Под небом цивилизации - Александр Леонидович Яковлев

на работе, Виктор Вениаминович был очень молчалив. Лощёное лицо редко выражало эмоции. Фигура была грузной и бочкообразной, а иксообразные ноги походили на одинокую ножку фужера. Последствия лёгкой и праздной жизни. Конечно, отец пытался в детстве занять его. Сначала отвёл в теннисную секцию, которая ему быстро надоела. А затем в кружок моделирования, где он услышал от мальчишек порцию критики относительно его корявых и неумелых рук. Это была последняя капля, и так в небольшой чаше, терпения молодого человека. Полный холодильник деликатесов, американские джинсы, японский магнитофон… И зачем с таким арсеналом что-то делать самому? А завистливые и голодные взгляды сверстников, в вещах, доставшихся от старших братьев и сестёр, только способствовали самоутверждению.

В распахнутые кованые ворота, автомобиль помчал его из жизнерадостного фешенебельного района, усеянного уличными фонарями и диковинными высоченными заборами, по пригородной трассе к бетонным серым лабиринтам хрущевок, в городскую промзону. Сзади, не отставая ни на секунду, следовал затонированный в ноль небольшой чёрный фургон.

Остановившись, он долго сидел и смотрел через искажённое каплями дождя окно авто на сутулые натруженные силуэты работяг, которые спешили на работу, дабы не отхватить штраф. Он смотрел и не понимал, как можно за такие копейки ещё и стремиться не опоздать на грязную тяжёлую работу. «Да, кстати, а за какие копейки??? О, Господи, зачем мне это знать», – поскорее стал он отгонять от себя эти мысли. Запах промзоны перебивал другой, более яркий запах, который он чувствовал даже через стекло – запах нищеты и беззащитности. Этот аромат очень противоречив, он вызывает рвотный рефлекс и в то же время жажду, жажду власти.

Наконец он кивнул головой и его человек, стоящий в ожидании около машины, открыл ему дверь. Выйдя, он ещё раз мотнул головой, указывая на цель. Из фургона вышли ещё два здоровенных мужика и направились в одну точку. Схватив рабочего своими руками-клещами, они поволокли его в фургон. Народ старался не смотреть на эту сцену, пряча и отводя стыдливый взгляд. Испытывая радость, за то, что это происходит не с ними. Под хлопанье автомобильных дверей и визг пробуксовывающих шин, рабочие, стряхивая вместе с каплями дождя свои эмоции, забегали в проходную.

В прохладной, отделанной кафелем операционной, уже ожидала бригада хирургов и помощников. Все были высококвалифицированными дипломированными специалистами, приехавшими из Европы. Пойманного рабочего затолкали в операционную и стали готовить к операции, приковав его к столу, обривая и обрабатывая только руки. Перед бедолагой на стене висел огромный телевизор, от которого он не мог оторвать взгляд. Светящееся полотно передавало какие-то приятные и убаюкивающие новости, от которых веки становились неимоверно тяжёлыми, а мозг переставал чувствовать тело. Но взгляд успел выцепить его…

Он вошёл в операционную, скидывая пижаму-накидку с плеч. Из плеч росли не просто руки. Это были ветви: из каждой руки росла ещё одна или её фрагмент, кисти, пальцы! И нет, они не росли! Они были пришиты, разные руки, натруженные руки, каждая из которых держала смятые комья денежных купюр!

Она

Треск звонка выдернул Саймона из будничных раздумий.

– Саймон, полная боевая готовность! – торопливый поставленный голос раздался из трубки.

– Есть, сэр!

****

Сирена спецмашины разрезала настроенные ряды городского трафика автомобилей и будоражила монотонно идущие вереницы спешащих людей. Саймона начинало уже укачивать от постоянно болтающегося автомобиля, с визгом входившего в повороты. Но это помогало, в какой-то степени, отвлечься. Ещё он начинал вспоминать анекдоты или шутки из телевизионных передач, а иногда даже напевал какую-нибудь песню.

Наконец они прибыли. Пересечение Бродвея и Уолл-стрит. Последние приготовления, короткий бриф. Он шёл тяжёлыми шагами по промерзшему асфальту, ремни на амуниции скрипели от тяжести брони, а пот начинал увлажнять хлопковую ткань униформы на спине. Под взглядами коллег и зевак-репортёров он ощущал себя супер героем, но при этом понимал, что у большинства из них лишь одна мысль: «Как можно было выбрать такую профессию?!».

Чёрный грязный универсал, потрёпанный дорогами и временем. Видно было, что на передних сидениях нет ничего подозрительного. Ручки на задних дверях были оторваны, а через грязные окна невозможно было рассмотреть заднее сидение. Саймон опять подошёл к переднему и через него разглядел, что сзади сидения и вовсе нет, а обе задние двери скручены между собой проволокой. Что это? Задумка автора? Или техническое решение предыдущего владельца авто?

Через передние сидения ему не пробраться, броня не позволит. Остаётся только один вариант. Он начал осторожно открывать багажник. Щёлк!!! Господи, Боже мой!!! Никогда бы не подумал, что замок может быть таким громким, – пронеслась мысль, и он максимально выдохнул воздух из груди. Нервная работёнка!

Взрывной механизм находился на месте, где должны были быть задние сидения. Поставив колени на край багажника, он стал аккуратно пробираться к цели. Несмотря на промозглый холод, пот начинал подбираться к глазам, тем самым затрудняя работу. Перед ним был механизм, подобных которому он не видел даже в учебниках. Неимоверное количество проводов с непонятным функционалом, зачем-то сделанный корпус из кусков пластика и скотча, торчащие во все стороны обрывки проволоки. А украшал этот смертельный арт-объект будильник тридцатилетней давности, который громко тикал и придавал дополнительной нервозности. Провода, подходящие к будильнику-детонатору, тоже были прикрыты пластиком. Саймон начал осторожно отрывать скотч, предательски расходившийся на узкие полоски.

Придерживая пластину, Саймон ощущал, что на неё что-то давит изнутри, не сильно, но всё же… Тело начало затекать и трястись под тяжестью брони и нервного напряжения. И тут предательски ослабли пальцы… Шелест! Треск! Он зажмурился, вжав голову в плечи.

Саймон открыл глаза и увидел на полу россыпь конфет. Чёрт! Чёрт!!! Остроумно, ничего не скажешь! Сделал несколько глубоких вдохов.

Голова начала проясняться. И теперь перед глазами была понятная картина, что делать дальше. Детонатор найден, запал найден, всё как по учебнику… ну, кроме конфет.

Будильник был заведён на 14:00. В запасе ещё больше полутора часов. Саймон расслабился, она перестала его смущать. Он даже начал напевать себе под нос: «… детка – ты просто бомба…» и немного крутить бёдрами. Саймон ловко достал кусачки. Раздался щелчок перекусываемого провода, и в это же мгновение проскочила мысль-искра. Та мысль, в которой содержится неимоверная концентрация рациональных взвешенных и обдуманных решений и идей, прошла рядом по всему телу и зажгла вопрос: «А так ли хорошо я её изучил?».

В ответ он услышал: «Нет, я такого не прощаю!».

Зеркало

Дорогие читатели, хочу поведать вам короткую историю о коротком мгновении и целой человеческой жизни.

Человек, о котором этот рассказ, родился в самой обычной семье, в самом обычном городе. Мальчик с щуплой фигурой, небольшого роста, застенчивый и тихий. Не было у него и никаких феноменальных способностей. Может что-то и получалось чуть лучше, но звёзд с неба