Исцеление - Табата Варго

Я читала статью за статьей о докторе Блейке, и мое отчаянье росло, так как все они утверждали одно и то же. Роман Блейк начал свою карьеру как пластический хирург — это его личный выбор, причину которого он всегда держал в секрете. Тем не менее, после одного года частной практики, он неожиданно сменил область деятельности с косметической пластики только на реконструктивную.

О его решении ходили толки и сплетни, но ни единого объяснения от самого Романа Блейка не было получено. С тех пор он отказывал всем пациентам, которые обращались к нему, направляя их к своему партнеру по бизнесу доктору Стейну.

Не знаю, почему решила, что именно я буду той, кто изменит его решение после стольких отказов, но теперь это уже неважно, так как я сижу здесь.

Мне следовало чувствовать немалую толику уверенности в своем решении. Весь прием я убеждала себя, что неважно, сколько это будет стоить или какие условия он выдвинет, оперировать меня будет только доктор Блейк.

Мне хотелось, сидя прямо и высоко держа голову, рассказать ему, что именно я хочу, даже принимая во внимание, что в данный момент я хочу не новое тело, а почувствовать себя живой в своем.

Но вместо этого я опустила голову, ощущая, как краска смущения заливает щеки, стараясь представить его себе как пожилого мужчину, которого нарисовало мое воображение до того, как я пришла в клинику.

— Я хочу, чтобы вы сделали все, — заявила я деловым тоном. Вероятно, я буду делать вид, что не в курсе.

Он нахмурился и поерзал в кресле.

— Прошу прощения, миссис Олдридж, не думаю, что понимаю вас. Что вы хотите, чтобы я сделал?

Я поежилась под его взглядом.

— Косметическая хирургия.

В нем что-то изменилось, исчезло терпение и деликатность по поводу моего «состояния». Его подбородок затвердел, на шее проступили вены, а взгляд стал ледяным.

— Мне жаль, миссис Олдридж, но я не занимаюсь косметической хирургией. Этим занимается доктор Стейн. Я провожу только реконструктивную пластику, но думаю, что вы знали об этом, и ради встречи со мной притворились, будто у вас особое состояние, которое требует реконструктивной хирургии.

Я покраснела от его обвинений.

— Доктор Блейк, позвольте мне объяснить.

— Извините, — сказал он твердо, прерывая меня, — но вы тратите не только свое время, миссис Олдридж, но также и мое.

— Пожалуйста, — умоляла я, схватив его за руку. Рука под моей ладонью была теплая и твердая. Мышцы напряглись под моими пальцами, перекатываясь по всей руке. — Пожалуйста, позвольте мне объяснить.

— Даю вам пять минут, миссис Олдридж, но хочу сразу предупредить, что не намерен менять свое решение.

Я глубоко вдохнула и постаралась не сделать единственное, что мне хотелось на данный момент. Вырвать прямо перед ним.

— Мне очень жаль, что ввела вас в заблуждение, но я не знала, как поступить. Я знала, что вы не согласитесь встретиться со мной, если я честно и открыто скажу, чего хочу.

Он удивил меня, неожиданно рявкнув:

— Чертовски верно.

— Я знаю, что не такая, как ваши другие пациенты, доктор Роман.

— Настоящие, — отметил он, смутив меня.

— Прошу прощения?

— Мои настоящие пациенты. Знаете, люди, у которых настоящие проблемы. Те, кто родился с изъянами или попал в автомобильную аварию, после которой у него остались шрамы, изменившие его навсегда, — объяснил он. — Скажите мне, миссис Олдридж, зачем вы пришли именно ко мне, прекрасно зная, что доктор Стейн будет более чем рад сделать для вас все, что вы пожелаете?

— Я хотела лучшего специалиста.

— Доктор Стейн хорошо справляется со своей работой.

— Но он не самый лучший. Вы лучший, а я хочу лучшего.

Он посмотрел на меня.

— Прошу, не принимайте мое любопытство за что-то большее, чем есть на самом деле, но что конкретно ваше «все» подразумевает, миссис Олдридж? — спросил он меня.

Я не колебалась и ответила честно, давая ему крошечный намек на мою уязвимость:

— Все что угодно, что поможет мне выглядеть красивой.

Еще одно глубокое, темное признание, но в ту же секунду, когда слова сорвались с моих губ, я почувствовала себя идиоткой, но это было правдой. Втайне я надеялась, что, возможно, здесь в приемной распыляют по вентиляционным трубам сыворотку правды, чтобы пациенты раскрыли все как есть на самом деле. Мне хотелось знать, что доктор Роман подумал бы, если бы я сказала ему, что хочу, чтобы с некоторых частей моего тела убрали лишнее, некоторые подтянули и сделали упругими, а у некоторых вообще поменяли форму. Я хочу быть молодой сексуальной богиней, такой, какую мой муж имеет, возможно, как раз в эту минуту.

Когда он не ответил, я решилась посмотреть на него. Мои щеки запылали, когда я поняла, что доктор Роман смотрит на меня так, словно у меня неожиданно выросло две головы, и унижение запылало на моих щеках еще ярче. Это должно сработать. Мне необходимо спасти остатки своего брака. Мне некуда идти и не к кому обратиться, но у меня есть деньги Майкла, и если потребуется, я воспользуюсь ими, чтобы спасти нас.

— Я в растерянности, — произнес он. — Вы хотите, чтобы я помог вам стать красивой?

Я знала, это звучало совершенно нелепо, и была уверена, что он посчитал меня чокнутой, помешанной на пластических операциях, или что-то в этом роде. Слишком многие женщины, у которых есть деньги, не могут придумать ничего лучше, чем потратить их на новый нос или несколько имплантатов для щек. Я видела последствия пристрастия к пластической хирургии, но ведь я хотела этого совсем по другой причине. Я хочу выглядеть хорошо, но не чересчур измененной и неестественной.

— Да. Я хочу быть красивой.

Он отошел от меня, его глаза цвета виски по-прежнему были сосредоточены на мне. Опустил руки на бедра, привлекая мое внимание к своим мощным ногам и промежности. Я быстро отвела взгляд.

Затем он сделал две вещи, которых никто не делал с тех пор, как я была на много-много лет моложе. Его глаза медленно проследовали вниз по моему телу, затем обратно вверх, и я покраснела под этим изучающим взглядом. Мне хотелось прикрыться, но, что было довольно-таки странно, я не чувствовала стыда, который всегда испытывала, когда Майкл смотрел на меня. Может быть, так было потому, что в глазах доктора Романа я не увидела отвращения.

— Кто сказал вам, что вы некрасивы?

Его вопрос застал меня врасплох, и я молча присела на кушетку, не зная, что сказать.

— Что?

Он тоже сел обратно в свое кресло.

— Видимо, кто-то заставил вас почувствовать себя так, будто вам нужно изменить свою внешность.

Неожиданно мне стало слишком стыдно признаться, что я делаю это ради мужчины, который, может быть, любит меня, а может быть, и нет, и трахается с каждой двадцатилетней, до которой могут дотянуться его руки.