Под небом цивилизации - Александр Леонидович Яковлев

общения со всякими мразями, они остаются людьми? Гражданских завсегдатаев я тоже знала всех в лицо. С кем-то кокетничала, с кем-то просто говорила о политике, о погоде или просто ни о чём.

И вот, в один из дней, заходит, хромая, молодой человек и заставляет монотонное жужжание этого улья смениться на возгласы радости. К нему подбегают несколько копов и начинают его хлопать по плечу, кто-то, подбадривая, кто-то интересуясь его здоровьем. Повернувшись, с улыбкой до ушей, Сэм крикнул мне:

– Элис, завтрак за мой счёт этому отважному парню!

В тот же момент тот бросил на меня свой ледяной взгляд. Крепко сложенный, со светлыми каштановыми, зачёсанными назад, волосами. Он просто источал уверенность, силу и секс.

После того, как все насладились пересказом, по сто раз уже рассказанной истории, он подошёл к стойке и заговорил со мной:

– Привет. Давно здесь работаешь?

– Месяц с небольшим.

– Как, не достают ребята? – мотнув головой в сторону людей в форме, спросил он.

– Не. Здесь, чувствуешь себя в полной безопасности. Особенно после предыдущего места работы.

– Это где?

– Закусочная у Фреда.

– Ого! Да уж, подонков там хватает. Кстати, Пол, – протягивая руку, опомнился он.

– Марта, – протянув руку, представилась я. – Ранение?

– Три, – ответил он с усмешкой, – но ничего, ещё пару недель, говорят доктора, и я буду завтракать здесь. – И, сделав паузу, добавил: – И желать тебе доброго утра.

Он опустил глаза в смущении и побрёл к выходу. Открыл дверь, повернулся и кинул взгляд мне на прощание. Смущение от такого уверенного красавчика – это контраст, который обескуражит любую женщину.

Его взгляд – лёд, обжигающий лёд. Он был прекрасен, но в нём и блестело что-то немного пугающее, что-то запретное, но манящее, греховное.

Я начала отсчитывать дни и надеяться, что его выпишут раньше. Я была уверена, что он придёт раньше. И да, это случилось. На третий день он пришёл. Видимо, чтобы парни над ним не подтрунивали, он не стал со мной долго общаться. Он спросил, как мои дела, и сразу же предложил встретиться вечером. Это было начало любви и страсти.

Прошло около месяца, когда свершилось это. Мы сидели в баре и Пол предложил поехать к нему. Я была готова к новым ощущениям и поэтому согласилась тут же. Я в жизни ничего подобного не испытывала. Сначала кружилась голова, но головокружение было приятным. Я не чувствовала своего тела, я была невесома. В то же время, периодически, по телу пробегал разряд, который вызывал мурашки по коже: от пяток до кончиков волос. Да, даже волосы! Мне кажется, что каждая клеточка моего тела получала кайф. Непроизвольно сжимались пальцы рук, впиваясь ногтями в ладони, а ноги были мне неподвластны, мозг просто не в силах был их контролировать. По животу разливалось тепло, а рот глотал воздух, которого, казалось было мало в комнате, но его заменяло удовольствие. Открывая глаза, перед приливом новой волны кайфа, я видела его взгляд, этот горячий лёд. Он смотрел на меня, извивающуюся от этого блаженства, взглядом садиста, который неожиданно для себя понял, что нашёл в тебе ту слабину, перед которой ты и сама не смогла устоять, и вы оба получаете удовольствие. Он знал, что я буду просить ещё и ещё. И он мог мне это дать.

****

Одним воскресным солнечным весенним утром мы пошли с Полом в парк. Люди, вместе с природой, пробуждались, скидывая с себя надоевшие тёплые вещи, оголяя свои тела, побуждая взаимный аппетит друг к другу. Группы тинейджеров заглушали пение птиц громкой современной музыкой из своих портативных колонок и шумными разговорами, сопровождающимися смехом. Игроки в фрисби беспощадно топтали молодую траву. Детский смех довольных детей, плач обиженных. Аромат кофе и сосисок на палочках, вперемежку с запахом молодой зелени и земли. В мини-юбках и коротких шортах девушки, которым хотелось навалять за то, что твой мужчина может заработать косоглазие… В общем, жизнь наполнялась привычными, но в то же время новыми красками.

Мы оказались в тихом месте, в гуще парка, и увидели молодую пару, расположившуюся под огромным старым дубом. Мы шли и в шутку обсуждали план по выкуриванию их с этого чудесного места. И как будто вселенная нас услышала. У молодого человека зазвонил телефон, и он что-то бурно стал обсуждать. После чего, второпях, они стали собираться. Мы замедлили шаг и стали подкрадываться, как две дикие кошки, заприметившие добычу. Увидев, что навстречу нам шла ещё одна пара, мы, переглянувшись, без лишних слов вновь ускорились. Потом мы сидели и смеялись, чувствуя себя дикарями, но нам было плевать: за такое роскошное место можно побыть и ненормальным. Мы достали сэндвичи, кофе и приступили к их уничтожению. Жуя, мы разговаривали и смеялись, плюясь крошками, и от этого смеялись ещё сильнее. Наевшись от пуза, мы улеглись на разложенном пледе и молча смотрели сквозь дрожащую от ветра крону дерева на яркую лазурь неба.

Я прервала молчание:

– Пол.

– Что? – ответил он сонным голосом, проводя ладонями по своему лицу.

– Прости, я не думала, что ты спишь…

– Ничего страшного, – сказал он успокаивающим голосом, – что ты хотела спросить?

– Я хотела спросить, почему ты выбрал именно эту профессию?

Пол молчал секунд десять, после чего начал:

– На самом деле, я хотел быть медиком. Я даже несколько лет отучился. Пока не началась практика…

Я привстала, оперившись на локоть, и вопросительно посмотрела на него. Он улыбнулся с тоской и продолжил:

– Да, в молодости меня тянуло спасать людей. Наверно, это от родителей передалось. Мой родители были хирургами, на одном из симпозиумов они как раз и познакомились. Понятно, что множество историй было мной услышано: разных, печальных, весёлых, и, конечно, воодушевляющих. Спасать жизни людей! Я смотрел на них, как на супергероев, и мне казалось: этой суперпаре не хватает суперсына, тогда бы суперсемья гармонично состоялась. Мне было очень интересно учиться. Но во время практики, в клинику привезли молодого парня, лет 14. Его тело извивалось и тряслось, как будто оно было лишь оболочкой, внутри которой, копошатся черви, пытаясь выбраться наружу. На одежде были следы рвоты, изо рта шла пена, а глаза закатились, глядя склерами на своих потенциальных спасителей. И вдруг его тело резко замерло, голова, смотревшая в потолок, плавно повернулась, появились зрачки и на протяжении нескольких секунд, он смотрел мне в глаза, после чего его веки плавно сомкнулись. Конечно, это может быть надумано, но в тот момент мне показалось, что в его взгляде был укор, что никто не уберёг его от наркоты, и вопросы, много вопросов. Почему он не успел попробовать в этом мире что угодно, но только не эту дрянь? Почему он не найдёт любовь, в будущем создав счастливую пару с парой-тройкой детишек? Почему он