Опаленная колыбель - Иван Тропов

– Серж, – говорит значительно так, – я хоть и младше тебя, но тоже имею право голоса, не так ли?

– Дымочек, – говорю ему ласково, – ты этого от Линского нахватался, про демократию и все такое? Хочешь, помогу тебе всю эту блажь из головы вытрясти?

Но это все только, как интелы выражаются, воспитательная работа – чтобы Дымок совсем не зазнался. А вообще-то Дымок парень не промах. Да и разделение труда – не самая паршивая штука, если все с умом делать.

– Ладно, Дымок, – говорю. – Чего еще ты придумал?

Пригибается он ко мне, словно Линский сейчас подслушивать будет, – тот в двадцати метрах галькой скрипит, воду льет да от облегчения постанывает.

– Серж, – шепчет, – давай ты будешь как бы командовать, и к Линскому относиться как бы строго. А я, наоборот, буду к нему хорошо относиться, и как бы просить тебя быть с ним помягче. Только ты меня как бы не будешь слушать…

Это у него все от старинных фильмов. Всякие там злые копы и добрые менты. Он, вроде как, добрый. Ну а я, ясно, злой. Морщусь я, а делать нечего. Назвался груздем, катайся по кузову и не всхлипывай.

А Линский уже обратно лезет – и Дымок давай сразу, будто бы с негодованием:

– Серж! – возмущается. – Зачем ты опять собрался связать Олега Львовича?!

Как раз я-то связывать Линского и не собирался. Одно дело раньше, когда я спать собирался, и совсем другое дело сейчас, когда я в норме. Но раз Дымок так хочет… ладно. Делаю я зверское лицо.

– Сидеть, Дымок! – рявкаю.

Получилось у меня хорошо, натурально так. Дымок притворно надулся, а вот Линский купился. Сразу же в свое кресло забился и даже все помочь мне норовил, пока я его связывал – будто это я на него так рявкнул.

А Дымок все играет, все возмущается.

– Серж, ну зачем ты так… – гундосит как бы несмело. – Не надо… Хотя бы не затягивай веревки так туго, Олегу Львовичу же шестой десяток… простите, Олег Львович…

Я чуть не передумал злодея играть, на Дымка глядя. Нет, не то, чтобы мне душегуба играть западло – просто Линского стало жалко. Теперь-то я знаю, какое мой братишка малолетнее чудовище. И если такое начало, как бы Дымок Линского на всю катушку не использовал…

Жалко господина президента. Но назвался груздем…

Ладно. Затягиваю я веревки потуже и даже кляп Линскому в рот сую, хотя это уже совсем лишнее.

Поднимает Дымок флаер, выводит его аккуратно из-под скалы. А наверху – мать честная! В симуляторах-то все днем происходит, и про звезды я только в школе слышал. А теперь смотрю на них – и такая красота, еще почище облаков будет! А потом из-за скал луна показалась, вообще полный отпад!

Ползем мы медленно по каньону над самой землей, на звезды смотрим. Каньон загибается плавно, заползаем мы за поворот…

– Дымок, стой! – я братишку за руку хватаю.

Справа между скал что-то мерцает. Дымок тоже заметил, остановил флаер и к земле опустил.

На правой стороне каньона, в одной из расщелин, огонек горит. Костер кто-то жжет. Дымок с камерами «Ската» повозился, дал увеличение изображение на мониторах – и мне чуть плохо не стало.

Там, возле костра, девчонка сидит. И какая девчонка! Чувствую – башню мне сносит. Хоть девчонка грустная и плакала недавно, но все равно такое лицо… и фигурка – тоже дай бог каждой.

Дымок, хоть и совсем еще малолетка, тоже неровно задышал. До такой степени ему девчонка понравилась, что он только и делает, что глаза от монитора отводит. Типа, даже не замечает… А у самого руки трясутся от волнения, пока он по другим мониторам что-то гоняет.

Не знаю, сколько мы так просидели. Дымок все изображает, что на других мониторах что-то изучает – а сам нет-нет, да на монитор с девчонкой косится. Ну а я только на девчонку смотрю. Влип я, похоже. Тянет меня к девчонке – сил нет. И вообще. Из меня сейчас хоть веревки можно вить, хоть шнурки. Никаких сил нет с собой бороться!

Ладно, делать нечего.

– Ну что, Дымок? – говорю. – Случилось что-то у девушки. Надо узнать, не нужна ли ей помощь.

Косится Дымок на меня как-то странно. Понял, что ли, что рядом со мной ему ничего не светит? Ладно, перебьется… мал еще.

– Подрули к ней, Дымок, – говорю. – Только медленно, чтоб не напугать ненароком.

Поднимает Дымок флаер. Ведет его тихонько в сторону расщелины, а сам все на девчонку косится да по мне глазенками стреляет. Неужели уже ревнует?

– Серж, ты, пожалуйста, осторожнее… – говорит тихо. – Мало ли что…

– Не пугай, Дымок, – говорю. – В скалах не должно быть много зверья.

У нас в качалке тренировались ребята из внешнего периметра. Они много рассказывали, как после войны зверье в джунглях мутировало. Но с этими остряками поди разберись, где правда, где байки, а где просто баки забивают…

Но на всякий случай поправил я станнер за поясом, чтоб удобнее выхватывать. Правда, если ребята не врали, то иголки с химией не против всех мутантов помогают, а некоторых – так и вовсе только раззадоривают. Но тут уж чем богаты. Кроме двух «Коготков» у нас во флаере все равно больше ничего подходящего.

– Я не зверей имею в виду, – Дымок говорит.

И смотрит на меня как-то странно.

Чего это братишка? Намекает, что девчонка может быть подсадной? А вокруг костра затаились пара мужиков с винтовками, и все это ловушка?

– Чего, Дымок? – говорю. – Опять ай-кью пошаливает? Засада мерещится? Так ты с камерами проверь. Здесь, на сто первом «Скате», много чего должно стоять. Глянь инфракрасными.

– Я уже проверил, Серж, – Дымок говорит. – Засады нет, но… – и замолкает, партизан малолетний.

– Что – но? – спрашиваю, а сам повнимательнее к братишке приглядываюсь.

Неужто Дымок мне специально голову морочит, чтоб у меня на девчонку меньше внимания осталось? Вроде как, стервец малолетний, решил от конкурента избавиться? Распустил я его, ох, распустил…

– Пока мы будем говорить, кто-нибудь может подкрасться, – Дымок говорит и глаза отводит, будто бы смущенно.

Но что-то многовато в его глазенках шаловливых искорок поблескивает…

– Так выстави на «Скате» программу наблюдения! – говорю. – Пусть, если что, сигналит погромче!

– Я уже выставил, Серж, – Дымок говорит. – Но… ты, пожалуйста, все же аккуратнее, потому что…

– Ладно, Дымок! – я его обрываю. Понял уже все. – Кончай баки забивать! Рули к костру лучше.

Садимся мы возле костра, прямо перед девчонкой. А она на нас – ноль внимания. Взглядом по флаеру скользнула – и снова в огонь смотрит. Что-то действительно серьезное у нее случилось. Мне ее даже жалко стало.

Нет, вообще-то я не особо чувствительный. Но когда такая девчонка грустит – у меня просто сердце разрывается.

Вылезаем мы из «Ската». Глянул я на девчонку – и все, глаз отвести не могу. Через камеры «Ската», на мониторах – красавица. А вживую – еще лучше. У меня даже язык отнялся.

– Здравствуйте, – Дымок говорит несмело. – Разрешите нам у костра погреться?

– Привет, – она грустно отвечает. – Конечно можно, мальчики.

Мальчики?… Присмотрелся я к ней внимательнее. Действительно, фигурка у нее сформировавшаяся. Лет двадцать с небольшим. Но мне это без разницы – и не таких клеили. Правда, никогда со мной так не было, чтоб я с первого взгляда почти влюблялся…

А девчонка Дымка разок взглядом смерила, и больше на него не смотрит. Только на меня глядит, даже про костер на время забыла.

Ну, я приободрился. Сообразил, что стою как истукан, сел возле костра, тоже ей глазки строю.

Дымок с ней говорит о чем-то, пыжится изо всех сил. Но девчонка хоть и говорит с ним, а сама все на меня смотрит. И то ли от костра отсветы у нее в глазах такие, то ли… В общем, я только на нее смотрю, и в разговор особенно не вникаю – не до того.

Так только, в общих чертах улавливаю, что звать ее Евой, а здесь она одна потому, что несчастье у нее. Любимый ее… тут я прослушал, что именно случилось. То ли погиб он, то ли бросил ее… Но, скорее, погиб. Потому как с трудом я себе такого парня представляю, чтобы такую девчонку бросил!

И тут в «Скате» что-то пискнуло. Дымок быстро к флаеру, пощелкал там на пульте, через минуту возвращается – но какой-то подозрительный. Поймал я его за локоток, усадил возле себя.

– Дымок, – шепчу, – что там?

– Кажется, флаер пролетал в нескольких кмах, – шепчет. – Серж, ты осторожнее… – он мне шепчет, а сам все на Евины коленки смотрит.

И как-то странно смотрит. Больно смело смотрит, глазами не бегает.

Я сразу-то не догадался. Конечно, на гальке голыми коленками сидеть – это на любителя. Но ведь она в горе, вот и не замечает острых камней.

Но чувствую, зудит что-то в голове, словно какая-то заноза – что-то здесь не так! А что именно – сразу не понять.

А Дымок на коленки ее уже насмотрелся.

– Ева, – говорит так вкрадчиво, – а как вы сюда добрались? Где ваш флаер?

И тут до меня дошло. Действительно, как она здесь оказалась? Пешком дойти не могла – туфли на ней с такими шпильками, что носки едва земли касаются. Флаера рядом нет. А привезти ее сюда и бросить одну в таком состоянии… это звери должны быть, а не люди! Но тогда как же она сюда добралась?