Яблоко Купидона (сборник) - Ольга Крючкова

При Бородинской битве французы прорвали редут, смяли русскую пехоту, прямо устремившись на ненавистную артиллерию. Полковник Астафьев получил тяжелое ранение и выжил лишь благодаря смелости молодого поручика Погремцова. Вынося с поля битвы своего командира, артиллерист был слегка контужен разорвавшимся рядом снарядом, отчего и попал вместе с графом Астафьевым с лазарет, благодаря стараниям денщика Пантелемона, верно служившего поручику и не покидавшего своего барина даже на поле боя. Пантелемон и принес их обоих в лазарет.

После этого случая и стали поручик Погремцов и полковник Астафьев большими друзьями. Войну они окончили во Франции, увы, но после их пути разошлись.

Дмитрий Федорович вернулся в свою Погремцовку, вскоре женившись на Марии Ивановне, дочери соседнего помещика. Астафьев, дослужившись до генеральского чина, представленный ко многим наградам, удачно женился на дочери графа фон Розена, получив, таким образом, титул графа и, став Астафьевым фон Розен. Правда, свою вторую фамилию он упоминать не любил, так как считал себя истинно русским человеком. Но связи, приобретенные благодаря удачной женитьбе, граф Астафьев использовал весьма охотно и с пользой дела, приобретя даже своих людей и при дворе императора.

Недавно граф Астафьев овдовел, детей ему с женой, увы, Бог не дал. И заела Павла Юрьевича тоска, да такая, что потянуло его прочь от блистательной жизни Санкт-Петербурга, подальше, куда-нибудь в провинцию, где люди были добры, открыты и простодушны – не чета сливкам столичного общества.

И как раз подвернулось графу поместье разорившегося князя Хлынского, что под Калугой и всего в пяти верстах от Погремцовки. Граф Астафьев тотчас же выкупил закладные у банка, что продавал поместье, оформил купчую – все честь по чести и переименовал с высшего дозволения Хлынское в Астафьево, не гоже жить в имении, носившем фамилию прежнего хозяина.

Судя по документам бывшее Хлынское было хозяйством хоть и запущенным, но все же насчитывало пятьсот крестьянских душ, да и рядом со старинным другом, что особенно устраивало нового хозяина.

Граф Астафьев, тотчас по приезду в имение, направился в Погремцовку, дабы обнять Дмитрия Федоровича. Встреча старинных боевых товарищей произошла трогательно. Они обнялись без излишних слов и, взглянув на почтенные седины друг друга, прослезились, – столько лет прошло, почитай двадцать.

Мария Ивановна сердечно встретила нового соседа, почтенного графа, да еще и в генеральском чине, и зародился у родительницы в голове некий план…

– Позвольте представить, ваше сиятельство, мою дочь, Наталью Дмитриевну. Она желает познакомиться с вами, письмо наделало прямо-таки переполох в нашем семействе. Все хотят узреть бравого генерала.

Граф Астафьев рассмеялся.

– Помилуйте, Дмитрий Федорович. Уж мне почти шестьдесят: какой уж я бравый? И седой весь, и вдовец…

Граф, конечно, был в почтенном возрасте, но сохранил военную выправку, не растолстел за годы столичной жизни, а седина предавала ему лишь благородство.

– Ах, ваше сиятельство, Павел Юрьевич! – воскликнула госпожа Погремцова. – Неужели, вы, не удостоите нас чести и познакомитесь с Наташенькой? Ей уже девятнадцатый год минул, она у нас навыдане…

Мария Ивановна много значительно посмотрела на мужа, понимая, что она прочла его тайные мысли.

– Да, да! Ваше сиятельство! Поверьте, и умна, и образована, и хороша…

– Дорогой друг, я вовсе не против знакомства с вашей дочерью, просто я в последнее время неловко себя чувствую в обществе молодых девиц, особенно после смерти супруги.

– Отчего же, позвольте полюбопытствовать? – заинтересовалась Мария Ивановна.

Граф несколько смутился.

– Без жены я уже почитай второй год живу вдовцом… А девушки молодые… Словом, как бы это сказать… Они вводят меня в волнение.

– Павел Юрьевич! Так это и прекрасно, значит, не потеряли вы интерес к жизни! – воскликнул Погремцов.

– Право не знаю, дорогой друг. С одной стороны – вроде бы и не утратил, с другой – тоска смертная, хоть на крепостной женись…

Супруги Погремцовы переглянулись: вот он – потенциальный жених для Наташеньки. Подумаешь, что старше на сорок лет, зато богат, благороден, со столичными связями, да и внуков еще успеет родить, там, как Бог даст. В конце-концов, будет лет через десять Наташенька графиней и почтенной вдовой со связями. Просто – шарман!

В гостиную, со второго этажа из спальни, спустилась Наталья Дмитриевна.

Она подошла к графу, слегка покраснев, как и полагается порядочной девушке в ее возрасте и, потянув руку для поцелуя, вымолвила ангельским голосом:

– Ах, ваше сиятельство, папенька так много о вас рассказывал…

– Рад познакомиться с вами, Наталья Дмитриевна, – граф приложился к ручке юной прелестницы и в душе его зародились неоднозначные чувства.

Глаша, горничная и компаньонка Натальи Дмитриевны, исправно исполняла роль почтового «голубя», поддерживая любовную переписку между молодой барыней и поручиком Константином Корнеевым.

Прошла почти неделя после встречи гусара и девушки около модного магазина, как он лично пожаловал в Погремцовку, безусловно, соблюдая массу предосторожностей, и передал Глаше записку, не забыв наградить ее за услуги полтинником.

Первое письмо Корнеева было сдержанным и не выходило за рамки дозволенного.

«Дорогая Наталья Дмитриевна!

Еще недавно я совершил дерзость в присутствии почти всей Калуги, сегодня же – совершаю очередную, написав вам это письмо. Почти неделя минула с тех пор, как мы расстались на глазах изумленной публики, которая явно симпатизировала нам.

Не сочтите за нахальство и неслыханную дерзость: я хочу видеть вас! Если вы совершаете прогулки на лошади в своих угодьях, дайте мне знать, и мы сможем вместе насладиться прелестями природы. Обещаю вам вести себя достойно и быть вашим рыцарем.

Константин Корнеев».

Наташенька несколько растерялась, но перед глазами всплыл образ красавца-поручика и она, повинуясь сердцу, а не разуму, написала ответ.

«Сударь!

Я буду прогуливаться завтра вдоль просеки после полудня. Если вы захотите написать мне, то на дороге, ведущей к имению, стоит старый раскидистый дуб с дуплом, мимо него нельзя проехать, не заметив. Сие место будет нашим тайным почтовым ящиком».

На следующий день, облачившись в изумрудного цвета амазонку и кокетливую шляпку, отделанную белым страусиным пером и прозрачным шелковым шарфом, юная прелестница приказала приготовить для прогулки свою любимую лошадь Арабеллу, на которой направилась верхом к условленному месту.