Колхоз: Назад в СССР 2 (СИ) - Барчук Павел

— Как так? В смысле влюбился?

У Наташки стало такое обиженное лицо, будто я ей в душу плюнул. Отвечаю. Она почему-то, во-первых, приняла мои слова за правду, а во-вторых, эта правда ее очевидно задела.

— Как обычно влюбляются? Шел, увидел, понял, вот она, судьба. И все, пропал. Поэтому и следил. Хотел узнать, где живёт моя королева.

— Но она… она же взрослая. Старше тебя. Нет, красивая. Мельком успела рассмотреть. Но... Взрослая.

— И что? Много ты понимаешь. Наоборот, чем женщина старше, тем с ней интереснее, во всех смыслах. Соображаешь? Опыт, опять же. Представляешь, сколько много она может мне показать, рассказать и научить? М-м-м-м-м... Чувствую пожар...

Наташка, судя по резко покрасневшим щекам, представляла и то, чему учиться, и то, где пожар. Она точно поняла, о чем я говорил. Вспыхнула в одну секунду. О, как интересно... Неужели девочка с Федькой только звёзды изучала по ночам?

Если до этого момента Наташка продолжала сидеть на корточках, глядя на меня снизу вверх, то после столь бурной реакции своего же организма, вскочила на ноги и быстро пошла в сторону центра.

Не ожидала девочка от меня такого откровенного кобелизма, походу. Реально думала, буду за ней постоянно бегать. Смешная, конечно.

Я посмотрел на номер дома, у которого находился в данную минуту. Улица именно та, где проживает дочь Ольги Ивановны. Мне надо вернуться на несколько дворов назад, чтоб оказаться у нужного.

Дочери учительницы на месте не оказалось. Во дворе был лишь ее муж. Причем, вид этого мужа оставлял желать лучшего. Как говорил кто-то из классиков, организм человека был основательно измучен "Нарзаном". Короче, прибухивает зять у Ольги Ивановны, это точно. Рожа опухшая настолько, что глаза еле видно. Ясно, почему сама соседка приехать не может.

Я вручил ему корзину, передал привет из Зеленух и просил сказать супруге, что ту очень сильно ждет в гости мать. Мужик промычал что-то не совсем понятное, но при этом усердно кивал, что давало надежду на попадание пирожков в нужные руки.

Из дома родственников соседки вышел, усердно крутя головой, чтоб не дай бог не столкнуться лоб в лоб с маменькой. Было бы смешно, но очень неуместно. Я теперь ещё больше захотел разобраться в ее прошлом. Узнать его. Перетряхнуть, как грязное белье. И что-то мне подсказывает, аналогия очень верная. Про белье. Особенно грязное.

Женщина должна быть загадкой. По мне, если честно, данная мысль — полный бред. Но так, опять же, утверждают классики. Однако Светланочка Сергеевна Милославская переплюнула всех баб на свете вместе взятых. Уровнем своей загадочности.

Попытался представить причину, по которой новоиспечённая мать приперлась аж в Воробьевку, бросив свою обожаемую Москву, свои обожаемые тарелки и нашего обожаемого папеньку. Честно сказать, в голову лезло полнейшее непотребство и разврат. Аж передёрнуло. Сто́ило подумать, будто причина появления — встреча с молодым любовником, как сразу подкатил приступ тошноты. Нет, сам я, конечно, тот ещё тип. Далеко не святоша и не лох. Но блин… Отец и эта… мать. Она все же мать моего блин тела!

Кстати, про отца. В данном случае я снова о родном. Вот этого вообще-то тоже не понял.

Я был поздним ребенком, да. И на момент моей "смерти" ему исполнилось как раз шестьдесят. Мать, родная, моложе, конечно. На восемь лет. Но дело даже не в этом. Никогда в нашей семье не обсуждалось рабоче-крестьянское происхождение отца. Наоборот, если мне не изменяет память, а она мне сто процентов не изменяет, вроде бы шла речь о родителях, которые имели отношение к партийной элите советского союза. Но там однозначно не фигурировала фамилия Милославских. А теперь выходит, что биография родного папочки не так уж белоснежна и кристально чиста, как все эти годы преподносилось. Мать неоднократно во время каких-то посиделок с подругами, такими же богатыми и серьезными тётками, козыряла тем, что "Сережа — политическая элита в каком-то там, черт его знает каком, поколении".

Ни хрена себе элита. Отец явно не в гостях. Он вышел на порог дома по-хозяйски. Да и вид... Это в моей прошлой жизни я наблюдал холеного, уверенного красавца. Тут же — деревенское чмо. Нужно называть вещи своими именами.

Короче, выход только один, струячить в Зеленухи и расспрашивать дядьку. Если кто-то что-то и знает, только он.

Все другие варианты будут выглядеть глупо. Даже если дождусь, пока мамочка смоется отсюда и пойду к отцу. Что ему скажу? Привет, я сын этой дамочки. Расскажи, что вас связывает? Да он меня пошлет и все. Выловить маман, а потом в лоб задать ей тот же самый вопрос? Как бы реально не уструячить на Байкало-Амурскую магистраль. Не могу сказать, будто ко мне у Светланочки Сергеевны очень горячие материнские чувства.

Единственное, можно выждать немного времени и затем познакомиться с отцом. Случайно. Под каким-нибудь благовидным предлогом. Это, да. Это можно рассмотреть. Тем более, теперь у меня имеются в Воробьевке солидные связи в лице главы сельсовета.

Короче, на данный момент дорога одна — Зеленухи.

Я быстро, пока не спалился, рванул к центральной площади, где стояла председательская "Волга". И кстати, когда оказался на месте, Вадима вместе с тачкой уже не было рядом с универсамом. Это лишний раз подтверждает подозрение, мамуля приехала на на час.

Наташка сидела в машине, надувшаяся и недовольная. Зато обратно мы ехали в полной тишине, и это несомненный плюс. Состояние было неподходящее для активного общения. Мысли роились в голове, как куча очень надоедливых пчел.

Добравшись до Зеленух, сразу поехал к сельсовету. Председатель был на месте. Судя по всему, ждал нас.

— Ну, как? Видел? — Он вскочил из-за стола, как только я вошёл к нему в кабинет и положил ключи от тачки на стол. Наташка, кстати, даже "пока" не сказала. Вылетела, будто ошпаренная из "Волги", и унеслась в сторону дома. Аж пыль столбом. Вот как девку зацепило.

— Если Вы про Дмитрия Алексеевича, то, конечно, видел. Всё передал. Если про соперников, то тоже видел. Лучше бы наоборот. Ребята серьезно готовятся. Честно сказать, не знаю, как заполучить эту победу.

— Георгий, она мне очень нужна. Не хочу вдаваться в подробности. Просто поверь. Мы должны что-то придумать. Может… может есть шанс рассчитывать на помощь твоего отца? Из нашего города нам профессионалов точно не дадут. Но вот если из Москвы…

Я еле сдержался, чтоб не рассмеяться ему в лицо. Надо же такое придумать. Как он это представляет? Позвоню папочке и попрошу парочку человек из сборной Советского союза? Так что ли? Я ещё своего нового родителя в глаза не видел и понятия не имею, как он ко мне, то есть к своему сыну относится. Если отталкиваться от поведения мамочки, то подозреваю, тоже не ахтец. Однако, вслух, конечно, свои мысли не озвучил.

— Надо подумать, Николай Николаевич. Сами понимаете, уровень отца все же несколько не соответствует нашей проблеме. Да и он, если честно, против использования рабочего положения. Давайте так. Я попробую всё-таки сообразить что-то сам. Хорошо? Как и говорил, вариант только один. Оставить команду соперника без профессионалов. Тогда, может быть, есть шанс. Но я, так то, ещё и наших игроков не видел. Надо бы тоже оценить.

— Конечно, Георгий! — Председатель дружески хлопнул меня по плечу, хотя я прекрасно видел, он расстроен моими словами. — Давай ближе к вечеру, на футбольном поле. Оно за школой. Парни тренироваться будут.

Я заверил Николаича, что обязательно, всенепременно появлюсь, и с облегчением смылся из сельсовета. Тяготил этот мужик меня своими щенячьими, полными надежды глазами. Тем более, бо́льшую часть мыслей, если не самую основную, занимало лишь одно. Вопрос: что, твою мать, происходит?

Глава 2

Вопрос: "Что происходит?" мучил меня очень сильно. Я бы даже сказал, на данный момент являлся жизненно важным. Причем, жизненно важным конкретно для меня. Потому что это моя, вообще-то, жизнь сейчас протекала не в Москве, где комфортный, сытый быт, а здесь, в Зеленухах.