Крестоносец - Андрей Посняков

– Не!

– Жаль… А кто туда сегодня поедет – не в курсах?

– Не в курсах, – Михаил подмигнул. – Завтра – да, многие обратно поедут, а сегодня – вряд ли. Суббота же!

– Да знаю, что суббота…

– Слышь, Димыч, а зачем тебе в райцентр? Давай ко мне в гости – водочки тяпнем…

– Да не пью я.

– Ну, тогда – в баньку, и – пива. Ну? Хочется же! По глазам вижу – хочется!

Младший лейтенант вздохнул и отрицательно тряхнул головой:

– Хочется, конечно, да времени нету. Материалов полно – и у всех сроки вышли. Начальник сказал… а-а-а, не охота и пересказывать, что он сказал. Этим летом как прорвало, Миша! То одно, то другое, третье… То корову со двора сведут – не успеешь разобраться: морды друг дружке набьют, или незаконный поруб, или там труп некриминальный… А еще отдельные поручения следователя выполняй… будто у меня своей работы мало! Вы куда сейчас – в магазин?

– Ну да, сначала в мой, потом в «Немезиду», за пивом. Кстати… а ведь Игорь из «Немезиды» как раз вечером домой поедет… в райцентр…

– Точно! – милиционер просиял. – Игорь! И как это я мог позабыть? Побегу…

И, смешно дергая дипломатиком, побежал к магазину.

– Это что ж такое за недоразумение? – удивленно хлопнул ресницами Веселый Ганс. – Только не говори, что участковый.

– Участковый и есть, – усмехнулся Миша. – Дмитрий Дмитриевич, здесь все его Димычем кличут… ничего паренек, безобидный.

– Да-а-а… наберут детей в милицию, потом сами не знают – что с ними делать? А как он, интересно, материалы разрешает? А случись в клубе драка…

Михаил хмыкнул, притормаживая у своего магазина:

– Дурак он, что ли, драки тут разнимать? Ты пока посиди, я быстро…

– А, с другой стороны, такой клуб – очень даже хорошо, – сам с собой рассуждал старший опер Василий Ганзеев, в узких кругах реконструкторов известный как Веселый Ганс. – По пьяным да по мелким – всегда план выполнен. Не надо и стараться.

Миша отсутствовал недолго, минут пять, после чего, легко прыгнув за руль, повел машину к «Немезиде» – последнему пункту пребывания обоих приятелей в поселке Советский № 3.

Из магазина уже как раз вышел участковый Димыч, поставил дипломат на крыльцо, закурил… приосанился…

– Ой, Дмитрий Дмитриевич! А что это вы, на службе, да?

– Ут-ти, какие! – Веселый Ганс не удержался, обернулся, посмотреть на окруживших младшего лейтенанта девчонок, тех самых велосипедисток лет пятнадцати…

– Ты не о девочках думай! О бане!

– И еще – о пиве. И – о коньяке! – хохотнув, старший опер вошел в магазин следом за Мишей.

– Нам вот это, вот это… и еще – вон то! – дождавшись очереди, показал пальцем Ратников. – Да, еще карамелек… вон тех, «Взлетных»…

– Ты чего это, уже на конфеты перешел?

– Да нет, Машка любит…

Все купив, вышли…

А крыльцо все прямо цвело от обступивших участкового голоногих девчонок!

– А что же вы к нам на танцы не ходите, Дмитрий Дмитриевич? Некогда? А тогда так, на чаек загляните… вот хоть ко мне! А? Правда, приходите в понедельник, а? Чай у меня вкусный… с баранками…

Это все издевалась та, в желтой мини-юбке и бежевой безрукавочке. Длинные, по плечам, волосы, большие серо-голубые глаза, смуглая, точнее сказать – загорелая – кожа.

– На Машку твою похожа чем-то, – угнездившись на сиденье, ухмыльнулся Ганзеев. – Вон та, в желтой юбочке…

– Да ладно тебе – похожа! – Миша повернул ключ… да так и застыл, углядев на запястье девчонки в желтенькой юбочке браслетик золотисто-коричневого стекла…

И как током кольнуло…

Бросил:

– Я сейчас.

Выскочил из машины:

– Девушка… Вы, вы… Ваш браслетик… Я бы супруге хотел такой, в подарок… Можно взглянуть?

– Да, пожалуйста, – девчонка манерно ухмыльнулась и протянула руку. – Смотрите! В вашем магазине, небось, таких нет?

Тот! Или, по крайней мере – очень похожий. Витой, в виде змейки с красными рубиновыми глаз– ками.

– А откуда такая прелесть, можно узнать?

– Да можно, – девчонка пожала плечами. – Максик Гордеев подарил вчера… То же еще, мелочь, клеится…

– Нет, Лера, Макс вообще-то симпатичный.

– Ну и целуйся с ним, если симпатичный!

– Ага…

Максик, значит… Гордеев…

Черт! Так это ж тот самый, мотоциклист… Эх, знать бы раньше!

– На танцы он, конечно, придет?

– Нет, не придет… С родителями в город уехал.

– Что, насовсем?

– К середине недели объявится.

Ладно… пусть так… ладно…

А браслетик этот надо бы у девчонки… Нет! Слишком уж подозрительно, нелепо даже… Может, просто похож? Да нет… такой же! Один в один. Ладно, подождем Максика…

В машине нетерпеливо забибикал Веселый Ганс.

– Иду, иду уже…

Усевшись за руль, Михаил завел авто и тронулся с места, задумчиво глядя на девчонку с браслетиком… Леру…

Нет… скорее всего – просто похож…

Глава 2

Наши дни. Июль. Псковская область

Советский-3

Мы же в обмен на названную его крепостную дали господину епископу Парижскому Эмелину – нашу крепостную, для выдачи ее замуж…

Из средневековой грамоты: об Эмелине, женщине, даной в обмен аббатом и монастырем св. Германана Лугу, епископу Парижскому

Через день Ратников отвез Веселого Ганса обратно в поселок – гостю нужно было возвращаться. Забрав «десятку» со двора, тормознулись у магазина, обнялись на прощанье.

– Ну, – улыбнулся Ганзеев. – Ты не забывай, звони.

Миша кивнул:

– Буду. Да и ты информируй, ежели что-нибудь интересное… ну, в знакомых местах.

Опер вскинул глаза:

– Понял… Не пойму только – и что ты к этому браслету привязался? Ну, похож – и что?

– Да так… – Ратников отмахнулся – да что тут скажешь-то?

Что это никакой не браслет, а прибор для мгновенного перемещения во времени? Кстати, вчера ведь по пьяни так и брякнул… Конечно, Василий, как всякий нормальный человек, на это не прореагировал, даже у виска пальцем не покрутил, счел за шутку…

Нет, этот браслетик, тот что на девочке Лере, конечно, может, и не тот… Во, как мысли причудливо изгибаются – «этот – не тот»! – уж точно – по древу.

Михаил усмехнулся и, хлопнув приятеля по плечу, пожелал удачного пути.

Гость завел двигатель и высунулся в форточку:

– Спасибо за все, Миха! Отдохнули классно.

– Да не за что.

– В Питер когда?

– Да к осени выберусь…

– Ну, будешь – заходи. Посидим не хуже, чем у тебя здесь.

– Да уж. Не сомневаюсь.

Махнув рукой вслед отъехавшей «десятке», Ратников немного еще постоял, подумал и, взяв в «УАЗике» сумку, зашел в магазин – за пивком.

И сразу же выпил, вот только отъехал за угол, в тенечек, чтобы особо-то не отсвечивать. Первую бутылку – на этот раз взял бутылочного, оно почему-то казалось вкуснее – Михаил охоботил разом, в три глотка – уж больно после вчерашнего душа горела, прямо таки надрывно просила влаги, а вторую уже смаковал, пил медленно, с чувством. Пил и думал. О браслетике… О Марьюшке… О том невероятном, что приключилось с ним почти год назад. Тоже вот началось все с найденного случайно браслетика – желтовато-коричневого стекла, в виде змейки с красными глазками, благодаря которому Ратников, к ужасу своему, очутился вдруг в тринадцатом веке, а точнее – в тысяча двести сороковом году, 15 июля – как раз в момент знаменитой Невской битвы. На битву эту Михаил, собственно, тогда и приехал в Усть-Ижору – с историческими реконструкторами – целой ватагой! Помахали мечами всласть, потом выпили – как всегда, мало показалось. Миша с Веселым Гансом – Василием Ганзеевым – махнули за водкой. Ратников тогда еще не знал, что Ганзеев – опер, специально внедрившийся в среду реконструкторов: под их видом кто-то поставлял в городские притоны подростков – юношей и девушек – очень странных, словно бы не от мира сего.

Как выяснил Михаил уже позже, разобравшись, где очутился – в Новгороде Великом, мать честная! – ребятами этими торговала целая шайка во главе с боярышней Ириной Мирошкиничной, молодой и обворожительно сексуальной дамой из могущественного аристократического рода. На нее работали хитрые ярыжки, типа Кривого Ярила, тиуна, и такие откровенные садисты, как некий Кнут Карасевич, которого Михаил едва не убил.

В общем, удалось тогда выбраться – вместе с Марьюшкой – да, эта девчонка была оттуда, из прошлого. Холопка – раба!

Ой, не просто оказалось найти эти браслеты – да и сам Ратников далеко не сразу догадался, что это именно с ними все связано. Как выяснилось, перейти время можно было только в двух местах – а может, иных Миша просто не разведал, не установил – в Усть-Ижоре, на месте Невской битвы, и далеко на северо-востоке Ленинградской области, в Долгозерье, рядом с турбазой.

Там-то – уже когда перебрался с Марьюшкой – весьма кстати пришлась помощь Ганзеева, давно пасшего всю банду.

Удалось тогда выбраться, удалось… Ганзеев конечно же так ничего и не понял, думал – странных «рабынь» возили с дальних архангельских деревень или от староверов. Такой же вот староверкой он считал и Марьюшку, Машу, как ее стал называть Михаил, потому как короче.