Вольфганг Амадей Моцарт - Наталия Платоновна Корыхалова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«МЫ ЖИВЕМ НА СВЕТЕ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ СОВЕРШЕНСТВОВАТЬСЯ»
А время между тем шло, и вот уже Моцарту минуло шестнадцать лет. Он не был более «чудо-ребенком», которым восхищались и которого баловали окружающие. Следовало подумать о постоянном заработке, об устройстве своей, теперь уже взрослой, жизни.
Собственно говоря, на службе он состоял с тринадцати лет, когда архиепископ Зальцбургский назначил его на должность концертмейстера, правда, без жалованья. Он должен был принимать участие в концертах и регулярно «поставлять» сочиняемую им музыку для церковных служб и придворных праздников. Новый архиепископ Иероним Колоредо, сменивший на этом посту прежнего, положил юноше жалованье, но Моцарт тяготился своей зависимостью от этого человека с нелегким характером, не понимавшего и не ценившего его музыки. И сын, и отец мечтали перебраться в Вену, поближе к императорскому двору.
А пока молодой композитор получил очередной заказ. Курфюрст из Мюнхена поручил ему написать для новогодних карнавальных празднеств комическую оперу. Заказ пришелся Вольфгангу по душе. Он всегда тяготел к оперному жанру, позволяющему выводить на сцену многоликую вереницу человеческих характеров. Изящная, мелодичная, живая, истинно комедийная музыка обеспечила успех его опере «Мнимая садовница».
Премьера прошла в битком набитом театре, под бурю аплодисментов и крики «Да здравствует маэстро!».
Юноша был уже известным композитором, автором многих камерных, симфонических, музыкально-драматических произведений, но образование его, направляемое твердой рукой отца, продолжалось. Занятый до предела день посвящался не только композиции и педагогической работе (Вольфганг рано начал давать уроки музыки). Он усердно занимался на скрипке, прилежно переписывал в тетради с серо-голубой обложкой сочинения других композиторов, совершенствовал свои знания латыни, итальянского и французского, знакомился, по выражению Леопольда Моцарта, с разными «полезными науками». Вечерами, опять же по совету отца, Вольфганг и Наннерль кратко записывали в их общий дневник, чему они научились, что сделали за день.
Одним из любимейших развлечений Моцарта и его зальцбургских друзей была стрельба из духового ружья в цель. Каждый по очереди приготовлял и разрисовывал почуднее мишени. Небольшие денежные ставки увеличивали удовольствие от этой забавы.
Так, в трудах и развлечениях, прошли еще три года, и юноше, которому шел уже двадцать второй год, страстно захотелось снова отправиться на просторы большого мира, заявить о себе как исполнителе-виртуозе и зрелом композиторе.
Архиепископ не согласился предоставить молодому музыканту длительный отпуск для нового путешествия, и Моцарт резко порвал с ним, уйдя со службы. Обстоятельства помешали отцу поехать, как раньше, вместе с сыном, и тот отправился в дорогу в сопровождении своей матери.
Ранним утром прохладного сентябрьского дня все вещи были уложены в удобный дорожный экипаж, и Моцарт в который уже раз двинулся навстречу своей судьбе.
«Я ПРЕПОДНЕС КНЯГИНЕ ЧЕТЫРЕ СИМФОНИИ, А ПОЛУЧИЛ НЕ БОЛЬШЕ 7 ЛУИДОРОВ»
Останавливались в Мюнхене, Аугсбурге, Мангейме, где Моцарт познакомился с замечательным симфоническим оркестром — лучшим в Европе — и с первыми образцами немецкой оперы. И всюду молодой музыкант восхищал слушателей игрой на фортепиано[1], скрипке, органе, поражал мастерством своих импровизаций, невероятной легкостью, с какой он читал любую музыку с листа.
Собственно говоря, если бы Моцарту предложили постоянную работу, а следовательно, и прочный заработок, он остался бы, вероятно, в одном из этих городов. Но место, достойное его таланта, никак не находилось. При одном княжеском дворе его охотно взяли бы, да не было, вот беда, на тот час вакансий. Другого владетельного князя смущала молодость претендента, а чаще всего Моцарт сталкивался с равнодушием сильных мира сего, которым не было дела до гениального музыканта и его судьбы.
Теперь Моцарт рвется в Париж, как раньше стремился в Италию. Его отец, продолжавший в подробнейших письмах руководить сыном, был убежден, что именно там, как он писал, «дворянство обращается с гениальными людьми с глубочайшим уважением и вежливостью» и что «слава и имя человека с большим талантом» «распространяются по всему свету» именно из столицы Франции.
Однако же Париж предстояло еще завоевать. Об обаятельном ребенке, восхищавшем некогда парижских меломанов, давно уже забыли. О Моцарте-виртуозе, Моцарте-композиторе там знали очень и очень немногие. Это не должно нас удивлять: в конце XVIII столетия средств массовой коммуникации и информации в современном понимании, разумеется, не было. Известность людям искусства обеспечивало в первую очередь их реальное присутствие в той или иной точке земного шара.
В Париже на Моцарта обрушились новые музыкальные впечатления. Это были и французские комические оперы (до сих пор Моцарт знал и брал за образец итальянскую оперу-буффа), и музыкальные драмы, подлинные лирические трагедии Кристофа Виллибальда Глюка — немецкого мастера, реформировавшего «серьезную» оперу. За короткий срок своего пребывания там (около полугода) Моцарт создает симфонии, скрипичные и фортепианные сонаты, общается с французскими музыкантами.
Однако того, ради чего Моцарт-старший отправил сына в столь далекое по тем временам путешествие, — то есть чести, славы и денег, Вольфганг не добился и здесь. Необходимость наносить визиты знатным лицам с целью приобрести влиятельных покровителей ему претила. Уроков удалось раздобыть совсем немного, да и тяжел же был этот труд! Бегать по ученикам пешком, из одного конца города в другой (нанимать экипаж стоило слишком дорого), учить подчас малоспособных девиц и получать гроши... К тому же уроки отнимали время от единственного занятия, к которому всегда стремился Моцарт, — писать музыку.
Нет, в Париже ему решительно ничего «не светило». А тут еще начала болеть его мать, сопровождавшая его в этой поездке. Моцарты поселились в крохотной, полутемной квартирке. К этим нездоровым для немолодой уже женщины условиям надо прибавить скудные трапезы, которыми они пробавлялись в ресторанчике гостиницы по соседству. После недолгой болезни Анна Мария умерла. Он схоронил ее на одном из парижских кладбищ. Кончина матери была для него тяжким ударом, и Моцарт начинает подумывать о том, чтобы вернуться в Зальцбург, где его поджидали
