Идеальное отражение - Дмитрий Казаков

– Водки ему и пожрать. Размечтался! – пробормотала она, одной рукой вынимая сигарету изо рта и стряхивая пепел в пепельницу, второй открывая бутылку пива, а третьей и четвертой протирая стакан. – Садись за свободный столик, дармоед, сейчас тебе все принесут.

Собственных конечностей Кали лишилась в момент Катастрофы, и нынешние – искусственные, на сервоприводах. Сила в них заключена немалая, ну а ловкости ее движений позавидует акробат.

Свободных столов было немало, и я выбрал тот, что поближе к егерям.

Эти засранцы хоть и свихнуты на все импланты, всё же свои, практически соседи, не то что армейские.

– Привет, Лис. – На стул рядом со мной шлепнулся молодой парень: круглое лицо, на лбу – серебристая язвочка, серые глаза смотрят дерзко и вместе с тем неуверенно. – Слушай, у меня есть заказ. Отличные клиенты, хорошо платят, но нам нужен опытный проводник...

Он торопился, брызгал слюной и размахивал руками.

– Остынь, дружище Сириус, – сказал я. – Я только что с ходки и несколько дней буду отлеживаться. А сейчас вообще поесть хочу и посидеть спокойно. Не мельтеши, ладно?

Сириус – сталкер-посредник, довольно шустрый и оборотистый, но больно уж назойливый. Если его не осадить сразу, то он так и будет канючить над ухом, пока не проест всю плешь.

Сириус посмотрел на меня удивленно и набрал в грудь воздуха для очередной тирады.

– Остынь!– повторил я жестче. – Если дело не срочное, подходи дня через три.

– Э, ну ладно... – Он поднялся, и я остался в одиночестве.

Через пару минут мне принесли стакан с водкой, тарелку с консервированным мясом неизвестного зверя и сублимированным рисом, а также нарезанный крупными ломтями хлеб.

Не бог весть какие яства, но всяко лучше, чем армейский «Сухпай».

– Записать на счет? – спросил официант, один из подручных Кали.

– Не надо, – махнул я рукой. – Сегодня я при деньгах.

Он кивнул и удалился, а я взял стакан, выдохнул и влил в себя мерзкое прозрачное пойло. Горло обожгло, на глазах выступили слезы, а в желудке что-то неприятно дернулось.

Ничего, и не такое пивали – я подцепил ломоть мяса и принялся жевать.

Пока управлялся с ужином, узловики допили пиво и гуськом двинулись к выходу. Когда за последним из рыцарей закрылась дверь, мне стало легче дышать – не люблю я эту компанию.

Если с Хистером и его нацистами все ясно сразу, да и с Дьяконом тоже, то Хантер обожает пускать пыль в глаза. «Нодус санкти эст», герб, «братья», и прочее, а за всем этим – та же жажда власти и обогащения, что и у других.

Проводив орденских сталкеров взглядом, я махнул Кали и показал пустой стакан, намекая, что не прочь повторить.

– Здорово, Лис, – вкрадчиво сказали мне в ухо, и я про себя выругался – расслабился, не услышал, как ко мне подошли.

– И тебе того же, – отозвался я, не поворачивая головы.

Очередной желающий пообщаться со мной прошел мимо стола и опустился на стул напротив. Оглядев его физиономию, я определил, что видел ее тут, на Обочине, не один раз, но вот имени этого типа не знаю.

Выглядел он необычайно холеным для Пятизонья и в то же время – опасным, как тигр с ядовитыми зубами. Узкие глаза, полное отсутствие щетины на подбородке и щеках, темный ежик на какой-то угловатой башке и странная, точно срезанная мочка правого уха.

– Я – Игрек, – представился этот тип так, словно это все объясняло.

Я пожал плечами и сказал:

– Хоть Зет, мне без разницы. Если у тебя ко мне дело, то найди меня дня через три, если ищешь компанию, то лучше пересядь за другой стол. Я не любитель дружеских посиделок.

За три года в Пятизонье я так и не обзавелся друзьями – исключительно потому, что сам этого не хотел.

– Я знаю, – он улыбнулся, демонстрируя безупречные имплантированные зубы. – Я много о тебе знаю. Ты здесь с января пятьдесят второго, один из старожилов. Опытен, осторожен, никогда не лезешь на рожон и ни с кем не идешь на тесный контакт. Ты не вступил в Орден Священного Узла, хотя тебе предлагали. Ты мог занять хорошее место в «Ковчеге», но тоже не пошел на это. Мне хочется знать – почему? Что ты за человек такой, Лис?

Ну вот, этого еще не хватало – нашелся желающий залезть ко мне в душу.

Я парень, вообще-то, крайне спокойный, и на свете очень мало вещей, которых я не терплю в принципе. Одна из них – откликается на имя Наталья, вторая – лицемеры и стукачи, а третья – когда мне начинают задавать вопросы личного характера.

Я подождал, пока официант заменит пустой стакан на полный, и только после этого ответил:

– Считай, что я не люблю работать в команде даже из двух человек. А вообще – это не твое дело. – Я выхлебал водку, и на этот раз не почувствовал вкуса. – Ты не первый, кто уйдет от меня несолоно хлебавши. Нет у меня желания перед всякими тут... кого я не знаю...

Так, похоже, хватит пить – язык у меня развязался.

Вопреки ожиданиям, этот лощеный тип не обиделся на «всяких тут», а улыбнулся вновь.

– Мое дело, – сказал Игрек. – Ты просто не подозреваешь, насколько мое. Но оно может стать и твоим. Такие люди, как ты, нужны нам, – он нагнулся ближе и заговорил тише: – Ты не думал, что давно пора взять все богатства Пятизонья в наши руки, в руки тех, кто тут живет? Что надо самим зарабатывать на том, что дает эта земля, а не кормить всяких дармоедов?

Ясно – передо мной эмиссар мафии, тайной организации сталкеров, замахнувшейся на то, чтобы подмять под себя местную торговлю. Само собой, проводник моего класса им пригодится – караваны водить, ловушки отыскивать, биомехов ловить, артефакты добывать.

Но уж извините, парни, я сам по себе.

– То, что ты сказал насчет нелюбви к работе в команде – обман, – добавил Игрек. – Но я знаю, почему ты соврал мне, и понимаю твои мотивы. Так что поразмысли, Лис, крепко поразмысли, и если придешь к нужным выводам, найди меня.

Он поднялся и исчез из виду.

«Понимаешь ты мои мотивы, как же, – подумал я, глядя в пустой стакан. – Если бы ты их понимал, ты бы сейчас, клацая зубами от ужаса, бежал прочь, чтобы спасти свою мафиозную задницу».

– Отвались мой хвост, – сказал я. – Пора и честь знать...

Расплатившись, я двинулся к двери рядом со стойкой, что ведет в огромное подземное овощехранилище, переделанное ушлыми хозяевами Обочины под гостиницу для сталкеров. «Бульба-Хилтон», где всякий бродяга, обзаведшийся небольшим количеством денег, может снять и койку, и комнату, и даже настоящий номер с кондиционером и ванной.

Я спустился по лестнице и внизу наткнулся на сгорбленного широкоплечего уродца ростом мне по пояс.

– Привет, Топотун, – сказал я. – Приютишь меня?

Карлик кивнул и вопросительно приподнял брови.

– Третий класс, – пояснил я. – Минимум – двое суток. Если можно, то один из угловых номеров.

«Третий класс» – это стандартная комната, с убранством, более подходящим для тюремной камеры, но всего на двоих постояльцев. А угловой номер – тот, что с двух сторон ограничен внешними стенами овощехранилища, за которыми только земля и никаких соседей.

Топотун махнул рукой, и мы пошли в глубь «Бульбы-Хилтона».

Прозвище немой карлик, выполнявший в гостинице функции администратора, получил за шумную походку – он топал, как целый полк шагающих строем подкованных чугунков.

Мы прошли узким, слабо освещенным коридором, затем свернули в другой, точно такой же. Остановились в его торце, у некрашеной дощатой двери с нарисованным красной краской номером «девять».

Топотун вытащил из кармана брякающую связку ключей и проворно отцепил один из них. Крякнул замок, щелкнул выключатель, а лампочка под потолком осветила голые серые стены, два шкафчика для одежды, стол, табурет и две узкие, аккуратно заправленные койки.

Мое обиталище на ближайшую пару дней.

И только мое – пока не подселят соседа.

Глава 2

Большой заказ

7 февраля

Сосед появился рано утром, едва я продрал глаза.

Из коридора донесся топот – приближался Топотун, но вместе с ним шагал кто-то куда менее шумный. Они затихли, в дверь стукнули пару раз, скорее для проформы, и она со скрипом распахнулась.

– Здорово, рыжий, – сказал ввалившийся в комнату узкоглазый и скуластый субъект с серебряной паутинкой на щеке.

– И ты не хворай, Чингис, – отозвался я, пожимая протянутую ладонь.

Сталкер по прозвищу Чингисхан – такой же вольный ходок, как и я, только он больше любит охоту на биомехов, чем сбор артефактов. Парень он неплохой, не храпит, не делает глупостей, знает меня и приставать с расспросами не будет, но мне любой сосед – что нож в горло.

– Ты устраивайся пока, – сказал я, поднимаясь. – А я пойду в «Пикник», съем чего-нибудь.

Во владениях Кали оказалось почти пустынно, только дремал над кружкой пива торговец по прозвищу Мохнатый, да деловито насыщалась «бригада» наемника Фомы. С ним мы обменялись кивками, а перекупщик отправил в мою сторону умильную, даже благостную улыбочку.