли почву впереди, прежде чем ступить туда, а цепочка людей позади старательно продвигалась по их следам.

С возведением комплекса парламента Америки всю эту территорию освоили заново, поэтому ее здания и дорожки были одними из новейших в Нью-Йорке, но не ремонтировались, по крайней мере, пять десятков лет. С каждым годом они разрушались все сильнее: трещины расширялись, корни врастали глубже, но настоящая опасность исходила от сломанных или пропавших люков над старой канализацией и туннелями. Самые серьезные поломки мы отмечали красными флажками, но все время появлялись новые.

Сейчас женщины шли за мужчинами. Я присоединилась к группе и теперь медленно продвигалась к реке. Моей напарницей по рыбной ловле была Ханна. Впереди я ее не увидела, поэтому обернулась и заметила своеобразную синюю шапку. Я осторожно отодвинулась, пропуская людей, и дождалась подругу.

Ханна заговорила, едва поравнявшись со мной:

- Блейз, почему ты не подсела ко мне за завтраком?

Я скривилась.

- Потому что Изверг поймал меня у очага, и я разозлила его своими словами. И не могла сесть с тобой сразу после этого. Если он планирует мне отомстить, а я напомню ему, что ты моя подруга, он способен навредить и тебе.

Ханна, похоже, больше встревожилась за меня, чем испугалась за себя.

- Почему он тебя поймал, и что ты ему сказала?

Я сообразила, что другие женщины, проходя мимо, с любопытством смотрят на нас.

- Расскажу, когда будем одни.

Ханна нахмурилась.

- Наверное, так лучше, но... Ты как?

- Я в полном порядке.

- Неправда. Я слышу, у тебя голос дрожит.

Я вернулась на тропу, и мы снова двинулись в путь. Я впереди, Ханна за мной.

- Это просто от холода, - бросила я через плечо.

Она ответила одним взрывным и недоверчивым:

- Ха!

Мы брели по снегу. Когда добрались до реки, две женщины прямо перед нами отделились от группы. Теперь тропа повернула и тянулась вдоль берега. Мы проходили одно рыбное место за другим, и все больше женщин покидали цепочку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Когда мы достигли неприметной задней стены приземистого одноэтажного серого строения, вклинившегося в маленький промежуток между двумя некогда одинаковыми многоквартирными домами, остались лишь мужчины и мы с Ханной. Прошлым летом пожар превратил один из домов в выгоревшую оболочку, та рухнула, и обломки закрыли подход к нашей с Ханной точке. Теперь туда можно было подобраться, лишь вскарабкавшись по лестнице на плоскую крышу серого строения.

Мужчины разделились на несколько групп и отправились в разных направлениях. Доннел вел первую. Мне показалось, что он оглянулся и посмотрел на меня, но возможно, это была лишь игра воображения.

Я повернулась к зданию и обнаружила, что лестницы нет. Мы с Ханной прислонили ее к стене после прошлой рыбалки, но должно быть, недавняя буря повалила конструкцию. Нам пришлось искать лестницу в сугробах и ставить на место.

Ханна взобралась наверх первой, я кинула ей наши сумки, а затем полезла сама. Возникла небольшая заминка, когда я подтянулась на заснеженную крышу – я все еще нервничала, перенося вес на левую руку, – но Ханна стояла наготове, желая удостовериться, что я не упала. После этого нам требовалось пересечь крышу, спуститься сперва на высокую стену, а затем на более низкий бетонный блок, чтобы попасть на длинный узкий мол, врезающийся в реку.

Серое строение смотрело на реку одним окном и дверью, которая просела на петлях, но все же нехотя открывалась и закрывалась. Мы с Ханной забрали снаряжение, которое хранили в здании, навесили крючки и установили удочки на конце мола, а затем поставили маленькую палатку. Как только уселись внутри, Ханна принялась меня допрашивать.

- Так что произошло между тобой и Извергом у очага?

Мы с Ханной родились с разницей в несколько месяцев и росли в Лондоне лучшими подругами. Когда же перебрались в Нью-Йорк и я потеряла маму и брата, мы стали еще ближе, и я делилась с Ханной всеми своими тревогами.

- Он предложил на мне жениться, - ответила я.

Ханна широко распахнула глаза.

- Серьезно?

- Я тоже с трудом в это верю. После смерти Касима у Доннела освободилась вакансия офицера, и Изверг, похоже, считает, что женитьба на мне даст ему это место. – Я наморщила нос. – Хаос знает, почему он так думает. Доннел шесть лет не интересовался мной, и нет причин, с чего бы он решил вознаградить моего мужа. В любом случае, Доннел не смог бы сделать Изверга офицером. Правила альянса специально оговаривают, что командир выбирает офицеров только из членов Сопротивления, потому что ни одно из четырех других подразделений не доверит руководство соперникам.

- Должно быть, Изверг планирует после свадьбы покинуть манхэттенское подразделение и перейти в Сопротивление, - предположила Ханна.

Я покачала головой.

- Ты же знаешь, он не может покинуть Манхэттен. По крайней мере, сделать так и ожидать, что останется в живых. Доннел никогда бы не удержал человека в Сопротивлении против его воли, но другие подразделения требуют абсолютной верности на всю жизнь и убивают всякого, кто нарушит клятву.

- Лидеры подразделений разрешают перейти женщине, вышедшей замуж за члена другого подразделения. Возможно, Блок распространит это и на Изверга, если сочтет, что тот втайне останется ему верен. – В голосе Ханны зазвучал цинизм. – Манхэттенцам понравилась бы мысль, что один из офицеров Доннела поддерживает их.

Я обдумала ее слова.

- Это правда, но назначение командира должны подтвердить лидеры двух подразделений. Даже если Блок проголосует за, Извергу понадобится поддержка еще кого-то. Как он ее добьется?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я не ждала ответа Ханны, просто пожала плечами и продолжила говорить.

- Неважно. Я уже сказала, что не выйду за него.

- Ты сразу его отвергла? – Ханна нахмурилась. – Плохая идея. Изверг не обрадуется.

Я застонала.

- Знаю, это была ошибка. Мне следовало проявить такт, притвориться, будто я обдумываю предложение, прежде чем сказать «нет», но ответ сам вырвался. Изверг взбесился. Он сказал...