Исцеление - Табата Варго

Я внимательно слушала, цепляясь за каждое слово о неизвестном Романе Блейке, затем извинилась и побежала домой искать в интернете информацию о нем. Всю дорогу домой я недоумевала, почему, если доктор Блейк гораздо лучше, они не обратились к нему с просьбой об операции. Может быть, если бы я задержалась еще ненадолго, я бы узнала все и не стала бы возлагать все свои надежды на доктора Романа Блейка.

С трудом сглотнув, я положила клатч сбоку от себя на кресло и начала медленно раздеваться. Халат завязывался сзади, и прохладный воздух обдувал спину и попу. Я аккуратно села на кушетку, покрытую бумажной простыней, и подоткнула халат вокруг себя со всех сторон таким образом, что он полностью скрывал меня. Поерзала попой, пока не нашла удобного положения; я сидела на кушетке, свесив ноги, как ребенок, и ждала прихода доктора.

За дверью я услышала щелчок зажима на планшете для бумаг, затем раздался легкий стук, и дверь медленно открылась. Я задержала дыхание, и комок нервов внутри меня взорвался.

Не знаю, чего я ожидала. Когда я думала о лучшем пластическом хирурге, то рисовала в своем воображении пожилого мужчину с огромным опытом и знаниями. Человека, который прожил долгую жизнь и у которого были морщины, доказывающие это.

Но в кабинет зашел совсем другой человек. Нет. Этот мужчина был едва ли старше меня, высокий и крупный. Крупный не в том смысле, что съел много бургеров и картошки фри в последние несколько лет, а такой накачанный, что костюм хирурга, который должен был сидеть свободно, облегал его мощные ноги как вторая кожа. Он поправил длинный белый халат и закрыл за собой дверь. Комната будто уменьшилась в десять раз, когда он вошел.

— Как поживаете, миссис Олдридж?

Святые небеса, он еще и англичанин. Мышцы моих бедер сжались от сладкого акцента в каждом произнесенном им слове. У него глубокий и мелодичный голос. Я ощущала, как каждое сказанное им слово находит отклик в тех местах, которые не испытывали никаких ощущений уже более года.

Он приподнял страницу на планшете и просмотрел данные в моей карточке. Рукава его халата были закатаны, и я не могла не заметить, какими крепкими были его предплечья. Твердыми. Накачанными. Идеальными. Длинные пальцы держали черную ручку, которой он делал пометки в моей карточке. Обручального кольца на пальце нет. Обычно я не проверяю такие вещи, но мысленно отметила, что он не женат.

— Я… — мне наконец-то удалось выйти из ступора, но я не знала, как закончить предложение. Хорошо — вот что обычно отвечают, но когда я поколебалась с ответом, он оторвал взгляд от записей, которые делал, и посмотрел на меня в ожидании ответа.

Наши взгляды встретились, и цвет его глаз сразу же напомнил мне о рюмке виски. Цвета жженой карамели, они сверкали под флуоресцентными лампами над нами.

Он улыбнулся, и на его щеке появилась милая ямочка. Воздух буквально покинул мои легкие, и я почувствовала, как моим щекам стало так жарко, будто я выпила несколько стаканов виски.

— Я очень нервничаю, — честно сообщила я. Честность когда-нибудь станет причиной моей смерти.

Он рассмеялся и убрал планшет.

— Уверяю вас, это совершенно нормально. По правде говоря, я не думаю, что за все время моей практики у меня когда-нибудь был пациент, который бы не нервничал по какому-нибудь поводу. Многим моим пациентам с трудом удается убедить себя, что для них все может измениться.

Я знала, мне следовало сказать ему правду сейчас, но страх оглушил меня, я не могла дышать, не то, что объяснить ему, что я не такая, как его пациенты. Мне очень не хотелось, чтобы он отвернулся от меня. Отказал мне. Я хотела эту операцию больше, чем что-либо в своей жизни.

— Прошу простить меня, — извинился он, отрывая меня от моих внутренних страхов, — я ведь даже не представился. Доктор Блейк, но лучше зовите меня доктор Роман. Доктор Блейк — так называют моего отца, насколько я знаю, — и невинно улыбнулся.

Он протянул мне руку, и лишь спустя несколько секунд я осознала, что он хочет пожать мою. Мне показалось, что к руке привязана двадцатикилограммовая гиря, когда я подняла ее и вложила в его большую теплую ладонь.

— Приятно познакомиться, миссис Олдридж.

А затем, будь проклято мое сердце, он улыбнулся, и на его щеках снова появились ямочки. Я моментально забыла, зачем пришла сюда, кто я такая и кто он такой. Время замерло на несколько секунд, и в этот момент случилось что-то действительно удивительное. Я возбудилась. Вот как-то так. Без прикосновений и сладкого шепота. Без сексуальных обещаний. Просто улыбка, и я уже не уверена в том, что мне нужна операция. И акцент, ради которого я могла бы переплыть Атлантический океан, лишь бы услышать его рядом с моей кожей.

Пожалуй, это было самое слабое рукопожатие, которое только можно вообразить. Смутившись, я выдернула руку из его ладони и поерзала на кушетке, неожиданно осознавая, что на мне только тонкий бумажный халат и трусики.

— Мне тоже, — хрипло сказала я.

Он сел в офисное кресло напротив меня и, оттолкнувшись ногами, подкатился в кресле ко мне. Я знала, что должно было произойти. Я знала, что сейчас он задаст мне ужасный вопрос. Желание закричать и убежать из комнаты, размахивая руками, было почти непреодолимым.

— Итак, расскажите мне вашу историю, миссис Олдридж. Чем я могу помочь вам? — его глаза на миг опустились к моей карточке. — В вашей карточке говорится, что вы хотели побеседовать со мной с глазу на глаз о вашем состоянии…

Он не закончил предложение, видимо, ожидая, что я сама все объясню, заполнив пробелы.

Я заметила, что на его лице появилось терпеливое выражение, и мне захотелось просто излить ему душу.

Мое состояние… вот мы и пришли к этому. Я знала, что рано или поздно этот вопрос возникнет. Я ожидала этого. Ответ вертелся на кончике языка, но я не могла вымолвить ни слова.

После двух часов интенсивного изучения информации о лучшем пластическом хирурге Майами, специализирующемся на реконструктивной пластике, докторе Романе Блейке, мои мечты потерпели крах. Теперь я знала, почему женщины в клубе не обратились к нему за помощью. (Примеч. Реконструктивная пластика (она же восстановительная пластика) — вид пластической хирургии, которая направлена на создание и восстановление формы и работы органа или части тела. Необходимость реконструктивной пластической операции объясняется врожденными изменениями, последствиями травм и операций).

Я читала статью за статьей о докторе Блейке, и мое отчаянье росло, так как все они утверждали одно и то же. Роман Блейк начал свою карьеру как пластический хирург — это его личный выбор, причину которого он всегда держал в секрете. Тем не менее, после одного года частной практики, он неожиданно сменил область деятельности с косметической пластики только на реконструктивную.