Мимолётное влечение (СИ) - Ольховская Вероника

— Новый повар? — злобно усмехнулся Марк. — Где она?! Как ты мог позволить ему впустить в кухню это недоразумение? — казалось, от грозного тона задрожали стены. Или это колотило меня? — Почему мы должны страдать из-за некомпетентности повара, которого я в глаза не видел?!

Марк не злился — он был в ярости.

— А в чём собственно проблема? — мягко спросил су-шеф. — Я лично отпускал блюдо в зал, и оно было более, чем отличным.

— «Более чем отличным»?! — вздохнул шеф. — Скажи это жене гостя, которому сейчас Валерия вызывала скорую. У бедного мужчины чуть не случился отёк Квинке! Из-за аллергии на орехи! Почему эта идиотка не удосужилась их убрать?!

— Лида… — теперь Ян Вячеславович обратился ко мне. — Пожалуйста, повернись и объяснись перед Марком Романовичем. Я слышал, как официант предупреждал тебя…

Но я не могла даже шелохнуться. Чувствуя, как спину прожигал недовольный взгляд шеф-повара, обречённо прикрыла глаза и поджала губы. Мне хотелось раствориться в воздухе, лишь бы не потерять долгожданную работу.

— Лида, повернись, — не выдержав, прошипела Оля. — Ну же. Не заставляй Марка Романовича ждать…

Моя игра в невидимость затянулась, поэтому, взяв волю в кулак, я коротко кивнула и выпалила:

— Извините! Официант сказал, что у гостя аллергия на цитрусовые, и я заменила апельсиновый сок на вержус. Если бы я знала… — Но я не смогла договорить. Подняв взгляд и приглядевшись, я увидела того, с кем четыре года назад провела бессонную ночь на берегу моря, подарившую мне дочь.

Высокий зеленоглазый брюнет с мягко вьющимися волосами. Память стёрла из воспоминаний определённые черты лица, но небольшой шрам под глазом я ни с чем спутать не могла. Да и Мила была так на него похожа...

Марк же не узнал меня. Сейчас он прожигал испепеляющим взглядом незнакомку, которую, как ему казалось, видел в первый раз. И от осознания этого мне неожиданно стало невыносимо больно.

Беременность, тяжёлые первые месяцы и стресс сказались на моей фигуре, оставив в награду больше двадцати лишних килограммов. Поэтому в пышной девушке, смотрящей на своего начальника из-под огромного белого колпака, невозможно было узнать красотку, на которую Марк когда-то обратил внимание.

— Знаешь, что я ненавижу больше всего? — раздражённо выплюнул мой старый знакомый. — Оправдания. Не стыдно ошибиться — стыдно пытаться свалить вину на других. Таким людям не место в нашей команде. Собирай вещи и больше не появляйся на моей кухне. Ты уволена.

Удивительно, какой силой обладали слова. Марк публично унизил меня, даже не попытавшись разобраться в ситуации. А я, как последняя идиотка, просто стояла перед ним, глупо хлопая ресницами.

Обидно. Это было очень обидно. Настолько, что глаза налились слезами. Но я не могла показать свою слабость — только не сейчас. Поэтому, до боли сжав кулак, сделала шаг вперёд.

— Вы не правы! — голос дрожал. — Понимая, чем может грозить аллергия на орехи, я несколько раз переспросила официанта. Но ответ был — апельсины. Так что же я сделала не так?! Не вышла в зал? Не пошла к гостям?!

— Ты ещё и пререкаешься со мной? — нахмурившись, Марк подошёл ближе. — Я сказал — выметайся из кухни! Сколько раз я должен повторить?!

В тот момент я была готова зарядить по его холёной щеке огромной рыбой, лежавшей на заготовочном столе. Но это оказалось несбыточной мечтой — двери открылись, и послышался грозный голос Игоря Леонидовича.

— Прекратили балаган! — от его холодного тона по спине пробежали мурашки. — Почему простой на кухне? Гости ждут заказы! Быстро приступили к работе! — посмотрев сначала на Марка, а потом на меня, Ковалёв строго добавил: — А вас через минуту жду в своём кабинете. И только попробуйте опоздать — уволю, не раздумывая.

Глава 4

Я шла в кабинет Ковалёва словно на расстрел. Понимая, что гость с лёгкостью может подать в суд на ресторан, готовилась к худшему. И даже родственная связь лучшей подруги не смогла бы спасти меня от неминуемого увольнения.

— Можно войти? — тихо постучавшись, заглянула в кабинет ресторатора.

— Да, — услышав холодный ответ, выдохнула и сделала шаг вперёд.

На небольшом диване, стоящем по правую сторону, уже сидел Марк, который недовольно обвёл меня взглядом. Должна заметить, меня сейчас совершенно не волновала наша с ним встреча — я переживала о том, что могу остаться без работы.

— Лидия Николаевна, — Игорь Леонидович облокотился на стол, пристально смотря мне в глаза, — объясните, пожалуйста, как так получилось, что у гостя, предупредившего вас об аллергии, в блюде оказались орехи? Хорошо, что у его жены в сумочке нашлись антигистаминные, позволившие отделаться мужчине лёгким испугом. Но могло же получиться иначе…

— О чём тут можно говорить? — влез в разговор Марк. — Сегодня орехи, а завтра она не заметит осколка раковины мидии, тем самым погубит не только гостя, но и наш ресторан.

— Можешь немного помолчать? — Ковалёв не удостоил шефа даже взглядом. — Я слушаю вас, Лидия Николаевна.

В этот момент я чувствовала себя распятой — два цербера в боевой готовности желали вцепиться в моё горло, чтобы утащить в бездну ада. Но я не была готова так просто им отдаться.

— Простите, — произнесла я, нервно сжимая пальцы за спиной. — Официант действительно хотел предупредить меня, что у гостя аллергия… Но Ян Вячеславович перебил его, сбив с мысли. Неужели вы, правда, считаете, что я настолько глупа? Проще было сразу подать заявление по собственному…

— Теперь ты обвиняешь су-шефа? — не унимался раздражённый Марк. — Вопиющая наглость!

— Нет! — рассерженно воскликнула я, переведя на него взгляд. — Вы… Вы придираетесь, не желая слышать правду! — сжала кулаки. — Я не отрицаю свою вину… Но, Игорь Леонидович, это просто глупое стечение обстоятельств. Пожалуйста, поверьте мне.

Марк снова усмехнулся, откинувшись на спинку дивана, а Ковалёв задумался. Я не могла понять, устроил ли его мой ответ или нет, но ничего больше сделать не могла — в груди всё ещё протестовали остатки гордости.

— Хорошо, я услышал вас, — вздохнув, произнёс Игорь Леонидович. — Можете идти… На сегодня вы свободны.

— Но!..

— Лидия Николаевна, давайте вы не будете пререкаться со мной, — от обиды и злости я сжала зубы. — Переодевайтесь и езжайте домой — я позвоню вам завтра.

В этот момент мой взгляд зацепился за Марка. Казалось, он торжествовал — правый уголок его выразительных губ поднялся, обличая незаслуженное пренебрежение.

Неужели он действительно был тем человеком, которого я встретила четыре года назад? Неожиданно мне стало противно.

— Хорошо, — единственное, что смогла вымолвить я. — До свидания.

До дома я добиралась на такси. Уставившись в запотевшее окно, я думала, что же делать дальше. Если Ковалёв решит меня уволить, придётся снова искать работу, но кто возьмёт повара с подмоченной репутацией?

Я бы могла снова вернуться к тому, чем зарабатывала в прошлые годы — выпечке тортов на заказ. Но это был непостоянный доход, да и клиентов стало меньше. В нашем районе открылась кондитерская, с ценами которой конкурировать было трудно.

А потом я вспомнила про Марка. Грубый, бесчувственный, жестокий. Разве можно было сейчас узнать в нём обаятельного парня, с которым я провела одну из лучших ночей в своей жизни?

Душу обуяла злость.

— После дождя приходит радуга, — неожиданно произнёс водитель, посмотрев на меня в зеркало заднего вида.

— Простите? — оторвавшись от своих мыслей, я подняла взгляд.

— Не знаю, что у вас случилось, но уверен — всё поправимо, — он мягко улыбнулся. — Пожалуйста, не поддавайтесь унынию — выхода нет только из гроба.

Его фразы могли казаться пафосными, возможно, даже нелепыми. Но мне требовалась поддержка, поэтому благодарно улыбнувшись, я ответила:

— В который я не собираюсь ещё по меньшей мере лет пятьдесят.

Действительно, сейчас я никак не могла позволить себе хандрить — два самых родных человека нуждались в моих безграничных силах. Поэтому просто опустить руки я никак не могла.