Клинки Керитона (Свитки Тэйда и Левиора). Дорога на Эрфилар - Андрей Голышков

Подняв ладонь на уровень глаз, он поработал пальцами, пытаясь восстановить утраченное сокообращение. Достигнув желаемого результата, довольно крякнул:

– Порядок!

И в который уже раз мысленно поблагодарил мастера Ро’Гари – что ни говори, а рука вышла как настоящая.

Были, конечно, и у неё свои недостатки, как то: слабые чувствительность кисти и плохая подвижность в локте. Но и достоинств было не мало: во-первых, сила; во-вторых, выносливость. В-третьих, главное и неоспоримое – она (рука) у него была!!! Не какой-нибудь там железный крюк или дубовый дрын, а настоящая полноценная рука!

«Всяко её наличие гораздо приятнее отсутствия. Сухое дерево для растопки опять же всегда с собой».

– Тьфу ты, какая же чушь в голову лезет.

– Что ты сказал, милый? Тебе помочь? – томно отозвалась Виретта.

– Ничего не сказал. Лежи.

Закончив процедуры, он потянулся к стоявшему на каминной полке вазончику. Освободил его от пучка повядших ромашек и коротко вбросил сомнительное содержимое, не касаясь сосуда губами, прямиком в глотку. Затем, повернув голову на бок, могуче выдохнул перегорелым элем. Крякнул. Поморщился. И, передёрнув плечами, направился к окну.

– Кстати, милый, ты вчера обещал свозить меня в Триимви, помнишь?

«Кстати? Это кому как… Кому „кстати“, а кому и не очень!»

– Угу, – нехотя буркнул он.

– Свозишь?

– Считай, что уже свозил.

– Постой-ка, это как понимать?

– Как хочешь, так и понимай. Отстань.

Поразительно, но вопросов больше не последовало.

Какое-то время Крэч щурился. Затем неистово моргал и, наконец, обретя всю полноту визуального восприятия, принялся вертеть головой по сторонам в поисках чего-либо, что напомнило бы ему о событиях предыдущей ночи. А когда память начала к нему возвращаться – ужаснулся. И было от чего: накануне вечером он, решив отдохнуть после сытого ужина, вышел на балкон, дабы выкурить трубочку…

…Устроившись поудобнее в кресле-качалке, Древорук укрылся покрывалом и, набив трубку, приготовился наблюдать за движением звёзд на небосклоне.

Так вот, поглядывая на звёзды, он стал неожиданным свидетелем интересной сцены, произошедшей в аккурат под его балконом: из дверей «Лиса», по-видимому, решив прогуляться на сон грядущий, вышел молодой онталар.

«Саима, – мгновенно угадал Древорук – Ты-то мне, дружок, и нужен! – Он уже начал подумывать, не спуститься ли ему вниз, чтобы прямо сейчас раз и навсегда покончить с делом, ради которого он в Два Пня и приехал, но банальная лень и тяжелый живот помешали ему сделать это. – Завтра, – мысленно заверил он себя и скучающего Саиму, – все дела завтра».

Молодой онталар постоял немного, посматривая куда-то вдаль, и неспешно направился вдоль улицы.

– Славный вечерок.

Саима, услышав слова приветствия в свой адрес, аж подпрыгнул от неожиданности и покосился на незнакомца, что окликнул его.

Донёсшийся из темноты голос показался Крэчу на удивление знакомым. Распираемый любопытством, он придвинулся ближе к перилам, пытаясь рассмотреть обоих.

Саима остановился в пятне света, точно под балконом Крэча, и, хотя лицо скрывалось за спутанными прядями волос, когда он приподнимал голову, были хорошо видны его приплюснутый у основания нос с широкими ноздрями и большие круглые глаза.

Однако тот, что стоял у стены, оставался за пределами освещённости, что не помешало Крэчу заметить, что Саима уступал незнакомцу в росте, но сложение имел покрепче.

– Э… – осторожно согласился он. – Разве что свежевато немного.

– Ага, и то верно – свежо, – зевнул незнакомец и привалился плечом к стене, – ищешь кого-то, а?

– Ну да, – быстро ответил Саима, – я… – он пожал плечами. – То есть, нет.

– Ясно, – усмехнулся невидимка. – Послушай, я как раз перекусить собрался. Ты не голоден? Может, поужинаем вместе, выпьем, поговорим? Есть тут одно дельце… Можно хорошо заработать…

– Э, нет, спасибо, – Саима был явно озадачен таким вниманием к своей персоне.

– Уверен? Ты не стесняйся, я угощаю, – настаивал голос из темноты. – И дело верное.

Древорук прекрасно видел, что Саима нахмурился, явно недовольный настойчивостью незнакомца.

«Или знакомца?»

– С чего бы это? – поинтересовался Саима. В его голосе не было ни страха, ни удивления.

– Да так, – демонстрируя полное безразличие, бросил невидимка, и Крэч по звуку понял, что он зевает. Тень двинулась вперёд, и как бы невзначай вынырнувшая из темноты рука легла на плечо Саимы. – Верное дело, соглашайся.

– Нет.

Было видно, как губы молодого мага сжались в жёсткую линию. Его пушистый спутник пискнул и высунул из складок капюшона обеспокоенную мордочку. Саима отступил, высвобождаясь из-под руки незнакомца, и тут произошло то, что в корне изменило отношение Крэча к ситуации – «инкогнито» потянулся вслед за отшатнувшимся Саимой и вынужден был выйти на свет…

«Тэннар и его присные!»

Крэч сразу узнал его: зигзагообразный шрам поперёк лица, длинные волосы, заплетённые во множество тонких просмолённых косиц, маленькие глазки, бесцветные – рыбьи, столько раз являвшиеся ему в кошмарных снах…

Этот шрам, деливший нос на две равные половинки, Крэч не мог видеть раньше. Более того, он не мог даже подозревать о его существовании, но ему прекрасно были знакомы обстоятельства, при которых Вейзо (а именно так звали мерзкого онталара, это Древорук помнил наверняка) получил его. Вспомнил и погибших друзей: Треску, Весёлого и Кашку, вспомнил любимую Нэму и такую же любимую, уж не меньше, правую руку, оставшуюся в замке Мадара ра'Крата что в Вьёльсе. Он повёл головой в сторону, и пальцы непроизвольно коснулись шрама на шее – следа от Вейзовой же удавки.

«Ктырь! – вспомнил Крэч давнишнее прозвище онталара. – Ну вот и свиделись. Молись Великим, гадина зеленорожая, теперь тебе от меня никуда не деться!»

– Как скажешь, друг, как скажешь, – прохрипел онталар Вейзо и потёрся шершавой щекой о воротник. – Не задирал бы ты так нос, парень. Не ровён час…

Саима повернулся к нему и (одновременно с Крэчем) увидел торчавшее из правого рукава незнакомца лезвие ножа, нацеленное ему в грудь. Отступил.

– Но-но! – он продолжал пятиться и, оказавшись вне досягаемости ножа, спросил не столь удивлённо, сколь вызывающе: – Мы что, знакомы?

Крэча колотило. Он уже готов был сорваться с места и кинуться во двор, но в это время дверь «Лиса» с грохотом растворилась, и на улице показалась небольшая группа людей, одетых во всё чёрное. Возглавлял эту братию знатный господин, которого трактирщик Барг давеча представил Крэчу как Левиора Ксаладского.

В прежние времена Древорука вряд ли остановили бы не то что мелкопоместный дворянин из задрипанной Ксалады и жалкая кучка его прихвостней, но даже сам Император Зарокии, вот только сегодня произошло для Крэча что-то из ряда вон выходящее. Непонятно какие силы остановили его, приковав к месту, он сам не понял – что это было, и почему тут же в драку не кинулся – тоже не понял.

Конечно, он не испугался. Ни один из знакомых Древорука не смог бы упрекнуть его в трусости. В безрассудстве – да! В легкомыслии – безусловно! В чрезмерном обжорстве – обязательно! Но в трусости – никогда!!! И первый, кто осмелился бы назвать его трусом, лишился головы раньше, чем последний звук сорвался с его лживого языка. И вот это была истинная правда. Тем не менее факт оставался фактом – Крэч продолжал наблюдать за дальнейшим развитием событий, по-прежнему находясь на балконе.

– Что случилось, Вейзо?! – голос Левиора Ксаладского, наполненный неприкрытой силой и властностью, сразу же заставил всех умолкнуть. – Всё в порядке, уважаемый? – спросил он, свысока разглядывая Саиму.

Все замерли, (застыл в напряжении Крэч) несмотря на всю очевидность ситуации застыл и Саима.

– Всё в порядке.

– Нам пора, Вейзо. Чарэс, проводи нашего нового друга в трактир и, если понадобится, уладь все вопросы. Инцидент должен быть исчерпан на месте.

Крэч с удивлением наблюдал, как при первых же словах господина Левиора изменилось лицо Вейзо Ктыря: гадкая улыбка сменилась подобострастной, глаза поблёкли, не было видно и тени недовольства, исчезли злоба и ненависть. Он повернулся к имперцу и, низко поклонясь, произнёс:

– Как будет угодно господину.

Костяшки пальцев левой руки Крэча побелели от напряжения, а в податливую кору правой врезались острые грани бронзового ограждения.

Из-за спины знатного имперца тут же появился рыжеволосый человек лет тридцати с видимыми остатками давнишнего ожога на левой стороне лица. Названный Чарэсом одеждой и повадками немногим отличался от самого Левиора, но тем не менее сразу же кинулся выполнять его приказ. Он как-то незаметно умудрился оказаться впереди всех, хотя до этого шёл последним. Поприветствовав Саиму сдержанным кивком головы, он протянул ему руку: