Приказ – погибнуть - Анатолий Гончар

Виктор стрелял до тех пор, пока автомат не клацнул затвором, выплевывая последнюю гильзу. После чего сел и устало положил руки на колени, затем скорее машинально, чем обдуманно, вытащил пачку патронов и, разорвав жесткую обертку, стал набивать магазин. Бой стих. Сержант тупо наблюдал, как снизу поднимались, неся на руках чье-то обвислое тело, разведчики, ходившие в обход.

«Взводный, – почему-то именно эта мысль мелькнула в опустошенном мозгу первой, и тут же он понял, что ошибся. – Да нет, вон он, чуть в стороне».

И действительно, старший лейтенант Минохин, совершенно невредимый, в этот момент «пинал» младшего сержанта Молотова, заставляя того на ходу подбирать духовское оружие. Тогда кто же? Круги, плывущие перед глазами, мешали рассмотреть идущих.

«А, ладно, потом, – решил Бебишев и, тяжело поднявшись, побрел туда, где должен был находиться Омельченко. Странным было то, что и Сергей, и вечно галдящий Михаил Батаев до сих пор не объявились. Нехорошее, мерзкое предчувствие свинцовой тяжестью сдавило грудь идущего к ним сержанта.

…За серым растрескавшимся валуном, уронив голову на автомат и раскинув руки, лежал окровавленный Сергей. Из его груди, убегая в узкую трещину, стекала алая, еще не успевшая свернуться кровь. Подле него на корточках сидел, отрешенно уставившись в землю, и жадно затягивался незажженной «Охотничьей» рядовой Батаев.

Часть первая

Прокофий Иванович сделал один звонок, затем сел и внимательно прочитал лежащие на столе бумаги, после чего почесал макушку и задумался. Просидев так около десяти минут, он встал и прошелся по кабинету, потом, решившись, облегченно вздохнул, вышел в коридор и, аккуратно закрыв дверь, спустился вниз по лестнице. Несколько минут с задумчивым видом постоял в вестибюле и вышел на улицу. Пройдя мимо стоянки автомашин, генерал кивнул своему водителю, мол, я сейчас, на что тот только пожал плечами и вновь принялся протирать ветровое стекло. А Прокофий Иванович, не останавливаясь, поспешил дальше. Скрывшись за углом здания, он вытащил из кармана листок бумаги, расправил его, несколько секунд пристально рассматривал, затем сунул в карман и неспешно направился к одиноко стоящей телефонной будке.

– Але, – услышал он в трубке мягкий женский голос. – Я слушаю.

– Это Прокофий Иванович, – представился он и замолчал в ожидании ответа.

– Ах, это вы, – притворяясь удивленной, воскликнула девушка. – А я уже думала, вы не позвоните, – и она, томно вздохнув, продолжила: – Давайте встретимся.

И быстро назвала адрес. Затем добавила: «можете приезжать сейчас». Это «можете» прозвучало с таким нажимом, словно это был приказ выезжать немедленно.

– Еду, – сказал он и положил трубку.

…Перед тем как выйти из машины, Прокофий Иванович еще раз взвесил все «за» и «против» и пришел к прежнему выводу. «Да, иного пути нет», – сказал он себе, ставя ногу на бетон тротуара. Адрес, который дала ему девушка, означал место встречи с седовласым, и подобная конспирация была не лишней – охота на запятнавшее себя высшее руководство страны продолжалась. Значит, чтобы не попасться на крючок волкодавам Андропова, следовало быть очень осторожным.

– Вы, наверное, сошли с ума, если утверждаете, что самый безопасный путь лежит через Афганистан, Пакистан, Иран, Турцию! Бог с ней, с Турцией! Я даже готов согласиться с провозом груза через Иран! – Седовласый едва не перешёл на визг. – А Пакистан… и тем паче Афганистан… Это уж ни в какие ворота! – Закончив отповедь, он встал и нервно заходил по комнате.

– Я не поручусь ни за какой другой маршрут. – Прокофий Иванович когда надо умел твердо держаться своих позиций.

– А за этот вы ручаетесь, да? – c сарказмом заметил седовласый.

– Да, если… – генерал сделал паузу, – вы немного подсуетитесь.

– Что значит это ваше «подсуетитесь»? – брызжа слюной, возмутился седовласый, но тут же взял себя в руки (отчего Прокофий Иванович решил, что вся эта показная раздражительность – всего лишь маска) и уже спокойно сказал: – Хорошо, если вы уж так зациклились на Афганистане, то расскажите о вашем плане. Кратко, не вдаваясь в подробности.

– Начну с того, что из Пакистана в Западную Европу у нас в настоящее время имеется отлично налаженный канал поставок. Обстановка там достаточно стабильная и легко прогнозируемая, так что вопрос сохранности груза при перевозе по территории Пакистана не стоит. Остается Афганистан, но и тут, я надеюсь, больших проблем не будет. На днях из Москвы в консульство Мазари-Шарифа вылетает мой хороший друг, он готов взять с собой пару пудов груза.

Генерал, видя поднявшиеся вопросительно брови седовласого, вынужденно пояснил:

– Мы ему достаточно хорошо платим, чтобы он не задавал лишних вопросов. А так как этот человек на хорошем счету при новом руководителе, то думаю, что никаких проблем с доставкой не будет.

Прокофий Иванович на мгновенье смолк, переводя дыхание, и, распрямив складку на костюме, продолжил:

– В консульстве его найдут наши люди из тех, что работают на газоперегонном комбинате. – И, подумав, добавил: – Это одни из моих самых лучших людей. Они работают с местным населением.

Прокофий Иванович выделил слово «население». И, увидев пристальный взгляд партийного босса, счел нужным уточнить:

– Мы уже давно имеем связи с моджахедами, так что наше давнее сотрудничество, можно сказать, переросло в дружбу. Разве вы не знали?

– Да, да, я догадывался. Продолжайте.

– Так вот, забрав груз, наши люди войдут в контакт с командиром верного нам бандформирования и в его сопровождении перейдут на территорию Пакистана, а там, как я уже говорил, прямая дорога в Европу.

– А ваши люди, да и эти… как их… моджахеды, не проявят излишнего любопытства?

– Мои люди не привыкли задавать вопросы. Меньше знаешь, дольше живешь. К тому же это далеко не первый груз, переправляемый нами за кордон.

– Постойте, а другие, скажем так, «борцы за веру» не воспрепятствуют вашим людям и их сопровождающим?

– Нет, это исключено. На данном маршруте нет враждебных банд. Но вопрос по существу правильный, и именно тут потребуется ваше непосредственное вмешательство.

Прокофий Иванович сделал эффектную паузу.

– Единственная угроза нашему каравану исходит от ограниченного контингента. Эти проклятые солдафоны сорвали нам не одно мероприятие. – В злобе он сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

На минуту в комнате повисла напряженная тишина, затем раздался скрип кресла. Седовласый встал и неожиданно рассмеялся.

– Советские войска? И только-то?! Разве же это проблема? Подготовьте мне карту с подробным маршрутом и датами прохождения, я позабочусь о том, чтобы там на время воцарился мир, – закончил он с пафосом и, не выдержав, расхохотался.

«Миротворец, лоб его мать, – подумал Прокофий Иванович, поправляя съехавший набок галстук, – старый маразматик».

– Сегодня же вечером бумаги будут у вас на столе, – уже вслух заверил он. – Надеюсь, сейчас я вам больше не нужен?!

– Идите, идите, – вытирая выступившие от смеха слезы, махнул платком седовласый.

«Так что же он конкретно переправляет? – уже захлопывая за собой дверь, задался вопросом Прокофий Иванович. – Сокровища Алмазного фонда?»

Клубный модуль был забит до отказа, сидевшие в задних рядах офицеры тихо переговаривались. За столом, накрытым красной материей, сидел почти весь начальственный состав батальона во главе с заместителем комбата. Сам комбат отсутствовал ввиду подготовки к замене.

Замполит батальона майор Ухарцев стоял за трибуной и отчаянно жестикулировал. Его буденновские усы топорщились в разные стороны, а лицо, покрытое сеточкой ранних морщин, сердито раскраснелось: майор негодовал.

– …До каких пор, – гремел под сводами модуля его могучий голос, – будут продолжаться неуставные взаимоотношения? – Он обвел грозным взором собравшихся в клубном помещении солдат. – Мало того, что в части процветает дедовщина…

Сидевшие в зале офицеры с улыбками переглянулись, а среди солдат пробежал робкий смешок. Фамилия заменяющего командира батальона была Дедов. Майор хмыкнул, понимая, чем вызван этот смех, и продолжил:

– Мало этого, так некоторые из сидящих в этом зале курят так называемый чарс, или, по-другому, план. Это же наркотик, – воскликнул он, назидательно потрясая пальцем, – последствия его курения очень плачевны!

Ухарцев на мгновение замолчал, словно обдумывая, говорить дальше или нет, потом решительно махнул рукой и выпалил:

– К тому же мы тут с капитаном Шишкиным, – кивнул он на сидевшего в переднем ряду начальника штаба, – попробовали.

Ухарцев сделал эффектную паузу и, растягивая слова, громко произнес:

– Ни-че-го хорошего!