Надушенный рукав - Лора Роулэнд

— Это его наложница, — показал Тамура на вторую женщину.

Она была маленькая и очень юная — не больше пятнадцати лет от роду, решил Сано, — но с роскошным чувственным телом. Алое кимоно, разрисованное веселыми зимними пейзажами, выглядело неуместно у смертного одра. На милом круглом личике виднелись дорожки от слез под красными глазами с припухшими веками. Неуклюже кланяясь Сано, наложница прижимала к носу белый платок.

— А это гость дома главного старейшины. — Тамура кивнул на мужчину в ногах Макино.

Гость дома, высокий и проворный на вид, встал на колени и поклонился. Ему шел третий десяток. Одет в простое коричневое кимоно, поразительно красив. Дерзкие блестящие глаза оценивающе уставились на Сано. Строгое выражение мужественного чистого лица не скрывало живость натуры. Намасленные черные волосы завязаны в пучок над выбритой макушкой. Сано показалось, что он видел этого человека раньше, но вот где? Несмотря на прическу, у Сано создалось ощущение, что перед ним не самурай.

— Выйдите, — приказал Тамура троице.

Наложница взглянула на гостя дома. Тот резко дернул подбородком в ответ, затем встал и сошел с помоста. Наложница неловко поднялась, и они вместе поспешили вон из комнаты. Вдова выплыла за ними. Тамура остался у двери, сыщики ждали на выходе, а Сано с Хиратой ступили на помост и взглянули на Макино.

Он лежал на спине — ноги выпрямлены, руки сложены на груди под одеялом. Нефритовый валик поддерживал голову в белом ночном колпаке. Иссохшая, землистая кожа уродливого лица натянулась, обрисовывая череп. Морщины сплетались на тощей шее и убегали под воротник бежевого шелкового халата, фиолетовые тени легли на закрытые веки. Выглядит так же, как при жизни, подумал Сано. Только Макино не закрывал глаз в присутствии других людей, потому что всегда был настороже, выискивая опасность или удобный случай. И гордость никогда не позволила бы ему лежать с открытым ртом. Сано испытывал смешанное чувство: печаль от зрелища, доказывающего смертность рода человеческого, и облегчение от кончины своего врага.

— Кто его обнаружил? — спросил Сано Тамуру.

— Я. Пришел будить его, как обычно, а он — вот.

Сложив руки, Тамура говорил с терпели вой снисходительностью.

Сано отметил, как аккуратно укрыт Макино, как ровно лежит его голова на валике, в какой безмятежной позе застыло тело.

— Он лежал именно так? Его никто не трогал?

— Именно так, — ответил Тамура.

Сано с Хиратой переглянулись, одновременно приходя к мысли, что Макино выглядит слишком опрятно и спокойно, даже если он умер естественной смертью, а тот, кто обнаруживает тело, обычно и есть убийца. Теперь, когда появились новые причины сомневаться в словах Тамуры, сердце Сано забилось быстрее в предвкушении, которое вместе с неуверенностью в следующем шаге всегда знаменовало новое расследование.

Чтобы установить причину смерти Макино, надо обязательно осмотреть тело. Но Сано не мог просто раздеть Макино догола и поискать следы ран, поскольку это противоречило закону Токугавы, запрещающему практиковать иноземные науки, в том числе обследование трупов. Сано достаточно часто нарушал закон, но здесь, под враждебным взором Тамуры, он ничего не мог поделать. Придется вынести Макино из поместья. Кроме того, Сано, даже осмотрев тело, не мог сам определить причину смерти. Понадобится совет знающего человека. Мысли неслись вскачь, вырисовывался коварный план.

— У вас все? — нетерпеливо поинтересовался Тамура.

— Я пока не пришел к удовлетворительному решению относительно смерти главного старейшины Макино, — отозвался Сано. — Приказываю вам отложить официальное извещение о смерти. Из поместья никого не выпускать.

Сано отправил одного сыщика оцеплять резиденцию Макино и второго за помощью. Он не хотел, чтобы разнесся слух и поместье наводнили посетители, не дав ему осмотреть территорию. Пока Тамура стоял с открытым ртом, потеряв дар речи от гнева, Сано добавил:

— И я вынужден конфисковать тело Макино-сана.

— Что? — Гнев Тамуры сменился недоверчивым изумлением. Он подошел к помосту и уставился на Сано. — Зачем?

— Похоронную церемонию необходимо отложить до конца расследования и официального объявления причины смерти Макино, — сымпровизировал Сано. — Поэтому я забираю его в надежное место.

Судя по выражению лица Тамуры, он решил, что Сано сошел с ума.

— Я никогда ни о чем подобном не слышал. Каким законом вы руководствуетесь?

— Принесите ящик, достаточно вместительный для тела, — приказал Сано, стараясь закончить спор прежде, чем обнаружится, что его объяснение — полная чушь.

Тамура сжал кулаки.

— Забрав моего господина, вы оскорбите многих.

Сано подумал, не боится ли Тамура того, что он может найти на теле.

— Если встанете на моем пути, вам не поздоровится, — предупредил Сано. — Принесите ящик.

Они зашли в тупик. Сано знал, что семья и могущественные друзья Макино — в том числе канцлер Янагисава — могут наказать его за конфискацию тела, особенно если догадаются, зачем оно ему. Но Тамура тоже знал, что Сано может лишить его статуса самурая за неподчинение приказу. Явно осознав, что для него угроза более реальна здесь и сейчас, чем для Сано, Тамура словно уменьшился в размерах. Гнев сменился угрюмостью.

— Как пожелаете, — бросил он и выскользнул из комнаты.

Сано выдохнул. Расследование едва началось, а трудности уже накапливались. Он поманил двух оставшихся сыщиков, Марумэ с Фукидой, и прошептал им:

— Отнесите главного старейшину Макино в эдоский морг.

Молодой худощавый сыщик с серьезным лицом и его веселый смуглый приятель кивнули. Они по опыту знали, что на уме у Сано. Как и то, что это опасно, а значит, надо соблюдать осторожность.

Тамура вернулся с двумя слугами, которые тащили длинный деревянный ящик. Марумэ и Фукида сняли с Макино одеяло, подняли твердое тело, уложили его в ящик и унесли. Сано беззвучно помолился, чтобы труп доехал в эдоский морг успешно и без огласки. Затем повернулся к Тамуре:

— Подождите снаружи, я буду обыскивать покои главного старейшины.

Как только Тамура вышел, начался поиск улик.

— Следов борьбы нет, — заметил Хирата, обходя комнату. — Вообще комната выглядит слишком аккуратно. Прямо как само тело Макино.

Сано, меряя шагами помост, кивнул.

— Чайник, миска и лампа стоят аккуратным треугольником на столике подле кровати, — показал он, затем обвел пальцем комнату. — Подушки, лакированные сундуки и кимоно у стен. Все точно на своих местах.

Хирата чувствовал напряженность в их с Сано отношениях, словно под гладким потоком слов и действий бурлил водоворот. С тех пор как Сано выговорил ему за непослушание, Хирата казался себе ущербным калекой.

Он сказал:

— И ни единого четкого следа на татами. Если кто-то переложил тело Макино после его смерти, он же мог и подчистить свидетельства того, что произошло здесь ночью на самом деле.

— Но возможно, что-то осталось, — возразил Сано.

Он заглянул под кровать, на которой лежал Макино. Хирата принялся открывать ящики шкафов вдоль стены. Мысли его вернулись к обстоятельствам, которые стали причиной его краха. Преследуя человека, похитившего их женщин и мать сёгуна, Хирата поставил безопасность своей беременной жены Мидори превыше долга перед Сано. Так он нарушил бусидо — самурайский кодекс чести. Хирата не только потерял доверие, которое когда-то оказывал ему Сано. Пострадала и его репутация. Коллеги, узнавшие о позорном проступке, изгнали Хирату из своих рядов. Половина сыщиков Сано сочувствовали Хирате, остальные считали, что Сано следовало выкинуть его вон. Разногласия подорвали авторитет Хираты и гармонию внутри корпуса. Теперь, вытаскивая сложенные одежды из ящиков, Хирата исподтишка наблюдал за Сано, который разглядывал толстое серебряно-зеленое атласное одеяло. Хотя Хирата глубоко сожалел об их разрыве и своей потерянной чести, отчасти он верил, что его непослушание было оправданно.

Наверняка ведь на каждое правило бусидо есть исключение. И единственный промах не перечеркивает годы преданной службы. Хирата верил, что Мидори и малютка Таэко умерли бы на том острове, не ослушайся он приказа. Более того, все обернулось к лучшему. Но Хирата не мог ни винить Сано за выговор, ни ответить своим очернителям с чистой совестью.

Господин вправе ожидать абсолютной преданности от вассала, а Хирата обязан Сано даже более, чем устанавливал бусидо. Сделав его своим первым вассалом, Сано поднял Хирату на неизмеримую высоту по сравнению с его прошлым скромного стражника, унаследовавшего работу от отца. Если бы не Сано, у него не было бы Мидори, Таэко, должности в бакуфу, дома в эдоском замке или щедрого жалованья, которое поддерживало весь его клан. Сано должен знать, что если когда-нибудь его жизнь окажется в руках Хираты, тот не подведет его вновь. Теперь Хирата жил с неотвязной потребностью вернуть доверие и высокую оценку Сано, проявив преданность и верность долгу.