Приговор - Юрий Вахтин

  - Люди помогите! Помогите люди!

  Иван Егорович проснулся в холодном поту, сердце учащенно билось. Неужели его никогда не оставит этот сон? Иван Егорович пошел на кухню, 5.40 утра. Закурил, поставил на плиту чайник. Он всегда пил по утрам крепкий чай без сахара.

  " Нужно сходить на стройку кооперативного дома. Его скоро должны сдавать", - почему-то подумал Иван Егорович, наверное, чтобы отвлечь серые мысли.

  Наверное, молодец Елена Владимировна, оформила строительство кооперативной квартиры на себя. Хотели подарить ключи на свадьбу. И чтоб обязательно дарственно, настаивала жена. Дарственное при разводе не делится. Да, какие нервы, у сына еще нет жены, а мать уже думает о разводе.

   Вика звонила всего один раз после того, как Галина видела ее возле университета. Она позвонила не вечером, а на второй день, утром. Расспросила, как получить свидание с Виктором, но у него не была. Когда Иван Егорович был у сына 3 дня назад, Виктор спрашивал про Вику. Иван Егорович сказал, что ничего не знает. Ключи от съемной квартиры, где жил Виктор, она не отдавала, да они и не настаивали. Иван Егорович часто заходил, даже не раз ночевал в квартире, ее не было. Все вещи оставались на месте. Где она живет, он не знал. Может, в той снятой Лобовым квартире, на улице Шендрикова.

  - Да, сынок, угораздило тебя полюбить такую стерву. Хотя сердцу не прикажешь и сделанного не вернешь.

  Он вспомнил, что читал как-то стихи Виктора в тетради, когда ночевал в его квартире. Он знал раньше, что сын пишет стихи. Считал это юношеским баловством, вот женится, начнутся другие стихи. Но строки одного стихотворения врезались в память с первого раза.

   Мне грустно оттого, что жухлая листва   Ложится на увядшую траву.  Мне грустно оттого, что жаркие слова   Моей любви не слышны никому.

   И так бедны цвета моей мечты,   А на полях такая скука!   Весна и лето - это лишь мечты,   А осень - желтая разлука.

   Красиво сказано, молодец Витюшка. Может, ему в литературный надо было поступать. Душа у него поэтичная, ранимая. Может, поэтому и верит так же сильно, как и любит. Хотя, что теперь говорить.

  Иван Егорович попил чай, побрился. Стал думать, что одеть. Костюм? Он в отпуске. Хотя и не каждый день вызывает первый секретарь обкома, и Антипов может просто обидеться.

  В 11.05 он уже сидел в приемной первого секретаря обкома партии. Выбритый, в совсем, еще новом темно-синем югославском костюме-тройке. Через пять минут из кабинета вышел сам Антипов, с ним какой-то молодой человек. Они попрощались за руку.

  - Я жду вас к себе, Игорь Антонович, - на прощание сказал Антипов.

  Было заметно, что Антипов слегка нервничает. Наверное, все секретари райкомов знали, что когда "первый" нервничает, щеки у него покрываются красными пятнами, это считался недобрый знак.

  - Здравствуй, Иван Егорович, - Антипов протянул руку Захарову, - проходи в кабинет. Молодец, выглядишь на все сто. Так держать. "Ничто нас на белом свете не вышибет из седла", - стихами закончил Антипов. - Ты видел молодого красавца в приемной, которого я провожал, - спросил он, как только Иван Егорович закрыл за собой дверь, войдя в кабинет первого секретаря.

  - Молодой человек в джинсовом костюме? - переспросил Иван Егорович, хотя других молодых в приемной не было.

  - Да. Не угадал, кто это? Сын Абрикосова, Игорь. Вот только вернулся из Англии, был там на стажировке по обмену управленческими кадрами. Приехал к нам работать на завод.

  - Игорь!? Не узнал, он с дочерью моей, Галиной, учился, - удивился Захаров.

  - Директором по сбыту и маркетингу, как это теперь называется. Вся реклама и так далее... Два высших образования, у него экономическое и МГИМО, в совершенстве знает три языка, кроме русского, конечно. А ему двадцать восемь лет. Вот они, наши новые молодые кадры. Они поведут нас покорять Европу и весь мир, но не оружием, а экономическим путем. Созданием конкурентноспособной продукции.

  - Эта продукция пиво - наше будущее, так я понял? - спросил Захаров, с трудом сдерживая улыбку.

  - Да, Иван Егорович, кроме космоса и вооружения, нам не с чем выходить в Европу. Запад нас обогнал на тридцать лет, а может, и на сорок, пока мы вооружались и готовились дать отпор агрессору. К людям надо повернуться лицом, а не, извини, задним местом. Вот что Иван Егорович, у меня мало времени, начну сразу с дела. Тебе в отпуске не надоело? Второй хочешь брать? - Антипов хитро прищурился.

  - Да... я, Юрий Иванович... Но дело затягивается, закрыть прокуратура отказалась. Судебного процесса не избежать. Хотя и свидетель единственный дал показания, что не толкал Виктор Игоря, это просто несчастный случай.

  - Я понимаю тебя, Иван Егорович. Время сейчас другое. Гласность. Скажут: "Сына партийного работника отмазали от наказания". Суд пусть примет решение. Сам понимаешь, каково быть партийным работником, быть всегда на виду. Поэтому на старое место тебе возвращаться не надо. Это уже решили.

  - Что тогда, Юрий Иванович, к Зарубину на завод, мастером? - Иван Егорович разволновался, даже пот выступил на лице.

  - Почему к Зарубину? Может, он к тебе мастером будет проситься. Не всегда ему быть первым. Ты не меньше, а больше его заслужил быть первым, - Антипов снова хитро прищурился.

  - Я не пойму вас, Юрий Иванович, вы говорите прямо, не томите душу. Извините. Я за этот месяц на одиннадцать килограммов похудел, - Иван Егорович как школьник опустил голову.

  - Я заметил. И это хорошо. Помолодел, подтянулся. В общем так, Иван Егорович, принято решение назначить вас на строящийся пивзавод директором. Будете рубить окно в Европу, как ты выразился, пивным товаром. Другого конкурента нет, а чтобы сделать, нужно не один десяток лет.

  Иван Егорович не мог даже ожидать подобного предложения. Все, что угодно, даже мастером к Зарубину, он мог ожидать. Но директором этого же завода, города-завода с современным иностранным оборудованием и полным циклом всех работ от выращивания ячменя и хмеля до готовой продукции. Даже несколько колхозов в их районе и в соседних переходят в полное подчинение завода. И все оттого, что строительство шло из Москвы. Не возникало никаких проблем. По всей видимости, на продукцию завода, на "пивной", как он выразился, товар в Москве возлагали очень большие надежды. Иначе зачем такие огромные затраты? Иван Егорович, еще будучи секретарем парткома, немного вникал в цифры, видел, что средства на строительство расходуются громадные. Отсюда и качество строительства, и скорость, и уже близкий результат. Через полгода должны получить первую продукцию.

  - Но, Юрий Иванович, я партработник, я ничего не смыслю в производстве пива. Пить и то не очень люблю, - Иван Егорович даже от удивления пожал плечами.

  - Ты хозяин. И как я знаю, хозяин хороший. По твоему району вижу, - Юрий Иванович умышленно выделил слово ТВОЕМУ району.

   Хотя Захаров был всегда не первым, а вторым секретарем Урывского района, но бесспорно, все хозяйство района были под его контролем.

  - Твое дело - хозяйство, наладить связи с колхозами. Организовать. А на производстве у тебя будут и главный технолог, и главный инженер, и директора по сбыту и маркетингу. Ты его уже видел полчаса назад. Не волнуйся, подучим, поможем. Москва ждет продукцию завода, и этим, думаю, все сказано.

   Антипов встал из-за стола, подошел к Ивану Егоровичу, протянул руку.

  - Езжай на завод. Твоя директорская "Волга" уже внизу ждет. Та же самая. Старый директор отозван в Москву в министерство. Его заместитель введет тебя в курс дела. Он твоим замом и останется. Симаков Вячеслав Петрович - умный, дельный мужик. Но решили - молод для директорского кресла. Так решили.

  Кто решил? Антипов не пояснил, но Иван Егорович чутьем старого партработника догадался, что Антипов лишь озвучил решение, принятое в Кремле. Абрикосов?

  Захаров ехал на завод на теперь уже своей служебной "Волге". Он понимал, что громадные средства, вложенные в завод, может, и будут приносить дивиденды, и продукция завода пойдет на Запад, в Европу, где есть Бавария и Чехия с их уже сложившейся многими десятилетиями высокой маркой. Но для чего тратить громадные средства, когда в стране пустуют прилавки, и текстильная промышленность загнана в угол. Практически нет хорошей качественной одежды, и любая зарубежная тряпка собирает огромные очереди. В разгар борьбы за трезвость строить такой громадный завод по выпуску пусть и слабо, но алкогольной продукции. Или это директива такая: больше пива, меньше водки, и пить станут меньше? Нет не по-русски это. Даже поговорка есть: "Пиво без водки, деньги на ветер".

   "Но раз в правительстве решили, они знают, что делают. Мое дело выполнять. Я рядовой солдат партии, и воля партии - закон", - закончил свое размышление Иван Егорович. Он был горд и очень доволен своим новым назначением. Директор такого огромного завода - совсем не последний человек в масштабе области и даже, наверное, всей страны. Других таких заводов в стране просто нет.