Происшествие в Литтл-Чизе накануне Рождества - Сода

– Но я всё же погляжу.

В их доме действительно было сложно что-то найти в принципе. На всём лежал отпечаток попытки смести всё на пути и одновременно навести уют. А сверху на этом лежал ещё и след Рождества.

Питер опять не нашёл ничего, что могло бы вызвать подозрения. Лейтенант распрощался и ушёл, по пути навестив мисс Трейси и подтвердив алиби мистера Крейга. Он теперь тоже вне подозрения.

Следующим по дороге был бедный домик одинокой матери миссис Мэрдок. Она работала портнихой, а по вечерам играла на скрипке на улице, потому что денег у неё едва-едва хватало, чтобы прокормить двух своих мышат. Жители Литтл-Чиза всячески старались бескорыстно ей помочь, но та отказывалась, говоря, что её лапки ещё достаточно крепки, чтобы заработать самой на всё, что ей нужно. На свою бедноту она никогда не жаловалась и не давала мышатам думать, что они хуже других. По крайней мере, старалась.

Их домик был маленьким и скромным, но не казался печальным и заброшенным. Снаружи стояла маленькая елочка с бумажными игрушками и мишурой, изнутри приятно сочился слабый свет. Издалека лейтенант почувствовал запах корицы и увидел, как в окнах старший Джеймс катал Милли на своих плечах. Они смеялись и дурачились вместе, ожидая маму с работы.

Неожиданно возле дома Питер столкнулся и с его хозяйкой. Миссис Мэрдок возвращалась в главной площади со скрипкой в руках.

– Здравствуйте, лейтенант, – устало протянула она, отпирая ключами двери. – Эти негодники опять что-то натворили?

– Нет, мэм, – вежливо сказал Питер. – Я хотел только поинтересоваться, не слышали ли вы чего-нибудь о краже игрушек у миссис Харрис.

– А когда это произошло? – Удивилась мышка.

– Вчера ночью, – уточнил Питер.

– Нет, я совершенно не знала об этом. – В дом они всё ещё не зашли.

Миссис Мэрдок постаралась стянуть с лица уставшее выражение и вошла внутрь с сияющей улыбкой, словно совсем и не устала. Джеймс и Милли кинулись к ней на руки и едва не повалили с ног. Мама ласково поцеловала каждого и попросила уйти в свою спальню, чтобы она смогла поговорить с лейтенантом.

Мышата очень подозрительно косились на лейтенанта всё это время. Милли часто кашляла, и мама-мышь дала ей градусник.

– А почему вы спрашиваете меня? – Поинтересовалась миссис Мэрдок, когда они присели за стол с Питером.

– Видите ли… – замялся Питер. Нет, всё-таки следователь не его профессия.

– Вы подозреваете меня, – горько усмехнулась Мэрдок. – Что ж, можете осмотреть дом, а если найдёте хоть какие-то подарки, я даже буду вам благодарна. И… Когда вы там говорите, вчера ночью? Я брала дополнительную подработку и осталась в конторе шить платье мисс Киннон. Можете спросить сторожа – он видел, что я уходила под утро. Теперь простите, но мне нужно поухаживать за детьми.

Кашель Милли всё ещё слышался из комнаты.

Питер тихими шагами обошёл все комнаты, но половицы так скрипели, а Милли так кашляла, что лейтенанту стало стыдно за свои подозрения. Да и сторож подтвердил, что мама-мышь оставалась на работе на всю ночь.

Наконец-то мучения Питера с допросом подозреваемых были окончены. Он вернулся в контору и доложил положение дел майору Гуду.

– Значит, в подозреваемых осталась только Хельга… – Протянул тот. – Придётся понадеяться на шарф. Завтра займемся им плотнее.

Глава 4, в которой майор берётся за дело

Все те полдня, когда Питер допрашивал подозреваемых мышей, майор Гуд пытался установить хозяина сине-зеленого шарфа, но сделать ему это так и не удалось. Он тщетно перекапывал все файлы и обзвонил несколько сведущих в этом деле мышей – следов не было. Тогда майор понял, что ему придётся прибегнуть к крайнему средству, которое он очень не любил.

На следующий день после окончания допроса подозреваемых они с Питером вышли на главную площадь города и начали опрашивать всех прохожих, не видели ли они похожего шарфа на ком-нибудь.

А на площади было очень многомышно. Посередине возвышалась красавица-ель, густо украшенная всеми игрушками, которые только смогли добыть горожане. Она пылала огнями, которые к тому же расходились от неё во все стороны. Также ель была окружена множеством маленьких рождественских лавок, где торговали превеликим разнообразием товаров – от пряничных домиков и леденцов до утюгов, расписанных зимним узором. Отовсюду слышалась веселая музыка, мыши улыбались и неспешно прогуливались. Пахло глинтвейном, корицей и счастьем. Начинал идти снег, который ещё сильнее превратил всю картинку в настоящую открытку.

Полицейские опрашивали каждого из проходящих, но никак не могли напасть на след. Все либо не видели подобных шарфов, либо не могли вспомнить, где их видели, либо говорили, что у их собственных детей такой же и указывали на них лапками. В расследовании это не помогало нисколько, и лейтенант и майор начинали отчаиваться.

Постепенно начинало темнеть, мышей становилось всё больше, снег падал всё быстрее, заметно холодало. Опрашивать прохожих стало ещё сложнее.

Вдруг откуда-то из-за домов на площади появился необычный мышь – он был очень деловито одет, имел точно такую же походку, а в лапках нёс маленький саквояж. Ещё он носил очки и черную шляпку. В общем, внимание он к себе привлекал моментально.

Когда этот гражданин проходил мимо полицейских, то заметил в их руках шарфик и подошёл сам.

– Простите, уважаемые, – начал он. – А чей это шарф?

– Мы сами пытаемся уже который час это выяснить, – недовольный и насквозь продрогший ответил майор.

– У меня есть чувство, что точно такой же шарф я отправлял как подарок своей племяннице в прошлом году… – протянул гражданин. – С ней всё хорошо?

– Вот это мы и проверим, – мрачно отозвался Гуд, который уже о чём-то начинал догадываться. – Вы можете отвести нас к ней?

В ответ кивок.

– Не успел приехать, а тут уже что-то происходит… – Промямлил себе под нос мышь.

И тут Питер узнал его. Это был мистер Крауд, брат миссис Мэрдок, который лет пять назад уехал из Литтл-Чиза на заработки в город покрупнее. И всё у него сложилось отлично – по слухам он успел довольно-таки разбогатеть и жил припеваючи. Как только его сестра и племянники жили в такой бедности – оставалось загадкой…

И правда – мистер Крауд привёл майора и лейтенанта в дом миссис Мэрдок. На их удачу, и сама она и её мышата были дома. Мэрдок и открыла дверь, когда Крауд постучался.

– Брат! – Кинулась миссис Мэрдок к нему на шею.

– Прости, милая, что в таком виде, – сказал мистер Крауд, нежно обнимая сестру. – Я только с дороги. Случились… Непредвиденные обстоятельства.

Миссис Мэрдок заметила полицейских.

– Добрый день, – холодно-вежливо поздоровалась она, очевидно, оскорблённая тем, что подозрения на ней ещё остались. Изнутри дома раздался кашель, и мышка поторопилась туда.

– Что мы делаем, майор? У миссис Мэрдок есть алиби! – Удержал Питер Гуда за лапу, когда