С четверга на среду - Валерий Рыжков

За день перед отлетом в город на Неве, в самый мистический северный город страны, Ирина попрощалась с песчаным пляжем Крыма, оставляя следы на песке. Она усвоила, что тут мечтается, а там сбываются желания, и, пока, это был её секрет.

Она вернулась в свою бывшую детскую комнату, в её сказочный будуар, обняла подушку и прижала к щеке. Потом посмотрела в окно. В отражении стекла проступила силуэтом ее тонкая талия, худенькие плечи и широкая улыбка. Она зажмурила глаза, и представила рядом с собой Георгия, его взгляд, но услышала другой голос, который позвал ее издалека. Ирина открыла глаза, сзади неё стоял в новой форме отец, молодцеватый мужчина. Гладко выбритый подбородок, с терпким запахом мужского одеколона. Он подставил щеку, и она его поцеловала, потом прижалась к нему, и шепотом сказала: «Спасибо! За то, что ты рядом, даже, когда, ты, на боевом дежурстве». Она подумала, что вот, и прощай родительское гнездышко, и другого детства больше не повторится никогда в ее жизни.

В аэропорту они еще раз попрощались с напутствиями: «Ведите себя пристойно… Достойно… За мной будет приглядывать весь гарнизон… Цветы обязательно поливать вечером… Звоните…»

Самолет вывернул на взлетную полосу, набрав скорость, и подъемную силу, медленно оторвался от земли, и взмыл за облака. Ирина весь полет смотрела в иллюминатор. Елена Павловна, утомленная от сборов, крепко спала в кресле самолета, пропустив полетный завтрак.

Над тяжелыми водами Невы стаей пролетали крикливые чайки. Ирина часто гуляла по аллеям университетского городка. Она больше года прожила в городе самостоятельно, где суета ускоряет время жизни. После неудачной попытки поступить в желанный университет, она ощутила, что и другие планы на жизнь изменились, она почувствовала себя несчастной, с ее тонкой душой из позапрошлого века, и в такие мгновения ей становилось обидно до слез. Потом Ирина находила нужные мысли: «Хорошая я или плохая, такая, какая есть». В минуты одиночества приезжала в центр города, и в кафе, смешивалась с беспокойной молодежью, где ощущение одиночества рассеивалось окончательно. И она, как и они, поэты, сочиняла стихи. На миг влюбившись, счастливые, забывали о поэзии, а через месяц снова обнаруживались в этом кафе. Ирину иногда провожали случайные спутники до метро, обещая встретиться в ближайшее время, и исчезали навсегда, а она, как Золушка, была счастлива этим вечером.

За год с лица Ирины сначала исчез золотистый южный загар, потом солнечная улыбка, которая растворилась в толпе прохожих. И вдруг, к весне следующего года, в белые ночи, ее душа жадно пробудилась к новой жизни.

Она работала лаборанткой в институте. Мыла колбы, прибиралась в кабинете профессора. Однажды рассеянный профессор заметил Ирину, его маленькое увлечение к Ирине вылилось в стенокардию возраста. Он подметил, что ее музыкальные пальцы быстро освоили клавиатуру пишущей машинки, и в благодарность за приятные минуты отдыха при подготовке сборника научных трудов, рядом с красивой и обаятельной девушкой, он дал лучшие рекомендации в деканат факультета. Профессор Дремов, по отечески, был с ней нежен. Ирина, в ответ по природному ее кокетству, была с ним беззаботно весела, что привносило незабываемое разнообразие в его академическую жизнь. В ней было все, что бывает только в молодости, полной мерой, очаровательное обаяние юности. Молодость, наконец, принесла удачу, без интриг.

Ирина поступила в университет, впереди ее ожидала блестящая будущая профессия, к которой она не имела никакого интереса. Изобретательная студенческая среда развила ее новые творческие способности. Она скоро забыла о первом не совсем удачном годе своей жизни в городе на Неве и ее злоключениях.

Ей было восемнадцать лет. Субботние вечеринки, танцы. Однокурсники, и ничего не обещающие встречи. Однажды утром она всплакнула, выходя из квартиры, где осталась после вечеринки. У Ирины, это событие, как изжога, прошла изнутри, и, она пообещала сама себе, что больше на глупости, как мотылек, на пламя огня не полетит. С этой минуты она твердо решила впредь быть умнее и расчетливее. Из семи заповедей блаженства она решила остановиться на пяти, молясь под образами святых в церкви.

Летняя теплынь сменила весеннюю слякоть, и Ирина готовилась к сессии в парке на скамейке. К ней подъехали на велосипедах молодые люди в спортивной одежде, увидев, в ней свежесть юности. Они подсели на скамейку, будто невзначай заговорили между собой о природе и погоде. Анатолий назойливо спросил Ирину, заглядывая в конспект, успел рассмотреть там иллюстрацию цветка.

– Роман о цветочках и лепесточках? Так Вы ботаник? Дмитрий это тебе ближе, ты учишься на химическом факультете.

Анатолий уехал на велосипеде и на прощание Ирине и Дмитрию, помахал им рукой: «Пока. Ботаники!». Они быстро забыли о нем.

Молодой человек устремил свой смущенный взгляд на Ирину. Белым стихом в нем проснулась поэзия, оторвав его от земли, и подбросив под облака. Он решил сразу признаться Ирине в любви, и доказать, что он без неё уже не сможет существовать. Он отчаянно произнес: «Вырос. Влюбился. И сердце стучит все быстрей, без оглядки».

Ирина украдкой разглядывала Дмитрия, его правильные черты лица, карие глаза, почувствовав в нем властность, которая бывает у сильных личностей. Для таких людей промедление недопустимо и она подчинилась ему, сделав решительный шаг навстречу.

Через неделю он прислал ей, исписанный лист его рукой, с посвящением стихотворения: «Пусть разметались во сне твои волосы по руке, свеж поцелуй у меня на щеке». Она дописала своей рукой в ответ: «Вечером встречу. И вновь отогреют тебя мои прикосновения! Не люблю ни о чем сожалеть. Грусть бесплодна! Лучше счастьем болеть!».

Так встретились в большом городе два поэта. Теперь они вместе гуляли и проводили вечера, их узнавали прохожие и знакомые. Он любил море, даже матросом плавал, или, как говорят, ходил в море, на рыболовецком судне по Ладоге. И опять он торопливо записывал на клочке бумаги: «Как в детстве твои волосы я растрепал рукой… Перебираю веслами бережно в рыжей воде…. Ты, как солнышко милое всегда со мной.»

Елизавета, подруга по курсу, даже и не спрашивала Ирину, влюблена, или нет, ей было понятно все без слов. Она объяснила Елизавете, что, во-первых, он умный, не произнес ни одной глупости, немного поэт, так, и она поэтесса. И глаза у него честные, он надежен, как крепость. Лиза любопытствовала, когда они познакомятся с родителями. Вопросы подобного рода захватили Ирину врасплох.