Тетки – не джентельмены - Пэлем Вудхауз

– Итак, решено,- сказал я, довольный и веселый. – Весьма благодарен за участие и помощь. Всего вам наилучшего.

Я вознаградил его кошельком с золотом и отправился звонить тете Далии. От намерения прогуляться в Брайтон пришлось оказаться. Мне предстояла непростая задача – напроситься в гости к тетушке, а порой это требовало определенного искусства. Если тетя Далия пребывала в мрачности из-за каких-то домашних неурядиц, она могла спросить, а что у меня, своего дома нет, что ли? А если есть, то какого черта я в нем не живу?

Я дозвонился до нее с нескольких попыток, что вполне естественно, когда звонишь в такую глушь, как Маркет-Снодсбери, где телефонистов набирают на службу исключительно из местных вустерширских вырожденцев с дебильной наследственностью.

– Привет, старая родственница,- начал я как можно более учтиво.

– Приветствую тебя, позорное пятно на западной цивилизации,- ответила тетя Далия зычным голосом, каким некогда гикала на собак, уклонявшихся от цели ради погони за зайцем.- Что у тебя на уме, если вообще там что-нибудь есть? Говори быстро, потому что я укладываю вещи.

Ее слова заставили меня насторожиться.

– Укладываетесь? – переспросил я.- Вы куда-то уезжаете?

– Да, в Сомерсет, к своим друзьям Брискоу.

– Вот проклятие.

– Это еще почему?

– Я надеялся, что смогу недолго погостить у вас.

– Осечка у тебя вышла, юный Берти, не сможешь. Если только не явишься на подмогу и не составишь компанию Тому.

В ответ я только хмыкнул. Я очень люблю дядю Тома, но перспектива оказаться с ним один на один в его хижине вовсе не вдохновляла меня. Он коллекционирует старинное серебро и имеет обыкновение вцепляться в вас и с лихорадочным блеском в глазах доводить до умопомрачения разговорами о подсвечниках, лиственных узорах и романской декоративной кайме. У меня же эта тема вызывает, мягко говоря, умеренный интерес.

– Нет,- ответил я,- благодарю за любезное приглашение, но лучше уж я сниму где-нибудь домик.

Ее следующие слова показали, что она не уловила самого главного.

– Что все это значит? – недоуменно спросила она.- Не понимаю. Почему тебе приспичило куда-то ехать? Ты что, скрываешься от полиции?

– Предписание врача.

– Быть не может. Да тебя сроду никакая хворь не брала.

– До сегодняшнего утра. У меня на груди выступили пятнышки.

– Пятнышки?

– Розовые.

– Должно быть, проказа.

– Врач так не считает. По его мнению, они вызваны тем, что я- типичный представитель золотой молодежи и поздно ложусь спать. Он велел мне поскорее ехать в деревню, на свежий воздух, поэтому мне и требуется домик.

– И чтобы жимолость оплетала дверь, и старушка луна заглядывала в окна?

– Вам известно, с чего начинают поиски дома, соответствующего этому описанию?

– Я найду тебе. У Джимми Брискоу их уйма. Мейден-Эгсфорд, где он живет, расположен как раз неподалеку от модного морского курорта Бримута-он-Си, который славится своим бодрящим воздухом. Там даже трупы спрыгивают с катафалка и пляшут вокруг майского шеста.

– Звучит неплохо.

– Я дам знать, когда найду подходящий домик. Тебе понравится Мейден-Эгсфорд. Джимми держит скаковых лошадей, и в Бридмуте вскоре состоятся большие скачки, так что ты будешь не только дышать свежим воздухом, но и развлечешься. Кобыла из конюшни Джимми участвует в скачках, и большинство знающих людей делает ставку на нее, хотя есть и такие, которые считают, что следует опасаться соперничества со стороны лошади, принадлежащей некоему мистеру Куку. А теперь, ради Бога, положи трубку. Мне некогда.

Пока что все складывается удачно, сказал я себе, вешая трубку. Разумеется, я предпочел бы отправиться в дом моей престарелой родственницы, где ее превосходный повар Анатоль не устает изумлять своими блюдами едоков, вызывая у них обильное слюноотделение. Но мы, Вустеры, умеем терпеть лишения и неудобства, и все же жить в деревенском домике по соседству с престарелой родственницей будет веселее, чем просто в деревенском домике вдали от тетушки, без болтовни с ней, без ее наставлений, ободряющих слов и шуток.

Оставалось только сообщить эти новости Дживсу, и меня это немного смущало.

Дело в том, что у нас была запланирована поездка в Нью-Йорк, и я знал, что Дживс предвкушает ее с нетерпением. Понятия не имею, чем его так прельщает Нью-Йорк, но, как бы то ни было, теперь эта затея отменяется, и я боялся, что он испытает горькое разочарование.

– Дживс, – сказал я, вернувшись в ставку Вустера, – у меня плохие новости.

– В самом деле, сэр? Печально слышать.- Одна его бровь дернулась вверх на восьмую часть дюйма, и я понял, как глубоко он взволнован, потому что бровь Дживса редко вздергивалась выше, чем на шестнадцатую дюйма. Наверное, он решил, что медицинский авторитет дал мне еще только два месяца жизни, а то и меньше. – Диагноз мистера Мергэтройда не благоприятен?

Я поспешил успокоить его.

– Благоприятен-то он благоприятен, и даже вполне. По его словам, пятнышки как таковые… Правильно я выражаюсь?

– Совершенно правильно, сэр.

– Согласно его заключению, эти пятнышки как таковые стоят выеденного яйца, и на них можно не обращать никакого внимания. Они что легкий ветер мимо пронесутся [ Они что легкий ветер мимо пронесутся.- У. Шекспир. «Юлий Цезарь» (акт IV, сцена 3).], а я и не замечу.

– В высшей степени приятные известия, сэр.

– В высшей степени, как вы говорите. Но не торопитесь плясать на радостях, потому что это еще не все. Вот что я имел в виду, когда сказал, что у меня плохие новости: мне предписано удалиться в деревню и вести там размеренный образ жизни. В противном случае доктор не ручается за последствия, так он сказал. Боюсь, Нью-Йорк теперь отменяется.

Конечно, это был жестокий удар, но Дживс встретил его с невозмутимостью индейца, привязанного к столбу и ожидающего сожжения на костре. Ни единый крик не сорвался с его губ, только спокойное «В самом деле, сэр?», и я поспешил привлечь его внимание к положительной стороне дела.

– Вы разочарованы, но, может быть, это даже к лучшему, что мы не поедем в Нью-Йорк. Там теперь свирепствуют грабители, всякие молодчики стреляют на улицах, а что хорошего, если вас ограбят или пристрелят. Между тем в Мейден-Эгсфорде нам это не грозит.

– Как вы сказали, сэр?

– Деревня в Сомерсете. Тетя Далия едет туда к друзьям погостить и обещала мне снять там домик. Это недалеко от Бримута-он-Си. Вы когда-нибудь бывали в Бримуте?

– Часто, сэр, в детстве, и я хорошо знаю Мейден-Эгсфорд. Там живет моя тетя.

– А моя тетя направляется туда в гости. Удивительное совпадение.

Я обрадовался этому неожиданному обстоятельству, поскольку теперь все складывалось просто великолепно. Наверное, для Дживса заехать в деревенскую глушь – все равно, что удалиться в пустыню, он никак не ожидал, что увидит любимую тетушку, так что радости его не было предела.

Итак, все устроилось. Сообщив Дживсу плохие новости, я почувствовал себя вправе сменить тему и подумал, что ему будет интересно узнать о моей встрече с Планком.

– Дживс, я пережил у врача настоящее потрясение.

– В самом деле, сэр?

– Помните майора Планка?

– Имя кажется мне отдаленно знакомым, сэр, но только отдаленно.

– Напрягите свою память. Тот самый тип, путешественник, который обвинил меня в мошенничестве, будто я пытаюсь обманом выманить у него пять фунтов, и собирался вызвать полицию, но тут появились вы, представились инспектором Уидерспуном из Скотланд-Ярда и сказали, что я известный вор по кличке Альпийский Джо, которого давно разыскивают, а зовут меня так, потому что я всегда ношу альпийскую шляпу, и таким образом вам удалось меня увести.

– Да, сэр, теперь вспомнил.

– Я столкнулся с майором Планком сегодня утром. Он узнал меня в лицо, но больше ничего не смог вспомнить и только твердил, что мое имя начинается на «Ал».

– Весьма неприятное положение, сэр.

– Ну и натерпелся же я страху. Какое счастье знать, что больше никогда его не увижу.

– Вполне понимаю ваши чувства, сэр.

А вскоре позвонила тетя Далия и сообщила, что домик для меня снят, и пусть я назову дату моего приезда.

Так началась история, которую мои биографы, вероятно, назовут «Ужас в Мейден-Эгсфорде», или, может быть, «Курьезное происшествие с кошкой, которая имела обыкновение появляться в самый неожиданный момент».

4

Спустя два дня я отбыл в Мейден-Эгсфорд в своем старом двухместном спортивном автомобиле. Дживс выехал ранее с багажом, чтобы должным образом встретить меня на месте, и я не сомневался, что увижу его окрепшим и посвежевшим после общения с тетушкой.

Я отправился в путь в приподнятом настроении. И хотя на дороге мне встречалось больше близоруких безумцев, чем хотелось бы, это не уменьшило моей эйфории, как, если не ошибаюсь, называется такое состояние духа. Благо, денек выдался исключительно погожим, повсюду, куда ни глянь, синь небес и солнечное сияние, и к довершению всех удач, Э. Джимпсон Мергэтройд оказался на сто процентов прав относительно пятнышек. Они полностью исчезли, не причинив ни малейшего вреда, и кожа на моей груди вновь стала бела, как алебастр.