Их любимая игрушка (СИ) - Хрустальная Анна

А когда с ближайшего кустика, как по команде, вдруг поднялся рой пёстрых бирюзовых бабочек и кружащим вальсом полетел к ближайшему садовому дереву (кажется, миндалю), я от восхищения чуть в голос не ахнула, едва ли поверив собственным глазам. Но как бы я старательно не подступала к стеклу и не меняла угол обзора, никакого ощущения, что это могла быть голографическая картинка-фильм у меня не возникало. Всё действительно выглядело, как настоящее, как и положено при перспективном обзоре из панорамного окна.

— Они на самом деле реальные. Как и сад.

В этот раз я всё-таки вскрикнула и даже подпрыгнула от неожиданности на месте, резко оборачиваясь и сразу же, интуитивно прикрывая себя руками. Как вскоре выяснилось, напрасно. Поскольку стоявший до этого за моей спиной черноглазый Найт и не думал (пока) приближаться ко мне, остановившись в расслабленной позе элегантного созерцателя где-то в четырёх ярдах от меня. Руки в карманах тёмно-кофейных брюк, мощный торс с широкими чуть покатыми плечами скрывает чёрная сорочка из дорогого хлопка. Чёрные кудри уложены в безупречную причёску, а густая щетина явно подбрита до идеальных симметричных линий на щеках и шее, будто под линеечку (хотя, скорее, так оно и было).

Увидь я этого красавца в другом месте и при других обстоятельствах, наверное бы, зависала сейчас вовсе не от страха. Чего не скажешь о моей вполне предсказуемой на него реакции в эти самые мгновения — о страстном желании вжаться спиной в стеклянный экран или отползти по той же стеночке к ближайшему углу.

— Я… я не услышала, как вы вошли!

— Я знаю. — крупные и весьма выразительные губы брюнета изогнулись в уже знакомой ироничной усмешке, от которой, как и от его пробирающего насквозь взгляда, начинало ещё быстрее биться сердце и сдавливать в районе диафрагмы холодящими душу спазмами.

— В-вы… собираетесь… что-то со мной делать?.. — не знаю, почему задала именно этот дурацкий вопрос перепуганным до дрожи голосом, но в мою голову в эти секунды ничего другого больше не лезло.

— Что-то с тобой делать? — брюнет негромко хмыкнул, будто мурлыкнул, и, действительно, сделал ко мне несколько неспешных шагов.

И опять я ощутила себя, как в предыдущей камере, загнанной в угол добычей.

Как ни странно, но до знакомства с этой парочкой, я никогда ещё не видела Иных со столь близкого расстояния. Как и никогда с ними не общалась напрямую, ещё и лицом к лицу. Зато была осведомлена на их счёт более чем предостаточно. Хотя и не знала наверняка, касательно достоверности о всей имеющейся на них информации. Не удивлюсь, если большую часть слухов о них они сами же и распространяли. Только узнавать, какая из них часть была правдой, а какая — чистым вымыслом, совершенно не хотелось. Я бы предпочла всю свою жизнь находиться от них как можно подальше и не попадаться под их сканирующие взгляды вообще никогда.

— Я всего лишь пришёл тебя проведать. Банальный визит вежливости, не более.

Либо он надо мной банально издевался, либо… не знаю… Не походил он на заботливого и гостеприимного хозяина дома, особенно когда скользнул по моей фигуре пусть и не похотливым, но более чем изучающим взглядом. Причём весьма ощутимым, от которого у меня тут же начинало сбоить дыхание с сердцем и намного сильнее дрожать коленки.

— И похищали вы меня тоже… банально из вежливости?

— Мы тебя не похищали, Алана, — слава богу, он остановился на достаточно безопасном от меня расстоянии, где-то в двух шагах. Причём рук из карманов так и не вытащил. — Ты здесь по нашему с твоим отцом обоюдному договору и согласию. И внутри этих стен ты находишься в куда большей безопасности, чем где-либо ещё за их пределами.

— То, что вы якобы договорились с моим отцом — не значит ровным счётом ничего! Я не давала своего согласия на свою изоляцию в этом месте! Я вас не знаю! Да и знать, если честно, вообще не хочу!

— Увы, милая, но это не обсуждается. Нравится тебе что-то или нет, но теперь это твой новый дом.

— Новый дом? — у меня даже челюсть отвисла от такой заявочки, и глаза едва не вылезли из орбит. — Ч-что это вообще значит? Да и зачем я вам?! У вас что… нет своих куда совершенных чем мы женщин?

Улыбка Найта стала более выразительней, и он явно сдержался, чтобы не рассмеяться с моих нелепых вопросов. По ходу я только и делала, что забавляла его и никаких иных эмоций в нём больше не задевала (если таковые у него и имелись).

— Вообще-то я пришёл проверить твоё самочувствие и проследить за тем, чтобы ты позавтракала, поговорила со своим отцом по телефону и… перестала изводить себя неуместными страхами. Мы не собираемся делать с тобой ничего дурного, Алана. Но и отпускать не намереваемся. Просто смирись с данным положением вещей и перестань понапрасну себя накручивать. И не забывай. Ты всего лишь человек, ещё и женского пола. У тебя не так уж и много гражданских прав, а юридических так и подавно.

— Но я… хочу домой! К отцу!

Сомнительно, чтобы подобных монстров можно было разжалобить видом человеческих слёз, но удержаться от оных именно сейчас у меня всё равно не получилось.

— Пожалуйста!..

— Алана, я уже говорил. Здесь тебе ничего не угрожает. И мне бы очень не хотелось применять к тебе ментального внушения. Твои эмоции поэтому и столь ценны, то что они настоящие. Подавлять их или замещать другими было бы просто глупо. Но, если ты не успокоишься и не перестанешь себя накручивать… Что-то мне подсказывает, ты бы на вряд ли согласилась на телефонный разговор с отцом, находясь под сильным психотропным «успокоительным». Или же хочешь, чтобы я им воспользовался?

Он даже показательно вытащил одну ладонь из кармана брюк, будто собираясь ею что-то сделать, шагнув было на меня ленивым полушагом.

— Нет! Не надо. — я резко вытянула перед собой руки в защитном жесте, в попытке остановить его до того, как он приведёт свою угрозу в действие. — И… можно я вначале поговорю с отцом? Я не хочу есть!

— Не хочешь из-за нервов. Эта проблема устраняется очень быстро. Но… так уж и быть.

Мужчина вдруг отступил, и я от облегчения едва не скатилась спиной по стеклу окна на пол, наблюдая, как Найт отходит к центру комнаты к взявшемуся у кровати буквально из ниоткуда круглому столику. Именно с его столешницы, накрытой атласной скатертью и несколькими блюдами с серебряными крышками, он и подхватил чёрный глянцевый планшет сотового телефона.

— Только, пожалуйста, без истерик и причитаний. Иначе мне придётся успокаивать тебя самым надёжным способом, который тебе едва ли понравится.

Он быстро набрал на сенсерном экране нужный номер, снова возвращаясь ко мне вальяжной походкой неоспоримого хозяина положения.

— Так вы что… будете всё это время здесь?

— А тебя что-то смущает? Или ты думаешь, что за тобой никто в этой комнате не следит и не будет прослушивать все твои возможные телефонные разговоры? Я уже молчу про прочие условия твоего здесь проживания. Но, если ты ждёшь чего-то другого или тебе нужно время, чтобы свыкнуться с данным раскладом вещей…

Найт уже почти ко мне подошёл и вдруг, ни с того ни с сего, снова начал пятиться назад, показывая при этом, как собирается сделать сброс набранного им до этого звонка.

— Пожалуйста! Не надо! Мне не нужно время!

И снова наши взгляды соприкоснулись, отчего меня тут же накрыло с головой сумасшедшим буйством бесконтрольных эмоций. Никогда в жизни я ещё не испытывала ни с одним смертным человеком подобных ощущений, особенно под прессингом подобной физической близости. Словно меня пытались окутать с головы до ног удушливым коконом чужой энергетики несопоставимой ни с чьей другой. Кажется, в этот момент я утвердилась на все сто касательно того, что этот черноглазый красавец вовсе не человек. Кто угодно, но не человек!

— Тогда покажи мне это прямо сейчас. Как хорошо тебя воспитали в интернате, и как ты умеешь выполнять установленные для тебя правила.

Брюнет протянул мне трубку, при этом не спуская пристального взгляда с моих глаз.