Мой опасный - Татьяна Гончарова

академии. На самом высоком уровне сложности, который за всю историю академии включали несколько раз.

Кстати, я сам, когда ещё был в строю, в составе нашей команды проходил эту жуть. Не хотел бы повторить этот опыт. Но прошли. И команда Мрака прошла. Отличные спецы у него.

Родители полукровки — рихт Гранк Чамесс и человек Кэтти Тимс. Хорошо их помню на полигоне. Их команду тоже. Показатели их дочери, Дианы Чамесс, выглядят нереальными. Но, зная родителей, уверен, это для неё далеко не предел.

Мысли тут же свернули к собственной дочери, Мирей, и хвост чуть не выпустил иголки между шипами. Да… до пушистого хвоста она меня уже раз доводила, когда решила всё по-своему и не пошла учиться тем путём, который я для неё приготовил. Тогда я пошел на компромисс, в этот раз его не будет. У орсов еще слишком опасно.

И в этот раз я обойдусь без пушистых хвостов. Мирей пока далеко, нужно сначала до нее добраться.

В комнату тихо вошла Лика, выразительно посмотрела на разломанный стол и улыбнулась.

Как всегда при виде жены, в груди растеклось тепло, мой хвост сразу потянулся к её соблазнительной пушистой кисточке на кончике белоснежного хвоста.

— Ты опять ломаешь мебель? — мурлыкнула она, и потянулась ко мне, чтобы обнять.

Падая в её спокойную нежность, как в прохладную воду, обнял, вмял в себя, сжал хвостом её ласковый пушистый хвостик. Белоснежка моя…

— Мне надо уехать. Ненадолго, — выдохнул в её белоснежные волосы.

— Из-за этого злишься? — спросила Лика и погладила меня по перенапряжённой спине. — Кто из наших младших снова что учудил? Харда ты уже скрутил в узел. Мирей?

Я глубоко вздохнул. Насквозь меня видит. Не буду говорить Лике про дочь. Испереживается.

Сам всё решу. Может, я уже и не молод, и дети взрослые, я всё ещё в строю. Как самец, я более чем в состоянии защитить свою самку и свою семью.

Впрочем, отвечая жене, на её вопрос, я не соврал.

— Всё ещё твой младшенький.

Лика немного отстранилась. Запрокинув голову, с иронией посмотрела на меня.

— Мой младшенький? — улыбнулась она, заставляя меня затаить дыхание от её улыбки. — Может, всё же твой? Я когда смотрю на вас двоих, тебя и Харда, копировальным аппаратом себя чувствую. Учитывая рассказы твоей мамы про твоё детство, Хард прям ты. Один в один.

Да, Лика права. Я в Харде и сам легко узнавал себя, молодого и дикого. Кулаками и хвостом пробивал себе всё то, что имел и имею до сих пор. Я в его возрасте совсем дурной был. Бешеный просто. Только вот из-за пограничного конфликта пришлось резко повзрослеть.

И Харду придётся. Повзрослеть. Пограничных конфликтов, к счастью, не предвидится. Но я своему сыну уже организовал условия для взросления.

Я усмехнулся, признавая правоту жены, и ласково провел по её волосам. Наклонился, нежно поцеловал теплые сладкие губы своей Белоснежки. Дурею с нее просто. Всегда так было. Вообще не могу себя сдерживать в ее присутствии.

Лика довольно заурчала, прижимаясь ко мне, невысокая, тонкая, нестерпимо желанная.

— Ты знаешь, что я права, — выдохнула она в мои губы. — А ещё я знаю, что ещё поможет тебе справиться с твоей злостью.

Я хмыкнул, взял жену на руки и понёс в спальню. Время до отлета еще есть. Потом несколько распоряжений на счёт Харда и в дорогу — вытаскивать из передряги нашу дочь, мою принцессу, сунувшую куда не надо свой белый колючий хвост, совсем как ее мама в молодости.

Глава 4. Сын

Хард Зартон

.

— Хочешь сказать, сын, в этот раз ты тоже не виноват? Они первые полезли? — со злым сарказмом задает вопрос отец.

Его хвост открыто показывает короткими яростными росчерками, насколько тот в гневе.

— Первые. Вполне можно провести опрос и поднять записи, если мне не веришь, — хмыкаю я.

Снова эта медичка гребанная донесла. Вряд ли кто из парней. Там серьезные рихты. Жалобы не в их стиле. Скорее всего самки дурные их проболтались. Никогда этих пусторезок не любил. Только для одного и годятся. А чтобы серьезное что им доверить…

Нет. Никогда в команду к себе не возьму ни одну фифу. Бесят просто своими визгами по делу и без. Даже рихты. Все равно бесят.

Единственные две особи женского пола, что я принимаю в своем кругу — это мама и сестра.

Мама — это понятное дело. Да и отцу повезло, конечно. Мне так вряд ли подфартит.

А Мирей вполне способна проявлять признаки здравомыслия. Истерик глупых я за ней тоже не замечал. Другое дело, что она сама меня стороной обходит, считая бешеным.

Ну я не спорю. Иногда срывает. Пусть. Зато и считаются со мной наравне со всеми. И не лезут лишний раз со всякими глупостями.

Лениво отслеживаю, как мой официальный куратор на этот год и отец по совместительству, знаменитый и прославленный командор Дрэго Зартон, медленно берет себя в руки и сбавляет тон.

— Думаешь снова отсидишься в сторонке, как в академии? — мрачно изрекает он, раздраженно смяв лист с распечаткой и швырнув его в корзину. — Не выйдет. Мне тут Дрейк рассказал о вашем условии.

Я напрягаюсь. Ну братец. Подставил. Молодец.

— Так вот. Просто так ты этот курс на жопе ровно не просидишь. Придется вкалывать.

Я иронично приподнимаю бровь. Это я-то боюсь вкалывать? Да я…

— Я знаю, что ты был лучший на своем курсе. Но здесь другие правила, сын. Мой курс и мои правила. И тебе придется их выполнять.

Я вопросительно изгибаю кончик хвоста. Слова, папа. Пока только слова. Ничего в них пугающего для меня нет. Новые правила, так новые правила. Я все равно буду первым.

— Курсант Зартон, — сухим официальным тоном обращается ко мне он,