Колхоз: Назад в СССР 2 (СИ) - Барчук Павел

Фотографии — нет. Рассказы о детстве — нет. Воспоминания — нет. Я ни разу даже не слышал от кого-то из родителей коронной фразы "а вот я в твоём возрасте…" Ни черта такого не было. Сейчас не могу вспомнить ни одного подобного случая. Странно? По-любому, странно. Или мне уже просто мерещится заговор.

— А ты чего спрашивал? Откуда интерес? — Ольга Ивановна переминалась с ноги на ногу.

Мысль, будто ей, пусть и в соседнем селе, что-то не известно, судя по кислому лицу соседки, приносила бедолаге физическую боль. Я уже понял, что она спокойна, лишь когда держит все под своим контролем.

— Да говорю же, пацан показался знакомым. Вроде в Москве его видел. Вот и стало любопытно. Где Москва, а где Воробьевка. Подходить не захотел, вдруг ошибаюсь. Итак на все близлежащие села Вы меня знаменитостью сделали. Не хватало очередной истрии. — Я перехватил удобнее тяпку, а затем принялся дальше брушить картофельные грядки.

— Я?! Да я могила! Никому, ничего, никогда. Ни словечка! Жорик… Ну, как так… Уверен, что пятый дом от моих?

— Угу. — Не останавливаясь, просто кивнул. Зная Ольгу Ивановну, уверен, сейчас ее энтузиазм пойдет в нужном направлении.

— Знаешь… К вечеру расскажу тебе, кто там живёт. — Соседка решительно задрала подбородок и промаршировала в сторону своего двора. До калитки обычным шагом, а как только отошла дальше, чуть ли не бегом побежала. Не терпится ей тряхнуть языкастых подружек

Все. Вызов принят. Теперь она не успокоится, пока не выяснит. Вот и чу́дно.

Я посмотрел на часы. Время было ближе к шести вечера. Подхватил свое орудие труда и пошел к дому. Первой же попалась на дороге тетка. Она накрывала ужин, но увидев меня и тяпку остановилась на ходу, с кастрюлей в руках. Взгляд ее растерянно метался от моего усталого лица к тяпке и обратно. Мне кажется, она не могла поверить своим глазам, что вообще видит нас вместе.

— Жорик… А ты чего это? — Голос у Анастасии звучал ласково, по-доброму. Будто с буйным разговаривает.

— Картоху вашу окучивал. Что же ещё?

Тетка в два шага оказалась рядом со столом, поставила посуду, которая занимала ее руки, и собралась бежать на огород. Видимо, ей, как и Ольге Ивановне, представлялась беспорядочно разрытая земля, выдранная с корнем картошка, усыпанная трупами домашней скотины.

— Да все нормально. — Я остановил тётку. — Правда, все нормально. Что вы совсем из меня дурака делаете. Кушать будем?

Кивнул на кастрюлю, брошенную Анастасией на столе. Пахло оттуда очень даже вкусно.

— Да. Виктор с Андреем тоже приехали. Мой руки. — Не веря до конца в хорошее, она, всё-таки, медленно вернулась обратно, затем принялась разливать горячее по тарелкам. Правда, в сторону огорода и сараев периодически нервно косилась.

Только Настя добавила к тарелкам с супом хлеб, зелень и сало, порезанное тоненькими ломтиками, как в зоне видимости появились дядька и Переросток. У них тяпка в моих руках тоже вызвала недоумение. А я сам не знаю, чего вцепился в нее. Стоял, словно Гендальф с посохом, повиснув всем телом, и наблюдал за Анастасией, как ловко она готовит стол для ужина. Остановились оба, вопросительно глядя на тётку. Типа меня и спрашивать не надо. Что возьмёшь с Жорика?

— Да е-мое… Все хорошо. Работал я. Время было свободное, когда приехал из Воробьевки, поэтому занялся огородом. Что у всех реакция такая? Будто я из леса с топором вышел. А топор в крови.

— Да лучше бы так... — Тихо протянул Переросток.— И то спокойнее было бы.

Поставил орудие труда, от греха подальше, на место. А то так и буду оправдываться.

Следом появилась Машка и мы, наконец-то, сели ужинать. Проголодался, кстати, я основательно. Ел молча, ни на кого особо внимания не обращая. Соображал, как бы мне Виктора вытянуть на приватный разговор. Да и вообще мыслей был целый ворох. Пытался вспомнить какие-то детали из прошлой жизни. Но выходило, вспомнить то мне и нечего. Вернее, про свои похождения до хрена чего могу рассказать. А вот о родителях — чистый лист. Я как-то и не вникал никогда. Есть они, да есть. Деньги на счету не заканчиваются. Что ещё надо?

К счастью, дядька решил провести профилактическую беседу сам. Как только все наелись, а тетка начала собирать посуду, встал из-за стола и позвал меня с собой. Видимо, у него тоже имелся разговор.

Мы вышли сначала на огород. Виктор окинул взглядом ту часть, которую я успел обработать, хмыкнул, вроде одобрительно, но пошел дальше. Спустились к пруду, там уже уселись на лавочку возле бани.

— Жорик, имел сегодня я разговор с Андрюхой, теперь хочу и с тобой. По поводу того, что вы устроили вчера…

— Да я понял, дядь Вить…

— Нет. — Он остановил мои словесные излияния, которыми я, вообще-то, планировал покаяться и все такое.

— Ты запомни. У вас с Андреем — кровная связь. Братья вы. Хоть и не родные. Чтобы не происходило, но об этом никогда нельзя забывать. Есть вопрос? Задай. Есть недопонимание? Выясни. А вот так морду друг другу бить, это знаешь… Нельзя. Друг за друга должны стоять. Чтоб не страшно было спиной опереться. Понимаешь? Я вот один всю жизнь…

— Как один? А мать?

Походу, Виктор увлекся своим педагогическим поучением и сам случайно спалился, что с сестрой у него все далеко не гладко.

— Мать… Да, мать твоя… — Он замялся, соображая, как сменить тему разговора и вернуться к нам с Андрюхой. Да щас! Хрен я дам ему соскочить.

— Нет уж. Вы, дядь Вить, объясните. Я имею право знать. Ещё когда приехал, в первый день понял, что-то у вас не так. Да и потом, соседи несколько раз оговорились. А теперь сами сказали, всю жизнь один. Вы поссорились? Так ведь? Мамочка моя что-то натворила? Говорите, не бойтесь. Я знаю ее натуру. Она способна на многое. И вижу Вас. Вашу семью. Очевидно же, что косяк с ее стороны. Расскажите. Это ведь и меня касается.

Виктор несколько минут смотрел молча вдаль. Потом поднялся со скамьи и подошёл к обрыву, сразу за которым уже был пруд. Постоял, выдержал паузу, думая о чем-то своем, затем вернулся обратно на лавочку.

— Ты давай, Жорик, иди. Надеюсь, вы с Андреем выводы сделали. Ещё раз повторится, выдеру так, что сидеть не сможете неделю. Не посмотрю на возраст. Ясно?

— Дядь Вить… Так про мать...

— Нет. Я тебя только что учил, семья, какая бы она не была, это — семья, а ты хочешь, чтоб я мать твою дерьмом поливал? Что было, то было. Бог ей судья, как говорится.

— Так значит есть оно, дерьмо?

— Георгий!

— Да ладно. Понял, понял…

Встал с лавочки и поплелся к дому. Вот блин чистоплюй хренов. Не хочет он про сестру плохо говорить. Ну, и дурак. Уж та бы точно не постеснялась. Ладно, ничего. Все равно найду способ вывести Светланочку Сергеевну на чистую воду. Есть ещё деревенский спецназ в лице соседки. А так же ГРУ и ФСБ в одном флаконе. Ольга Ивановна. Уж эту моральные принципы никакие не держат. Если целью задастся, точно все разузнает. Мандец. Только картошку зря окучивал. Впахивал, как дурак.

Глянул мельком на часы. Председатель говорил, будто вечером команда тренируется. Вот и чу́дно. Надо посмотреть, что там за великие игроки.

Глава 3

— Далеко собрался? Ходишь тут, наряжаешься... Жених прямо... Как этот... Ален Делон. Свиданье что ли?

Андрюха спросил с таким равнодушным видом и таким безразличным тоном, будто ему вообще не интересно. Аж смешно, честное слово. Оборжаться можно. Пока я сходил искупаться в душ, переоделся, причесался, братец чуть на стену не лез от раздирающего его любопытства. По двору кругов двадцать нарезал, заглядывая в окно, чтоб видеть, чем я там занят.

— Да так… Председатель сказал команду посмотреть. Вот хочу пройтись, глянуть. Школа в какой стороне? Напомни.

Я тоже ответил так, будто и мне по хрену на братца. Типа, просто полюбопытствовать, куда идти, ну и заодно рассказал свои планы. Не́хотя.

— М-м-м-м-м… Футбольное поле... Погоди. — Переросток молча исчез в комнате и буквально через пять минут уже стоял рядом, нарядный, причесанный, воняющий своим ужасным одеколоном. Как супермен он там, что ли, собирался. — Теперь идём. Провожу, а то опять попадешь в передрягу.