Семиевие - Нил Стивенсон

Первое, что услышала Дина, вплывая в комнату, – «реликтовая сингулярность». Сила тяжести в торе была около одной десятой от земной, так что «войти» было бы не совсем правильным термином – главным способом передвижения здесь служили длинные прыжки, нечто среднее между ходьбой и полетом. Словосочетание это произнес Конрад Барт, немецкий астроном. Судя по тому, как все посмотрели на Айви, сидевшую прямо напротив него, она единственная в «банане» хотя бы приблизительно понимала, о чем вообще речь.

– То есть? – сразу же уточнила Дина, что уже стало частью ее обязанностей. Остальные настолько благоговели перед Айви или настолько боялись показаться невеждами, что никогда не решились бы на вопрос.

– Небольшая черная дыра.

– А почему «реликтовая»?

– Большинство черных дыр образуется в результате коллапса звезд, – пояснила Айви, – однако существует теория, что некоторые возникли вскоре после Большого взрыва. Вселенная была неоднородной. И среди неоднородностей могли быть настолько плотные области, что с ними тоже произошел гравитационный коллапс. Такие черные дыры не обязаны весить столько же, сколько звезды, и могут быть значительно меньше.

– Насколько меньше?

– Не думаю, что существует нижний предел. Для нас важно, что такой объект может двигаться в пространстве, никак себя не проявляя, а при встрече с планетой пробить ее насквозь и выйти с другой стороны. Существовала даже теория, что реликтовой черной дырой был Тунгусский метеорит, но ее опровергли.

Дина знала, что это такое, поскольку Тунгусский метеорит был одной из любимых тем отца: чудовищный взрыв на совершенно пустом месте посреди Сибири сотню лет назад, поваливший миллионы деревьев.

– Взрыв там был неслабый, – заметила она, – но на Луну его вряд ли хватило бы.

– Для Луны понадобилась бы дыра побольше, и движущаяся побыстрей, – согласилась Айви. – Послушай, это же пока просто гипотеза!

– И она уже улетела?

– Давным-давно. Как пуля, прошедшая сквозь яблоко.

Дину поразило, как спокойно они обсуждают явление подобного масштаба. С другой стороны, у них не было особого выбора. Эмоциями такое было попросту не объять. Кроме того, пока что все скорее напоминало спецэффект, словно в фильме с выключенным звуком.

– А что теперь будет с приливами? – спросила Лина Феррейра; ей как специалисту по морской биологии естественно было заинтересоваться этим вопросом. – Их ведь вызывало лунное тяготение?

– Как и солнечное, – кивнула Айви с легкой улыбкой. Вот потому-то станцией и командовала она, а не Дина. Айви могла поправить другого ученого в присутствии десятка коллег, но сделать это так, чтобы исключить даже намек на обиду. – Отвечая на твой вопрос: как ни удивительно, с приливами мало что произойдет. Вся лунная масса осталась практически там же, где и была. Просто в слегка расширившемся виде. Однако совокупный центр масс осколков находится на той же орбите, что прежде Луна. Таблицы приливов пересматривать не придется.

Дина слушала с серьезной миной, но в душе получала огромное удовольствие от того, что Айви, несмотря на всю тревожность ситуации, в разговоре на научные темы сохраняет восхищенный тон юной отличницы. Потому-то Айви так и любили интервьюеры из СМИ. Дину в подобных случаях приходилось буквально вытягивать за уши из логова, которое она делила со своими роботами, да еще раз за разом напоминать, чтобы не забывала улыбаться. По голосу Айви всегда можно было понять, о чем речь. Когда она отдавала распоряжения или выступала с презентациями, в нем звучали отрывистые армейские нотки; если же разговор заходил о науке, ее лицо словно раскрывалось, а речь приобретала почти китайскую напевность.

– Когда ты вообще успела всего этого нахвататься? – наконец поинтересовалась Дина, собрав сразу несколько испуганных или осуждающих взглядов, в которых ясно читалось, что с начальством так не разговаривают. – За каких-то четыре часа или сколько там прошло?

– Сама понимаешь, в соцсетях сейчас все забито комментариями, и в сухом остатке уже есть несколько вполне вменяемых дискуссий, – улыбнулась Айви.

Экран монитора, подвешенный над одним концом длинного стола, вспыхнул синим, потом на нем появилась эмблема НАСА. «То-то же», – пробормотал Джибран, проплывая бочком к своему стулу. Следом перед ними возникла хорошо знакомая обстановка зала управления полетом МКС в Космическом центре имени Джонсона в Хьюстоне. Начальник экспедиции, сидя перед ними, водил пальцами по экрану айпада и, похоже, не подозревал, что камера включена. Через несколько секунд послышался звук открываемой двери. Начальник экспедиции – бывший военный – стремительно вскочил, развернулся направо и обменялся рукопожатиями с появившейся в кадре женщиной. Это была замглавы НАСА, второе лицо во всей организации и редкая гостья на подобных сеансах связи. Звали ее Аурелия Макки, в прошлом она принадлежала к отряду астронавтов, однако ее нынешний костюм больше подходил для Вашингтона, где Аурелия и проводила большую часть времени.

– Связь есть? – спросила она у кого-то за кадром.

– Да! – откликнулось сразу несколько голосов из «банана».

Аурелия вздрогнула от неожиданности. Сказать по правде, и она, и начальник экспедиции выглядели слегка не в себе. Что не слишком удивляло.

– Как там у вас дела? – механически спросила Аурелия обычным деловым тоном, как если бы ничего не произошло. Это сработал автопилот, в то время как ее мозг пытался разобраться с обилием информации.

Два или три голоса из «банана» ответили: «В порядке!», хотя послышалось и несколько нервных смешков.

– Надеюсь, вы в курсе происшедшего?

– Нам отсюда все отлично видно, – заявила Дина.

Айви бросила на нее предупреждающий взгляд.

– Тоже верно, – согласилась Аурелия. – Я бы с огромным удовольствием побеседовала с вами о том, что вы наблюдали и что обо всем этом думаете. Однако разговору, к сожалению, придется быть кратким. Роберт?

Начальник экспедиции с трудом оторвал взгляд от айпада и выпрямился в кресле:

– Мы ожидаем, что количество камней на орбите в ближайшее время возрастет.

Он имел в виду осколки Луны.

– Не слишком значительно, поскольку гравитация по-прежнему держит их вместе, однако некоторые могут оторваться. Поэтому все полеты откладываются, а вам следует задраить переборки. Приготовьтесь к возможным попаданиям.

Собравшиеся в «банане» молча слушали, перебирая в уме последствия услышанного. Им придется повысить меры предосторожности, разделив «Иззи» на изолированные отсеки, так что разгерметизация одного не будет означать потерю воздуха всей станцией. И пересмотреть многие правила внутреннего распорядка. Биологическими экспериментами Лины, вероятно, придется пожертвовать. У роботов Дины тоже появился шанс отдохнуть.

Аурелия повторила, глядя прямо в камеру:

– Все полеты откладываются на неопределенный срок. К вам никто не летит. И от вас – тоже.

Все в «банане» уставились на Айви.

Оказавшись в крохотном кабинетике Айви, где хозяйка могла позволить себе не скрывать слез, они сразу же перешли на Q-код.

Q-код – это радиолюбительский жаргон, которому Дину научил Руфус. Он состоит из трехбуквенных комбинаций, каждая из которых начинается с буквы Q. Чтобы сэкономить время при работе морзянкой, такие комбинации применяются вместо часто встречающихся при радиообмене фраз, вроде «перейдем на другую частоту?».

Правда, Q-коды, которыми пользовались Дина и Айви, не начинались с Q. Но трехбуквенные комбинации среди них были. Так, прозвище «фигова наглая выскочка» прицепилось к Дине в частной школе, когда она чуть ли не на первой футбольной тренировке перехватила пас, отданный девице из Нью-Йорка. Айви же заслужила звание «правильной как гвоздь» в Аннаполисе, отказавшись во время вечеринки на природе состязаться, кто кого перепьет. Возможности, заключенные в сценарии «ФНВ против ПКГ», Дина и Айви вовсю использовали во время совещаний. Иногда они даже устраивали предсовещания, решая, как лучше разыграть свою карту на этот раз.

Фраза «испортить такую мордашку» явилась результатом предпринятой Диной стрижки и докатилась до нее в результате совершенно невероятной комбинации мейлов, по ошибке отправленных всем адресатам сразу. Дина показала ее Айви, буквально задыхаясь от восторга, и они единогласно удостоили ИТМ места в своей таблице кодов.

«Я забыла», произнесенное на выдохе испуганным детским голоском, служило заменой «Ой, я совсем забыла подправить макияж» – дословная цитата из одной насовской пиарщицы.

КИН стало следствием язвительной переписки между Айви и насовским менеджером, который, получив от Айви очередной отчет, подверг ее критике за «почти патологическое пристрастие к ненужным аббревиатурам». Айви слегка удивилась, поскольку в документации НАСА аббревиатурой или сокращением было едва ли не каждое второе слово. Когда она попросила разъяснений, ответ состоял в том, что ее аббревиатуры «контринтуитивны и неудобочитаемы».