Сталин. Операция «Ринг» - Николай Лузан

Спустя год, 5 июля 1941 года, Судоплатов получил новое и ответственное назначение – он возглавил Особую группу при наркоме НКВД СССР, в последующем 4-е управление. На них возлагались задачи по проведению разведки, диверсий и террористических актов на оккупированной фашистами территории, а также выполнение специальных заданий советского правительства. При вступлении в должность Судоплатов первым делом озаботился не кабинетом, а судьбой бывших своих соратников – тех, кто отбывал незаслуженное наказание в лагерях ГУЛАГа или имел отсроченные смертные приговоры.

Не побоявшись обвинений в связях с «врагами народа», он обратился с личным письмом к «всесоюзному старосте» – председателю Президиума Верховного Совета СССР Михаилу Калинину. В нем он доказывал абсурдность обвинений, выдвинутых против боевых соратников, и ходатайствовал об их освобождении. И они были возвращены в боевой строй – но не по милости советских вождей. Война, как шелуху, смела с будущих руководителей и разведчиков разведывательно-диверсионных резидентур 4-го управления сфабрикованные обвинения в «предательстве» и отменила «драконовские» приговоры. Она востребовала не холуйствующих политиканов, а профессионалов своего дела. И они подтвердили преданность суровой Родине делами в дни обороны Москвы.

Судоплатов и его подчиненные не допустили прорыва в столицу особой ударной разведывательно-диверсионной группы «Москва». Ее костяк составляли не просто профессионалы, а лучшие из лучших, каких на то время имели спецслужбы Германии. Возглавлял их не кто иной, как признанный ас спецопераций, начальник 7-го управления РСХА, штандартенфюрер Зикс. На подступах к столице, перед Шереметьево, у моста через Москву-реку сошлись не на жизнь, а на смерть две силы. Исход схватки решили мужество, самоотверженность и высочайший профессионализм подчиненных Судоплатова. После многочасового ожесточенного боя группа Зикса перестала существовать.

К декабрю 1941 года на счету подчиненных Судоплатова были десятки нейтрализованных разведывательно-диверсионных групп абвера, а за линией фронта проведены сотни оперативно-боевых операций. О ряде из них, в частности, об осуществленной разведывательно-диверсионным отрядом старшего лейтенанта Виктора Карасева нарком Берия лично доложил Сталину. Такого рода операцию НКВД провел впервые.

Глубокой осенью 1941 года 300 человек под командованием Карасева перешли линию фронта. 24 ноября они рассредоточились у позиций 12-го армейского корпуса фашистов, располагавшегося в населенном пункте Угодский Завод Калужской области. После тщательной разведки Карасев в деталях спланировал операцию. В результате последующей молниеносной атаки за 1 час и 10 минут было уничтожено свыше 600 фашистов, 4 танка, 80 грузовиков и захвачены важные секретные документы. Собственные потери отряда Карасева составили 18 человек убитыми и 8 ранеными.

Под стать Судоплатову и Карасеву были заместитель руководителя Особой группы управления старший майор государственной безопасности Наум Эйтингон и командиры разведывательно-диверсионных резидентур Дмитрий Медведев, Николай Прокопюк, Станислав Ваупшасов и другие.

За плечами Эйтингона, бессменного заместителя и близкого друга Судоплатова, были ликвидация бандитского подполья в Белоруссии, Башкирии и свыше 20 лет работы в разведке, из которых в общей сложности около 14 лет он провел на нелегальном положении за границей. В полной мере его талант как мастера специальных операций раскрылся во время гражданской войны в Испании, где он вместе с Медведевым, Прокопюком и Ваупшасовым провел десятки успешных разведывательно-диверсионных акций против войск диктатора Франко. Особое место в послужном списке Эйтингона занимала операция «Утка», связанная с ликвидацией Троцкого. В далекой Мексике, где тот прятался от летучих групп НКВД за, казалось бы, неприступной стеной многоуровневой системы безопасности, изобретательный ум Эйтингона нашел в ней лазейку и заставил навсегда замолчать личного врага Сталина.

Внезапный вызов наркома к вождю, после которого тот назначил совещание, наводил многоопытного Эйтингона на мысль, что перед управлением будет поставлена очередная сверхзадача. Подтверждение тому он искал в глазах Судоплатова. На его немой вопрос тот пожал плечами и кивнул на дверь кабинета Берии. Она открылась, в приемную вышел заместитель наркома комиссар госбезопасности 3-го ранга Сергей Круглов. На его лице были заметны следы озабоченности. Торопливо кивнув присутствующим, он, не задержавшись, стремительным шагом направился к себе. Это только подогрело интерес Судоплатова и его подчиненных к предстоящей встрече с наркомом. Он бросил нетерпеливый взгляд на помощника. Тот коротко обронил:

– Проходите, товарищи!

Офицеры вошли в кабинет наркома и стали в шеренгу на входе. Берия поднялся им навстречу и, поздоровавшись, предложил занять места за столом заседаний. Пробежавшись испытующим взглядом по лицам лучших из лучших, он без раскачки начал совещание:

– Павел Анатольевич, на каком этапе находится подготовка разведывательно-диверсионных резидентур «Митя», «Олимп» и «Местные»?

Судоплатов встал из-за стола, расправил складки гимнастерки под ремнем и приступил к докладу:

– Товарищ нарком…

– Докладывай с места, Павел Анатольевич! – остановил его Берия.

Судоплатов присел на стул и продолжил:

– Все три РДР укомплектованы личным составом и прошли полную подготовку. Вопросы обеспечения оружием, боеприпасами, средствами связи и продовольствием согласованы с соответствующими службами.

– Нерешенные вопросы остались? – уточнил Берия.

– Никак нет.

– С операционными базами РДР определились?

– Так точно, товарищ нарком. Для РДР «Митя» товарища Медведева – город Ровно. Для РДР «Олимп» товарища Карасева – город Овруч. Для РДР «Местные» товарища Ваупшасова – город Минск.

– Так не пойдет, Павел Анатольевич! – отверг Берия. – В городах рано или поздно РДР попадают под прицел гестапо и тайной полевой полиции. Провалы резидентур в Одессе и Киеве тому подтверждение. Поэтому операционные базы надо размещать в труднодоступной местности.

– Извините, товарищ нарком, я неточно выразился, здесь имелись в виду окрестности этих городов, – пояснил Судоплатов.

– Другое дело, – удовлетворился Берия и обратился к командиру РДР «Местные». – Товарищ майор, насколько вам знакомы оперативная обстановка и местность в Белоруссии и Польше?

– Достаточно хорошо, чтобы с ходу развернуть работу резидентуры, товарищ нарком. Я два года находился на нелегальной работе в Польше, а затем пять лет служил в Белоруссии! – доложил Ваупшасов.

– Меня в первую очередь интересуют районы, прилегающие к Восточной Пруссии.

– Они мне также хорошо знакомы, товарищ нарком.

– То есть вы знаете местность и имеете связи среди населения?

– Местность помню, не заблужусь, а что касается связей, то не могу ручаться, война все смешала.

– То, что не заблудитесь, уже хорошо, – произнес Берия и задумался.

Взгляды Судоплатова, Эйтингона и командиров РДР сошлись на наркоме. Его интерес к Восточной Пруссии был не случаен и говорил о том, что в задание РДР «Местные» будут внесены изменения. И они не ошиблись в своих предположениях. Берия перевел взгляд с Ваупшасова на Судоплатова и потребовал:

– Павел Анатольевич, в задачу РДР товарища Ваупшасова необходимо внести серьезные коррективы. Основные усилия резидентуры должны быть сосредоточены на Кенигсберге.

– Есть внести изменения, товарищ нарком! – принял к исполнению Судоплатов.

– Дополнительно усильте группу товарища Ваупшасова тремя-четырьмя наиболее подготовленными сотрудниками – боевиками из состава РДР «Митя» и «Олимп», имеющими опыт проведения терактов.

– Есть! Разрешите уточнить задачу РДР «Местные», товарищ нарком?

– Ее вам доведет товарищ Круглов.

– Понял.

– Все свободны, Павел Анатольевич и товарищ Эйтингон, останьтесь! – распорядился Берия.

Медведев, Прокопюк и Ваупшасов покинули кабинет. Берия подождал, когда за ними закроется дверь, и обратился к Судоплатову.

– Павел Анатольевич, на какой стадии находится подготовка операции «Монастырь»?

– На завершающей.

– А конкретно?

– С Гейне в деталях отработана линия поведения при выходе на немецкое командование и сотрудников абвера. В задание, с учетом последнего вашего указания, внесены изменения. Определены два человека из числа офицеров Генштаба, на которых Гейне даст наводки для германской разведки.

– Насколько они надежны и подготовлены? – уточнил Берия.

– На них можно полностью положиться. Товарищ Эйтингон лично занимался ими.

– Оба являются нашими агентами. Белов сотрудничает с апреля 1939 года, Друг – с октября 1940 года. Тот и другой привлекались к выполнению ответственных заданий и успешно с ними справились, – доложил Эйтингон.