Святой праведный Алексий Мечев - Анна Маркова

«Путь ко спасению, – постоянно повторял о. Алексий, – заключается в любви к Богу и ближним. Любовь к ближним должна не декларироваться как якобы направленная на все человечество, но начинаться в работе над собой в малом кругу своей семьи, в буднях повседневной жизни, во взаимоотношениях с теми, с кем Господь нас поставил. Нужно утеснять себя ради блага близких нам людей, перестраивать свою душу, переламывать свой характер так, чтобы ближним было легко с нами жить». [11]

Отец Алексий Мечев получил известность как добрый батюшка, к которому следует обращаться в трудных для семьи обстоятельствах. Не в правилах его было читать наставления, обличать, разбирать чьи-нибудь дурные поступки. Он умел говорить о моральных аспектах семейных ситуаций, не затрагивая болезненного самолюбия находящихся в конфликте сторон. И его приглашали на требы в критические моменты. Приезжая в готовую развалиться семью, батюшка приносил в нее мир, любовь и всепрощающее понимание всех и каждого. Он не порицал никого, не укорял, а старался, приводя яркие случаи ошибок и заблуждений, доводить слушающих до осознания своей вины, вызывать у них чувство раскаяния. Это рассеивало тучи злобы – и виноватые начинали чувствовать в своих поступках неправоту. Надлежащее понимание нередко наступало не сразу, но позже, когда человек, вспоминая слова о. Алексия и глубже заглядывая в свою смягчившуюся душу, мог, наконец, увидеть, что рассказы эти имели прямое к нему отношение, и понять, какой новый путь был для него намечен.

Эта возраставшая популярность о. Алексия по-разному настраивала к нему столичных жителей. Многие жившие духовной жизнью, познакомившись с ним, делались его друзьями и почитателями, другие, напротив, относились к о. Алексию с неприязнью и подозрительностью.

Духовно близкими к о. Алексию были современные ему оптинские подвижники – преподобный иеросхимонах Анатолий (Потапов), скитоначальник схиигумен Феодосий, преподобный иеросхимонах Нектарий (Тихонов). Они изумлялись подвигу московского старца «во граде, яко в пустыни».

Сам о. Алексий также с большим почитанием относился к старцу Анатолию: «Мы с ним одного духа» [1, с. 49], – говорил он. Несмотря на то, что виделись они всего один раз – когда о. Анатолий проездом был в Москве, между ними поддерживалось сообщение, которое близкие называли «беспроволочным телеграфом». Отец Анатолий обращавшихся к нему москвичей ча сто отсылал к о. Алексию.

С о. Феодосием у о. Алексия было более тесное общение. Отец Феодосий приехал как-то в Москву и посетил храм Николы в Кленниках. Он присутствовал за богослужением, видел, как идут вереницы исповедников, как истово и долго проходит служба, как подробно совершается поминовение, какие толпы народа ожидают приема, как долго длится этот прием. После о. Феодосий сказал о. Алексию: «На все это де ло, которое вы делаете один, у нас бы в Оптиной несколько человек понадобилось. Одному это сверх сил. Господь вам помогает». [1, с. 49]

А старец Нектарий (Тихонов) говорил, обращавшимся к нему москвичам: «Зачем вы ездите к нам? У вас есть отец Алексий». [1, с. 49] Были друзья у о. Алексия и среди московского духовенства. Одним из таких друзей был наместник Чудова монастыря в Кремле, архимандрит Арсений (Жадановский), с 1914 года – епископ Серпуховской. Он высоко ставил пастырскую деятельность батюшки, мудрого городского старца, «приносящего людям нисколько не менее пользы, чем какой-либо пустынник. Он в образе иерея был одним из тех подвижников, о которых пророчествовал преподобный Антоний Великий, говоря, что придет время, когда иноки, живя среди городов и суеты мирской, будут сами спасаться и других приводить к Богу». [11]

Но было много и недоброжелателей. Свидетельство этому – следующий случай. Как-то раз о. Алексий ехал в трамвае, направляясь на требу с одного конца города на другой. Впереди него сидели два священника. Они, не стесняясь в выражениях, обсуждали церковную жизнь Москвы. Разговор их коснулся и о. Алексия: «Вот тоже юродствует, старца из себя изображает, народ принимает, советы дает, уйму деньжищ загребает. Знаешь, у него доходу десять тысяч». [1, с. 49–50] Между тем, трамвай стал подходить к остановке, на которой батюшке нужно было выходить. Он прошел чуть вперед и сказал, сидящим там священникам: «Все, что вы говорили об о. Алексии, совершенно верно, он действительно таков; вы ошиблись только в одном: у него доходу не десять тысяч, а пятнадцать». [1, с. 50] После этого о. Алексий сошел с трамвая. На следующий день один из этих священников пришел к о. Алексию на квартиру и с глубоким раскаянием просил прощения.

В нижнем жилом этаже храма батюшка открыл начальную церковно-приходскую школу, а также устроил приют для сирот и детей неимущих родителей. Взяв на свое попечение ребенка, о. Алексий старался дать ему приличное ремесленное образование. Девочки из этой школы пели в церковном хоре, а мальчики прислуживали в алтаре. Со своими воспитанниками о. Алексий неоднократно паломничал в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру.

Желая расширить сферу пастырской деятельности, о. Алексий стал посещать находящийся неподалеку Хитров рынок, пользовавшийся дурной славой. Он проводил там беседы с завсегдатаями городского дна. Посещение тех мест пришлось через некоторый срок оставить из-за все возраставшей нагрузки в храме и вызовов на требы в различные концы Москвы.

Молитва о. Алексия никогда не прекращалась. Она наполняла его храм, создавая в нем атмосферу намоленности, которая ощущалась всеми приходившими. На своем примере батюшка показал, что при всем житейском шуме и суете города можно быть далеким от всего земного, иметь непрестанную молитву, чистое сердце и предстоять Богу еще здесь, на земле.

Когда его спрашивали, как наладить жизнь прихода, он отвечал: «Молиться!» Призывал своих духовных чад молиться за панихидами: «Еще раз ты войдешь в соприкосновение с усопшими. Когда же предстанешь перед Богом, все они воздвигнут молитвенно за тебя руки – и ты спасешься». [11]

Созидание общины

С самого начала о. Алексий стремился к созданию общины. В то время в обществе, особенно среди тех, кто был неравнодушен к вопросам духовной жизни, витала идея создания монастыря в миру – не прошел мимо этой идеи и о. Алексий. Вот как говорил об этом его сын священномученик Сергий: «Отец Алексий часто говорил, что его задача – устроить «мирской монастырь»… Вовсе не для одних только иноков открыт путь спасения, он должен быть открыт для всех христиан. Надо в миру жить «премирно», пользуясь им, по слову апостола, как бы не пользуясь. Тем своим духовным детям, которые просили благословения на поступление в монастырь, батюшка часто говорил: «Погоди, у нас свой монастырь будет», имея в виду не монастырские стены, а паству – семью, находящуюся под единым духовным руководством и связанную узами любви. В ней каждый человек живет как обычный мирянин и член общества, но в душе работает Богу… Батюшка отец Алексий понял, что надо дать верующим богослужение настоящее, подлинное, не имитацию, не суррогат, а богослужение вечное… И на этом фундаменте батюшка начал приобщать к вечности духовных детей. Берется не практика приходского храма или даже монастыря, но совершается богослужение по тем книгам, по которым оно должно совершаться и совершается изо дня в день – утром и вечером – при изумлении одних, смущении других и, быть может, насмешках третьих… Будничное ежедневное богослужение совершается не потому, что каждый человек должен приходить каждый день, но чтобы каждый знал – в это время совершается богослужение в том храме, где он обычно молится, и, когда ему будет возможно, он сможет всегда туда прийти… Батюшкина задача заключалась в том, чтобы каждый в меру своих сил, своего семейного положения приобщался к той великой школе, которая заложена в богослужении… А затем начинается подлинная духовная жизнь, которой, казалось, не может быть в миру. Батюшка работал над духовными детьми как духовник и старец, он начал ту работу духовного устроения, к которому и раньше стремились многие и которое они получали только в монастыре… Мы можем сказать прямо: мы ощущаем духовную почву под ногами, и ее дал нам батюшка – он… открыл для нас то, что было дотоле закрыто, спрятано в монастыре». [11]

Выражение монастыря в миру о. Алексий нашел в общине. Она постепенно сложилась из приходивших к батюшке под духовное окормление. Состав общины был пестрым, представлял все слои общества. Были среди духовных чад о. Алексия известные, образованные и ученые люди, а наряду с ними и самый простой народ. В общине собрались люди разные, подчас сложные в собственной внутренней жизни и во взаимоотношениях друг с другом. Деятельность о. Алексия привлекала ревнителей благочестия, любителей богослужения, стремившихся идти путем христианского восхождения.

Если батюшка видел, что человек готов к тому, чтобы идти, он начинал это ведение, которое было очень разным по форме в отношении каждого человека, но имело общие принципы. Работа над изменением жизни должна начинаться с узкого круга: семьи, близких. Основой этого изменения было внимательное отношение к себе, к своему поступку и слову. Формы, которые использовал о. Алексий, были следующими: регулярная исповедь и участие в богослужении, письма, ведение дневника, посещение человеком встреч, которые проводил сам о. Алексий или те, кого он благословил.