Дорога в Зазеркалье - Маргарита Зирен

в грязном Рубище старуха. От вторженья дама злилась, не ждала ж людского

Духа. Но изменила в миг настрой, заметив франта при

Деньгах. Раз он просился на постой, рыча

И путаясь в словах.

ведьма

– Ах, ты болен, мой сердешный! Что ж, могу и подлечить,

Коль шелест денежек утешный ты от меня не хочешь

Скрыть. Иль халявы ищет плут?

Ник достал с кармана пачку. «Вот», – сказал он:

«Хватит тут?» Но глаз горел у бабы алчно. «То ж

Не деньги, дал подачку!» – пробасила она мрачно.

И Ник за пачками в погоне

Чуть не выдал на ладони перстня чудную

Способность. Но застыл, услыша: «Гав!» Это рыженькая

Так, осуждая его вольность, в миг тревогу

Испытав, подавала ему знак.

VII

Была породы она крупной.

Приобрела ж бабуля псину далеко ценой

Не скудной. Знать, увидеть сверх опасной пожелала она

Дину, но к тому же и прекрасной. Судьбы не ведая

Витка, что не одна растит щенка.

Дина

– А ведь глупый пёс

Собрался утолить старухин

Голод. Подумать только? Оправдался

Тем, что он наивен, молод. Хотел уж было перстень

Свой злодейке в деле показать. И ведь не думал головой, что мог

Бы сильно пострадать. Ох, не знает Ник людей, его кошки поумней. И как Прав был повелитель! Как доверчив пёс- растяпа! И как нужен здесь

Учитель! Угодит иначе лапа в зубы цепкого капкана. Что ж,

Доверье оправдаю. Мне ль не вычислить обмана?

И хоть тяжкий, понимаю, груз взвалила

На себя, не подведу я короля.

Но, заметив ласку в речи,

Опустил пёс челюсть, плечи, вдруг вскружилась

Голова, как услышал он слова: «Требуй деньги и иди, догоню тебя

В пути.» И, слыша музыку в словах, изображая видом скуку, он с улыбкой на Устах, отвечал ей: «Нет, так нет»,– к деньгам протягивая руку. Но было

То начало бед. И оголила рот беззубый, как ей казалось, «милая»

Улыбка, да мягче стал и голос грубый: «Ну что ты, что ты,

Моя рыбка? Шутит бабушка с тобой, проходи-ка,

Голубь мой.»

Дина

– Забудь должок, не надо денег, оставь бесплодные торги.

На свой беги скорее берег, живут здесь тайные враги!

А как свободу обрету, тебя я сразу же найду.

Упрямо рыкнул Ник: «С тобой я

Лишь уйду отсюда. С зарёй излечится больной.

Ты ж на цепи сиди покуда. Куда идти нам на ночь глядя?

Чужой к себе не примет дядя. А ведь ты про перстень знаешь, значит

Здесь король уж был. Он даст мне всё, чего ты пожелаешь, чего бы я не Попросил.» Набить себе хотел он цену, в душе подруги непокорной желая Страстно перемену. Считая эту чаровницу недотрогою суровой, свою Хранящую границу. Но, упрямство осудив безответственного

Пса, Дина грозно зарычала. Когда б ведьма хохотала,

Свои выпучив глаза.

ведьма

– Дразнит хворь твою, нахалка! Ох, и дерзкая мерзавка!

Ну давай, ступай уж в хату, твоему я рада брату.

А Дина думала, страдая, как закрылась дверь кривая:

«Вломилось горе по весне. И Ником горе – это звать.

И что же делать теперь мне? Остаётся, только ждать.»

VIII

В холодных сенях у старухи

Цветы, замёрзшие в горшках, распускали

О ней слухи, загоняя в сердце страх. «Жестока старая,

Однако, чего за ней не замечал. И как не счастлива собака, у которой

Здесь причал. Понятна стала грусть её, хозяйка ж нравом словно льдина. Но Спасу тебе я, Дина, солнце рыжее моё! Но что сказала мне она? Что хата Ужасом полна?» Думал Ник, садясь у печки, но, узрев свою на стенке

Тень огромную от свечки, в миг взлетел на грязный стол,

Изломав на нём тарелки. И, за страх себя кляня,

Слез сконфуженно на пол.

ведьма

– Что находит на тебя?! Сё лекарство ценно тоже, я отвара тебе

Дам. Так сигать, родной, не гоже, для мужчины – это срам.

Ты лишь тени испугался. А если б «Сам» бы показался?

Ник

– А это кто ещё такой?

«Не надо знать тебе, ге-ро-й.», – сказав, подала ему зелье:

«Нет сего у докторов, пей настой мой для веселья.

Пей, дружок, и будь здоров!»

Ник

– Слышал эту прибаутку. Но как зелье выдаст шутку,

Где потом искать меня? С ног же свалит и коня.

«А на кровати спи спокойно.

Здесь тепло и так привольно. Пей и спать лягай

Скорей, утро вечера мудрей.» – сказала ведьма простодушно.

И выпил Ник отвар послушно, и уснул на месте сразу. Она же быстро

На кровать перетащила его массу и перстень начала снимать. Но обожглась,

Схватив себя за ухо, защиты ж вовсе не ждала. И перстень тряпкою

Взяла, проклятья шамкая старуха. Но вдруг взбешённой стала

Бабка, как возгорелась её тряпка. Как если бы брала своё,

Но наглость гость имел её. И побрела, надев манто,

Куда входить не смел никто.

В просторной комнате глухой

Убранство было побогаче. Но молвить стала там

Иначе, присев смиреною рабой. И, окропив водицу кровью

С подобострастием, с любовью начала обряд старуха,

Вызывая злого духа: «Мой хозяин, снизойди,

В круг магический войди и ответь

Мне на вопрос.»

дух

– Отвечаю, это пёс.

Не долго висла тишина и вновь нарушена она.

ведьма

– Шутки шутишь, повелитель? Но как перстень с него снять?

дух

– Если сам его отдать пожелает сей хранитель.

Будет перстень тот твоим. Но совет я всё же дам,

Заняться кем-нибудь другим, Ник тебе не по зубам.

ведьма

– Но кто он, сей безмозглый Ник? Случайный путник хворый?

Иль враг ко мне в избу проник? Дай ответ, владыка, скорый.

Но сколько ведьма не просила,

Ни пол слова ей подсказки не сказала больше

Сила, лишившись тут же её ласки. Уж характер был такой,

Всегда лишь прихоти верна. Был истерзан бы

Покой, пожелай звезду она.

Мечты – бальзам душевной ране.

Лежала старая, вздыхала на ровеснике диване

И всё думушку гадала: «И с чародеем он не схож. В лесу на

Шабаш каждый год собирается народ, уж повидала я там рож. Откуда Перстень у пройдохи? Ведь он, однако, не простой. А коль нашёл?

Другой у «крохи» хранитель будет. Мой он! Мой!» – сказала

С твёрдостью колдунья, и сон унёс её раздумья.

IX

Ник проснулся и в окно посмотрел на солнце красно.

Ник

– Рассвело уже давно, но идти теперь опасно… Ждала же

Соню на заре. И что скажу ей в оправданье? Упрёк найду

Лишь в конуре и обрету