Странная компания - Ксения Баштовая

 Я осторожно коснулась воды, (она оказалась такой холодной!), затем собралась с духом, набрала полную горсть и плеснула себе в лицо. Капли влаги застыли на ресницах, губах, побежали по лицу и закапали в траву; по воде разбежались круги, моё отражение запрыгало и исказилось. Я усиленно разглядывала красивую себя, пытаясь найти что–нибудь магическое, волшебное, то самое, ради чего меня притащили сюда, когда сзади послышались шаги, и голос Франсуа произнес:

 – Ну так что? Ты идешь или все–таки остаешься здесь?

 – Остаюсь, – буркнула я, поднимаясь на ноги.

 – Великолепно! Значит, твой конь достанется Луису. Договорились?

 Конечно.

 * * * 

 В общем, перед нами стояла ещё одна проблема: Луису нужен был конь (он, как видно, прочно решил ехать с нами), а у Франсуа, понятно, денег не было (все свое золото он потратил на меня). Правда, Его Величество король Торенты ехидно предложил, чтобы Луис ехал на моем коне, а я бежала рядом (при этом предполагалось, что кони будут идти галопом), но я наотрез отказалась от этого, заявив, что если они так поступят, то им придется собирать себя (не меня!) по частям. Разговор велся на повышенных тонах.

 К концу нашего спора Луис снял с головы корону и, проведя по ней рукой, как бы прощаясь с чем–то, вынул из неё кинжалом один из алых камней. Свою корону он положил в седельную сумку, а камень бросил Франсуа:

 – На этот рубин можно купить десять таких коней.

 Король Торенты поймал рубин на лету:

 – Неплохой. А почему те, кто охотился на тебя, не отобрали его? Да и всю корону, вместе с головой?

 – Не успели. 

 * * * 

 К деревне мы подошли, когда уже смеркалось. За это время я успела уже раз пять поссориться и помириться с Франсуа и Луисом.

 Эта деревня ничем не отличалась от той, где я была до этого: такая же главная площадь, такие же узкие улочки, лучами разбегающиеся от нее, и небольшая таверна, находящаяся неподалеку от площади. Разве что люди были другие, но это не так уж и важно.

 Франсуа где–то разменял рубин, и мы остановились в местном отеле – он явно был не пятизвездочным (так, какой–то трактир).

 А эти принцы даже не посоветовались со мною! Может, я не хочу здесь задерживаться! Может, я хочу ночевать под открытым небом (Хотя, если честно, я не хочу)!

 Но они меня – увы! – не послушались, из чего я сделала вывод, что этому миру явно не достает передовых идей феминизма и женской эмансипации.

 Выяснив их намерения, я тихо и мирно пошла подышать свежим воздухом – или, говоря русским языком, выпустить пар после крупной обиды. Деревня эта, если честно, мне не понравилась: везде пыль, грязь, бегающие кругами (как, блин, в каком–то мотокроссе) курицы, валяющиеся в придорожных лужах свиньи и местные жители неопределенного возраста и неопрятной внешности… В общем, кошмар, ужас и разруха.

 Гуляла я около часа (не так уж и много, между прочим), и, уже успокоившись и возвращаясь к трактиру, услышала какой–то шум.

 Любопытство не порок, а большое свин… Короче, не важно, что именно. В общем, я пошла туда, откуда этот шум раздавался. Это было на какой–то из близлежащих улиц. Дорога шла на горку, и, забравшись на какой–то бугорок, я увидела, что толпа, запрудив всю улицу, собралась «изничтожать» какой–то «классово чуждый элемент».

 Люди, насколько я могла судить, были очень рассержены (все были вооружены кольями, лопатами, топорами и другими орудиями труда), а тем самым «чуждым элементом» был… Луис.

 И что мне теперь делать? Плюнуть на все и пойти своей дорогой? С одной стороны, я знаю его только пару дней. А с другой – как–то не удобно его просто так бросить…

 В общем, я растолкала толпу и пробилась к Луису:

 – Что здесь происходит? – я старалась говорить как можно более строго.

 Толпа зашушукалась, и вперед был вытолкнут самый храбрый:

 – Миледи, не подходите к нему, это – вампир, – пробормотал этот «храбрец» и сразу же юркнул обратно.

 – Вампир? С чего вы это взяли?

 Со всех сторон раздался нестройный хор самых разнообразных высказываний. Я, честно говоря, ничего не поняла, а потому закричала в ответ:

 – Да замолчите же вы все! – а когда все заткнулись, продолжила. – Пусть говорит кто–нибудь один.

 Вперед вылез тот же самый храбрец:

 – Миледи, ну, он же одет во все черное, да и сам темный какой–то, смуглый… А ведь именно так и выглядят создания тьмы.

 Произнеся эти слова, «храбрец» как–то побледнел и скукожился. Ясно, боится, что мы вдвоем сейчас его покусаем.

 Я лихорадочно подыскивала доводы, после произнесения которых, меня бы не сожгли на костре и не повесили бы, и вдруг меня озарило:

 – Я могу доказать, что этот человек не вампир, – я произнесла эти слова тоном достойным самой Клеопатры.

 – Но, миледи, как? – поинтересовался чей–то неуверенный голос. Похоже, это был тот же самый «храбрец».

 – Вы мне не верите?! – я сделала вид, что готова ниспослать на голову нечестивца все громы и молнии небесные.

 – Верим, миледи, но… – голос стал ещё неувереннее.

 – Ладно, – вздохнула я. – У кого–нибудь есть серебро?

 Вперед выступил какой–то то ли священник, то ли монах (кто их, католиков, разберёт!), который держал в вытянутых дрожащих руках огромный крест. По–видимому, серебряный.

 Луис, молчавший до этого времени, удивленно покосился на меня и шепотом поинтересовался:

 – И что я должен делать? – в его голосе звучало искреннее недоумение.

 – Поцелуй крест, идиот, – я лучезарно улыбалась окружившей нас толпе.

 После того, как Луис выполнил мою вежливую просьбу, толпа медленно начала рассасываться. Через пару минут мы остались одни. 

 * * * 

 Некоторое время мы шли молча, но я не могла долго сдерживаться и, наконец, спросила:

 – Слушай, а что ты там делал? Ты ведь, вроде как оставался с Франсуа?

 – Тебя долго не было, мы пошли тебя искать.

 – Как трогательно, щас заплачу от избытка чувств, – скривилась я. – Кстати, к слову о птичках: что с тобою бы сделали эти горожане, если бы убедились, что ты – вампир?

 – О, ничего такого… Всего лишь, убили бы каким–нибудь серебряным предметом, вбили бы в грудь осиновый кол, и похоронили бы где–нибудь в лесу, лицом вниз.

 – А это еще зачем?

 – Чтобы не выкопался.

 Все эти ужасы Луис рассказывал совершенно серьезно, без малейшего намека на улыбку, и так спокойно, что по мне даже мурашка побежала (одна, но очень крупная). Но, как известно, один вопрос тянет за собою другой, поэтому, успокоившись, я вновь поинтересовалась:

 – Но, почему же ты, зная, что тебя могут убить, остался здесь, а не отправился туда, где, например, не верят в существование вампиров?