Репортаж из бездны - Даль Орлов

— Сейчас это опасно, — покачала головой мать. — Поищи отца, сынок. В порту стреляли… Поищи… За тебя я спокойна — ты не ввяжешься ни в какую драку.

— Я найду его.

Несчастной Тхи прострелили ноги, — сообщила Моми. — Она и так еле ходила. Шафикул отнес ее к себе.

— Шафикул закрыл лавку и притих, как мышь, — вставил Анвар.

— Ты не помог Тхи, а Шафикул помог! — упрекнула Моми Анвара.

— У меня ребенок! — взорвался тот.

Мать села, свесив с постели отекшие ноги.

— Дети, — сказала она, — два года я повторяла: осторожно надо входить в двери радости. А вы два года только и делали, что радовались. Другая жизнь! Вот и кончилась ваша другая жизнь. Теперь молю: будьте вместе и будьте осторожны! Послушайте свою старую мать, будьте скромны. Не думайте, что без вас мир пойдет другим путем. Не кричите, если можно промолчать… А ты, Афсал, пойди, поищи отца.

— Ко мне не получится, — сообщил Афсал Селине. — Поедем в порт. Отец с работы не пришел.

Селина сместилась вправо. Афсал занял место за рулем.

— Всегда он лезет в самое пекло! — сокрушался он по дороге. — Что за человек!..

— Ты другой, — ответила Селина, и было неясно — хорошо это или плохо.

Кончились окраинные улочки, начались кампонги — поселения рыбаков. Здесь жили и многие из тех. кто работал в порту. Легкие хижины на сваях, крытые пальмовыми листьями, шифером, кое-где железом. Над участками, поросшими бананами и кокосовыми пальмами, плыли голубоватые дымки.

У портовых пакгаузов пришлось притормозить. Дорогу перегораживал завал из бочек, ящиков, помятых автомобильных остовов. Над горой этой рухляди поднялся подросток в драной рубашке и свистнул в два пальца.

— Эй, поворачивай назад! — крикнул он. — Разъездились…

— Нам к верфи надо! — крикнул Афсал, приоткрыв дверцу автомобиля.

— Выйдешь — буду стрелять! — подросток ловко крутнул на пальце пистолет. — Жирные рожи!..

— Идиот! — Афсал зло сплюнул. — Попробуем с центральной…

Но и по центральному проезду приблизиться к верфям не удалось. Там стояли два бронетранспортера, слонялись солдаты в касках с прозрачными козырьками на лицах. Офицер вежливо козырнул: может быть, узнал Афсала, а может быть, из уважения к марке автомобиля.

— Проезд временно закрыт. Прошу вас…

— А что здесь происходит? — делая наивные глаза, спросила Селина.

— Что вам даст моя информация? — вопросом на вопрос ответил офицер. — Будьте добры, не мешайте.

Афсал резко развернул машину.

— Поехали к нам! — сказала Селина. — Что-нибудь узнаем…

Была среда, а по средам узкий круг лиц собирался на городской вилле финансиста н возможного будущего премьер-министра Аванга Сулонга. Традицию эту, как видно, не в силах были нарушить даже государственные перевороты.

Гости прогуливались по зеленому газону, между террасой с мраморными ступенями и плавательным бассейном.

Сам Аванг Сулонг стоял в тени террасы. Был он важен и неприступен. У ног его распласталась уже знакомая нам собака.

Её большая умная голова покоилась на передних лапах, глаза закрыты. Собаку ничто не интересовало: ни легкомысленной окраски, но со строгими клювами крупные попугаи в клетках, ни черная, как ночь перед казнью, пантера, волочащая за собой цепь, ни люди вокруг.

С серебряным подносом то к одной группе, то к другой подходил слуга в белом.

— Генерал не захотел переселяться в президентский. дворец, — говорил Сулонгу седой господин, покачивая перед носом бокал с зеленоватой жидкостью. — Это предусмотрительно…

— Да, да, резиденция — в военном ведомстве, — подхватил другой, с мелким желтым личиком. — Дома и стены помогают…

К ним приблизился квадратный человек с усиками, и все почему-то замолчали. Это был майор Базлур.

— Рад видеть вас в своем доме, майор, — приветствовал его, продолжая оставаться чопорным и строгим, Аванг Сулонг.

— Я бы и раньше не огорчил вас отказом, да только сейчас позвали, — криво улыбнулся Базлур.

— Сделаем поправку на обстоятельства истории.

— Сделаем, — согласился Базлур.

Седой господин поинтересовался:

— Когда ждать реформ, господин Базлур?

— Возвращение предприятий прежним владельцам?

— Ну, не только предприятий! В конце концов, бизнес вправе требовать и восстановления прежних отношений с зарубежными партнерами. С прежними партнерами:..

Базлур назидательно поднял палец:

— Рудники — в горах, возвращение их — не за горами…

Майор отошел и, стараясь стушеваться, не обращать на себя лишнего внимания, отодвинулся в один из укромных уголков сада. Слуга в белом подошел к нему, и они о чем-то поговорили вполголоса.

В это время на лужайке появились Селина и Афсал.

Несколько модных пиджаков и военных мундиров сразу двинулись навстречу красивой девушке. Селине целовали руку и постепенно оттеснили её от Афсала.

Тучный мужчина в белом кителе с вертикальным воротничком пристал к Афсалу:

— Когда вы плывете под водой, господин

Деман, вы видите соперников? Справа, слева?..

— Когда я плыву, они видят меня — я же впереди!

Оба посмеялись.

Селина приблизилась к отцу, тот потрепал ее по щеке:

— Где ты пропадаешь? Нехорошо…

— Исправлюсь!

Собака встала, потянулась и принялась лизать Селине руку.

— Хорошая ты моя девочка, — ласково заприговаривала Селниа, поглаживая собаке плоское теплое темя.

Афсал увидел квадратного господина Базлура сразу, как вошел. Сейчас они оказались рядом.

— Я оценил вашу выдержку, Афсал Деман. Великолепная выдержка, — сказал Базлур. — Но, знаете, она даже превосходит мое терпение… Впрочем, возможно, вы здесь, чтобы выполнить мою просьбу, а?

— Я здесь, чтобы выяснить, где мои отец. Где докер Мелин Деман? Что там, на верфях?

— Вы, наверное, забыли. Несколько слов для записи, и у чемпиона мира не будет поводов для вопросов. Отец окажется дома к все будет хорошо… — говоря это, Базлур пристально смотрел на Селину. — А спутница у вас — чудо.

— Зачем ты его привела? — тихо спрашивал в это время отец Селину. — Встречаешься — встречайся, но в дом! Кто мы и кто он. Его предки, наши предки…

Громко, чтобы все слышали, Селина вдруг сказала:

— Почтим память президента Хаят Мамуда! Память о выдающемся политическом и религиозном лидере нашей страны, избранном большинством народа, будет жить вечно!

Публика на лужайке оцепенела. Все посмотрели друг на друга, а потом на Базлура. Хозяин дома тоже.

— Дети шалят, — пролепетал Аванг Сулонг. — Дети, дети…

Подошел слуга, поднес ему телефонный аппарат на длинном шнуре. Сулонг снял трубку, послушал и передал Базлуру. Лицо майора стало хмурым. Резко опустив трубку на рычаги, он сухо сообщил:

— Шалит университет. Вынужден вас покинуть, господа!

Базлур решительно направился к выходу. Пола пиджака над его правой ягодицей зловеще оттопыривалась.

— Едем! — сказала Селина Афсалу.

— Си! Прошу тебя! — попытался остановить ее отец.

Селина была уже за рулем, но Афсал не сходил с тротуара.

— Быстрее! — поторопила она.

— Селина, я не могу.

— Ты что?! Ну да, принципы не позволяют. Не убий и комара… Как ты не понимаешь — не самой высокой яблони яблоки падают на землю!

— Селина… — Афсал страдал.

— Так поехали!..

— Я, может быть, приду чуть позже…

— Каю знаешь! — Селина рванула машину с места и умчалась.

Афсал пошел вдоль улицы, свернул за один угол, за другой, оказался в квартале, сплошь состоящем из облезлых домишек, лавок, лачуг, сколоченных из досок и фанеры. Поодаль возвышался старый храм. Впрочем, о том, что это храм, можно было догадаться лишь по пузатой печи у дверей для сжигания ритуальных денег да выцветшему стягу с изображением загадочных символов. У входа висели большие красно-белые фонари из толстой промасленной бумаги.

Неподалеку мальчишки запускали змеев. У дверей домиков сидели на корточках, судачили и занимались хозяйственными делами женщины.

Приоткрыв воротца, Афсал проник во дворик перед храмом. Здесь было светло и многолюдно. Гулко падали удары гонга и рассыпался треск барабана, выли трубы.

На массивном троне в центре двора стремительно раскачивался старый человек без рубашки, в зеленых шелковых шароварах и босой. Его худую грудь и впалый живот покрывали многочисленные шрамы.

Молодые парни в белых майках с эмблемой храма, его помощники, положили на пол два шара, утыканные шипами. Старик оперся о край ритуального стола и голыми ступнями встал на шипы. Шепот пронесся среди зрителей. Удары гонга участились.

Старик медленно поднял одну ногу, потом другую, в руках его оказалась секира, и он начал странный, фантастический танец, а один из помощников бил хлыстом о землю — отгонял злых духов.