Школьное привидение - Петер Абрахам

На этот раз день начался совсем по-иному. Проснувшись, Карола вспомнила, что ей надо было переписать одну страницу из учебника, но тут же подумала: Угу-гу ночью уже всё переписала. Тетради лежат в парте.

Если фрейлейн Прохаске вздумает спросить стихотворение, которое она задавала на прошлой неделе, придётся отвечать Угу-гу. Карола твёрдо решила на уроки не ходить, кроме физкультуры, конечно.

Вот почему Кароле так легко было вскочить с постели, хотя будильник даже ещё не звонил. Она накинула халатик, юркнула в ванную и стала усиленно полоскаться под душем.

Великая семейная чехарда началась! Каждые две минуты раздавался стук в дверь, кто-то дёргал ручку, чертыхался.

Отец спешил побриться, прежде чем, взобравшись на крышу старого дома, заменять там расколовшуюся черепицу. Макс ворчал потому, что ему, видите ли, сию же секунду надо было побрызгаться одеколоном «Глэтли». Через дверь он пытался взвалить ответственность на Каролу за то, что автобус, которым он правит, опоздает в местечко Хазенвиль. Мать утверждала, что не в состоянии нарезать хлеб, не причесавшись. А для причёски ей необходимо зеркало, зеркало в ванной, а в ванной заперлась Карола…

«Мне бы их заботы!» — подумала Карола, поглядывая на лужу, набежавшую на пол. Пустяки, испарится!

Каждое утро Карола встречала Вилли Нойнхагена в самом конце новостроек.

— Будешь списывать математику? — первым делом спросил её Вилли в то утро. Он уже раскрыл свой ранец, чтобы достать тетрадь.

— И не подумаю, дорогой Вилли. Никаких списываний. С сегодняшнего дня — точка!

Вилли взглянул на неё с недоверием, но вдруг радостно схватил её руку:

— Поздравляю! Понимаешь, я взял обязательство не давать тебе больше списывать.

— Ты что это! — Карола возмутилась. — Ты за моей спиной взял на себя обязательство? Я-то думала, ты мне друг!

— Конечно, друг, — запинаясь, пробормотал Вилли. — Это же для тебя лучше.

— Вот как? Послушай, что тебе скажет эксперт: списывать — самое полезное занятие, какое только может быть!

— Что это в нём полезного?

— Когда я сама сажусь за домашние задания, я делаю очень много ошибок. Все они застревают у меня в голове. А когда я у тебя списываю — застревает только правильное решение. Понял? Ты же у нас хороший ученик, правда?

Выражение лица Вилли Нойнхагена показывало, что он не совсем поспевает за ходом мыслей Каролы.

— Успокойся, пожалуйста, — сказала она. — Со списыванием покончено навсегда. Кроме физкультуры, я не приду ни на один урок.

— Это вряд ли останется незамеченным, — сказал Вилли. — И потом, я же за тебя отвечаю.

— Никто ничего не заметит. Вместо себя пришлю своё привидение.

Вилли облегчённо вздохнул. Он-то знал, какая Карола выдумщица.

— Знаешь что, — сказал он, — может, ты всё же спишешь у меня задачки? А то неприятностей не оберёшься.

Они подошли к воротам школы.

— Привет, Вилли! — сказала Карола.

— Стоп! — Вилли схватил её за руку. — Никаких прогулов! Мне за тебя всё расхлёбывать придётся.

— Отпусти, Вилли! Предупреждаю последний раз — отпусти!

Но Вилли не отпускал руки.

Как поступает эксперт в подобной ситуации? Подумав немного, он прибегает к известному приёму джиу-джитсу под названием Хочуямамука.

Вилли споткнулся и отпустил Каролу.

— Этого я тебе никогда не забуду! — вскрикнул он обиженно: он же сам научил Каролу этому приёму.

А Карола бросилась к сараю для велосипедов — там она назначила свидание своему привидению.

Штефан Ведекинд, первый ученик в классе, как раз запирал свою гоночную машину.

— Чего это ты сюда явилась? У тебя же нет велосипеда.

Такое обращение больно задело Каролу. Она так страстно желала получить в подарок велосипед и на рождество, и на пасху, и ко дню рождения. А родители отделывались всякими отговорками, вроде: «Я в твоём возрасте был рад, если было во что ноги обуть», или: «Ты что думаешь, деньги на нас с неба сыплются?» Или ещё: «Будешь хорошо учиться, тогда…», «Стоит только посмотреть, как ты обращаешься со своими вещами», и тому подобное, а то и скажут: «Мусорное ведро ты опять не вынесла».

И какое это всё имело отношение к велосипеду?

Штефану она сейчас сказала:

— Получишь у меня по кумполу, задавала!

Штефан предпочёл удалиться.

Две ледяные руки закрыли Кароле глаза.

— Это ты? — сказала Карола.

— Любезнейшая мамочка, как это вы догадались?

— Как не узнать собственного ребёнка! А потом, у тебя же шесть пальцев на каждой руке.

Привидение прыгало вокруг Каролы.

— А вы мои вещи принесли, мамочка?

— Конечно, — сказала Карола, показывая на спортивную сумку, — но только — посмотреть.

Привидение заглянуло в сумку.

— Изумительно! Восхитительно! Очаровательно! — воскликнуло оно.

Карола, взяв зеркальце фрейлейн Прохаске, долго-долго смотрела в него не моргая.

— Угу-гу!..

И снова она почувствовала, как что-то треснуло у неё внутри, и сразу ей показалось, что она совсем ничего не весит. Перед ней стояла маленькая девочка с голубым бантом. Теперь уже она держала зеркальце в руках. И так она сама себе нравилась, что всё время только и приговаривала:

— Изумительно! Восхитительно! Очаровательно!

Сунув зеркальце в ранец и даже не взглянув ни разу на Каролу, которая теперь стала привидением, девочка с бантом покинула сарай для велосипедов.

Довольно сердито бормоча себе под нос «Изумительно! Восхитительно! Очаровательно!», Карола вывинтила вентили и выпустила воздух из колёс велосипеда Штефана Ведекинда.

Печально выглядела после этого гоночная машина Штефана.

«А почему, собственно, я дружу с Вилли Нойнхагеном и терпеть не могу Ведекинда? — подумала Карола. — Знаю почему: Вилли шикарный парень, а Штефан — ябеда».

Таков был её ответ, но не ответ, достойный эксперта. Придётся ей при случае ещё подумать над этим…

Карола парила над школьным двором, держась в тени деревьев. С нескрываемым злорадством она наблюдала сверху, как класс за классом строились у входа в школу.

— Желаю успеха! — крикнула она басом. Голос её прозвучал так страшно, как может звучать только голос привидения.

Скрываясь в листве старого каштана, Карола подлетела к крыше спортзала и через вентиляционный канал опустилась вниз.

Зал в этот час был пуст, и Карола могла носиться и вертеться сколько ей было угодно. С рёвом, очень похожим на вой пароходной сирены, Карола приступила к тренировке на шесте для лазанья. В своём первоначальном виде она была асом на шесте. А теперь, когда она так легко передвигалась по воздуху, она с лёгкостью установила рекорд в лазанье по шесту. Поднимаясь и опускаясь, она даже не держалась за шест руками.

Весь класс позеленеет от зависти. К сожалению, в эту минуту никого, кроме Каролы, в зале не было. Но человеку необходимы овации, рукоплескания, свист, восторженные выкрики.

К чему бы иначе устанавливать рекорды, вручать лавровые венки, если этого никто не замечает.

Карола бесшумно опустилась на пол. И сразу же обнаружила ручной мяч. Должно быть, господин Палисандр забыл запереть его в шкафчик. Да, теперь-то она сможет всласть поиграть в футбол ручным мячом! У господина Палисандра это считалось особенно тяжким преступлением.

Карола разбежалась и… ударила по воротам. Трибуны, к сожалению, молчали, и только одинокое «Ура!» самой Каролы разнеслось по пустому спортзалу.

Настоящей игры что-то не получалось. Карола оставила мяч и полетела к шкафчику. Одна дверца стояла распахнутой. Это оказался шкаф самого учителя Палисандра. Карола страсть как любила рассматривать чужие вещи! Она приблизилась к шкафчику — и ужаснулась: перед ней стояло привидение!

Карола так испугалась, что и не заметила, как сделала два полных круга под потолком спортзала. Но, немного успокоившись, она подумала: «А ведь совсем неплохо встретить другое привидение! Может быть, мы сыграем с ним в мяч?»

И она вновь полетела к шкафчику. Привидение было таким же белым, как она сама, но где у привидения, которое нарисовала Карола, были глаза, нос, рот — у этого зияла чёрная дыра, закрытая решёткой.

— Эй, ты! — крикнула Карола.

Привидение в шкафчике промолчало. Невежливое какое! Карола потрогала его. Что-то упало на пол и со стуком покатилось. Оказалось — такая штука, которой фехтовальщики колют друг друга. Рапира называется. Карола видела фехтовальщиков по телеку. Да-а-а! Привидение-то оказалось тренировочным костюмом фехтовальщика.

Глубокое разочарование охватило Каролу.

Вспорхнув, Карола вновь выбралась на крышу через вентиляционную трубу. Раз-другой прошлась по коньку. В трёх домах от школы на крыше работал её отец со своей бригадой. Крыша спортзала была гораздо выше.

— Пап! — крикнула Карола.

Кровельщик Гуфлатих поднял голову, увидел её и схватился за стропила.

Только теперь Карола, та, что была привидением, вспомнила, что она была привидением, и поспешила укрыться в ветвях большого каштана — а то как бы папа не упал с крыши!