Жизнь на каблуках - Маша Царева

– Я пришла устраиваться на работу, – пробовала спорить я. – Я танцовщица.

– Да? А может быть, уборщица? – откровенно издевался он. – Топай, все места заняты.

– Но мне назначено. Я договаривалась с управляющим, – бодро соврала я. – Передайте ему, что приехала Варвара Иванова, солистка ансамбля народного танца «Светлячок».

Это было правдой. До сих пор не понимаю, почему мерзкий тип в смокинге так развеселился. Но смеялся он долго – сомневаюсь, что такое вот безостановочное визгливое ржание входило в его профессиональные обязанности.

– Что смешного? Я профессиональная танцовщица, у меня свой номер, и я ношу бюстгальтер пятого размера. Так ему и передайте.

Неожиданно в наш эмоциональный спор вмешался третий голос, который мне, неотесанной, показался чуть ли не гласом Божьим. Во всяком случае, доносился он откуда-то с неба. К тому же был гулким и завораживающе низким. Откуда мне было знать, что на потолке, у входа, вмонтированы видеокамера и динамик? Мое знакомство с новинками технического прогресса ограничивалось гордым обладанием цветным телевизором «Панасоник» – тетка купила его на новогодней распродаже. Мне очень нравилось, валяясь на диване, переключать кнопки на изящном серебристом пульте. По счастливой случайности наш диалог подслушал управляющий клубом.

– Пропусти ее, Фарик. Пусть поднимается ко мне в кабинет.

Фарик, как мне показалось, нехотя освободил проход. Перед тем как позволить мне пройти, он поводил вдоль моих ног мерно попискивающей металлической штуковиной – может, подозревал, что у девчонки в цигейковой шубе имеется при себе пистолет? Вряд ли – к сожалению, я совсем не похожа на девушку, которая теоретически может иметь огнестрельное оружие. На этакую решительную стервозу, у которой на лбу написано «Всем на пол, это изнасилование!».

– Третий этаж, по коридору налево, – процедил охранник перед тем, как навсегда потерять ко мне интерес.

Глава 2

Поднимаясь по сверкающей, со вмонтированной в пол иллюминацией, лестнице, я чувствовала себя почти счастливой. Никогда, никогда раньше мне не приходилось бывать в таком красиво оформленном месте. По белоснежным стенам были развешаны фотографии Мерилин Монро. Шикарные пальмы в мраморных кадках, сонно журчащий фонтанчик, причудливые светильники. Сейчас бы подобное великолепие показалось мне варварским. А тогда я онемела, оробела. В голове назойливо пульсировала одна-единственная мысль – я хочу здесь работать, я хочу работать именно здесь! Хочу во что бы то ни стало быть частью этой красоты, хочу находиться среди этих предметов, хочу видеть каждый день эти стены, и этот пол, и этот фонтанчик.

Хочу, хочу, хочу!!!

– Что, нравится вам у нас? – вкрадчивый мужской голос прозвучал совсем рядом. Я осмотрелась по сторонам в поисках еще одного динамика. Но на этот раз голос принадлежал живому человеку – высокому усатому мужчине с восточным разрезом глаз. Он был одет куда скромнее охранника. Черные брюки и обычный серый свитер – наверное, все это стоило кучу денег, но выглядело предельно просто. – Меня зовут Самир. Я управляющий этого клуба.

– Варвара, – от волнения я немного охрипла. – Можно просто Варя. Варя Иванова.

– Варя Иванова, значит, – насмешливо повторил он. – Ладно, пройдемте в зал, посмотрим, что вы за птица. А шубку снимите, ее можно в моем кабинете бросить. Не бойтесь, не украдут.

– Деньги у меня уже украли, – буркнула я, – в метро. Я первый день в Москве.

– Вот как? Откуда же приехали?

Я сказала откуда. Самир присвистнул:

– Далековато. Жить есть где?

– Нет. – Я не видела смысла врать.

Может быть, если я подойду, мне дадут какой-нибудь аванс. Или даже разрешат переночевать в одном из шикарных помещений этого вожделенного заведения. Я улыбалась с приветливостью, доведенной до стадии идиотизма, как девушка из рекламного ролика отбеливающей зубной пасты. Мне хотелось во что бы то ни стало понравиться этому Самиру, он представлялся мне кем-то вроде доброй феи, от которой по закону жанра зависит большое Золушкино будущее.

– Ну и где же ты танцевала? – после паузы спросил он.

– В ансамбле народного танца «Светлячок». – Я решила не упоминать, что ансамбль был детским. – Пять лет. Я выиграла областной конкурс по бальным танцам.

Все это время Самир внимательно меня разглядывал. Нельзя сказать, чтобы мне это очень нравилось. Его пристальный взгляд словно разбивал меня на тысячу маленьких черточек. Отдельно – рот, нос, отдельно – руки, мочки ушей, волосы, талия, грудь. Но я понимала, что ни в коем случае нельзя показывать, насколько я смущена. Что же это за стриптизерка, которая трогательно краснеет, когда на нее, полностью одетую, смотрит всего один человек?

Что ж, первый экзамен я выдержала с блеском. Во всяком случае, Самир ухмыльнулся и сказал:

– Ладно, пойдем в зал. С шестом когда-нибудь работала?

– Нет… Но я… легко обучаема.

– Если подойдешь, то с тобой поработает наш хореограф… Рожала?

– Что?

– Дети есть, спрашиваю?

– Нет, – улыбнулась я.

– Это хорошо. А то приходят тут с вислой грудью и растяжками на жопе, а я на них время трать.

Его грубоватая фамильярность показалась мне оскорбительной. Терпеть не могу, когда мужчины так свободно говорят о женских интимных секретах. В другой ситуации я бы мигом поставила его на место. Только стоило ли начинать карьеру со ссоры?

– Пойдем, – скомандовал управляющий.

Мы долго шли по многочисленным коридорам, наконец он привел меня в главный зал клуба, который представлял собою полутемное просторное помещение без окон. В затемненных нишах располагались низкие столики и уютные красные диваны. Освещена была лишь сцена – небольшой круглый подиум с металлическим шестом посредине. В зале никого не было, наверное, клуб еще не открылся.

– Вот твое рабочее место, – усмехнулся управляющий, – если подойдешь, конечно. Хочешь у нас работать?

– Еще бы! – искренне воскликнула я.

– Похвально. Но тебе предстоит выдержать много экзаменов, прежде чем ты попадешь туда, – кивнул он на шест.

– Я выдержу, – с уверенностью, свойственной большинству дураков, серьезно сказала я.

– Твоя наглость мне нравится. Поэтому я и велел Фарику тебя пропустить. А если мне еще и твое тело понравится, тогда сможешь начать работать прямо сегодня.

– Я думала, что стриптизерки сначала долго репетируют, прежде чем их выпускают на сцену, – удивилась я.

Настала его очередь удивиться.

– А кто тебе сказал, что тебя берут стриптизеркой?

– Кем же?

– Пока будешь официанткой. Если я увижу, что ты нравишься клиентам, переведем тебя на шест.