Клад - Мигель Делибес

Уже из подвала он взглянул, по-прежнему с опаской, на верх лестницы, повозился с ключом и, навалившись изо всех сил на бронированную дверь, открыл ее. Камера, три метра на три, с нумерованными ящичками по всем стенам, напоминала колумбарий. Директор протиснулся в дверь, вынул ключ и улыбнулся Паблито:

– У вас ведь есть второй?

Помощник генерального директора, Херонимо и Лино выжидали у дверей камеры, и, когда Паблито снова появился, таща красный войлочный мешок, директор пригласил их пройти в соседнее помещение, зажег там яркую лампу, свет от которой падал на большой овальный стол, и, пробормотав извинения, вышел из комнаты. Заботливо высыпая содержимое мешка на полированную столешницу, Паблито опять сиял.

– Сокровища Али-Бабы, – пошутил он,

Нашейные украшения, браслеты, кольца, фибулы, подвески, серьги золотые и серебряные рассыпались по пустому столу, перепутанные между собой, зацепившиеся друг за дружку. При виде их помощник генерального директора только присвистнул, а дон Лино, отступив немного, хитро улыбнулся. Первым очнулся Херонимо и попытался разъединить сцепившиеся драгоценности. Ему достаточно было лишь взглянуть на них, чтобы высказать свои суждения:

– Составные части личного убора. Конец второго периода железного века, – сказал он с лаконичностью знатока.

И, словно бы эти слова послужили приглашением, нетерпеливые руки Паблито и помощника генерального директора протянулись к сокровищам, сперва робко, а потом, утратив первоначальное почтение, стали их переворачивать, расцеплять, раскладывать, в то время как дон Лино наблюдал за ними, стоя на приличествующем случаю расстоянии, словно за детьми, развлекающимися игрушками. Три археолога обменивались скупыми фразами, понимая друг друга с полуслова, увлеченно подчеркивая особенности каждой вещи, Паблито вытащил золотой браслет и указал на него помощнику генерального директора,

– Посмотри, Пако. Не думаю, чтобы такие ленточные браслеты спиралевидной формы находили раньше на Пиренейском полуострове, – гордо сказал он, играя в пользу дона Лино.

Довольный помощник генерального директора согласно кивнул, глазки за толстыми стеклами очков превратились в щелочки. Уважительно поддев золотую застежку, он крутил ее в руках, необыкновенно осторожно поднося к очкам, без конца поворачивая то так, то эдак. Он с головой ушел в это занятие, казалось, у него вот-вот слюнки потекут. Улыбнулся. Наконец сказал, пряча волнение:

– Это та фибула, о которой ты говорил?

Паблито тоже восторженно улыбнулся.

– Та самая, – сказал он. – Обрати внимание на протомосы. Среди всех доримских сокровищ на полуострове я не встречал анималистических протомос.

Помощник генерального директора долго рассматривал фибулу, а потом передал Херонимо,

– Ты заметил? – спросил он. – Похоже на двух львов, И в самом деле, для золотых и серебряных вещей Центрального плоскогорья она необычна.

Херонимо пожал плечами, без всякого интереса посмотрел на фибулу и, ничего не сказав, положил обратно в общую кучу. Помощник генерального директора вопрошающе глядел на него,

– Ну и что, – проговорил Херонимо сквозь зубы. – Возможно, привозная. На некоторых иберийских фибулах с юга встречаются похожие изображения.

Помощник генерального директора и Паблито по-прежнему перебирали драгоценности, обмениваясь возникающими у них впечатлениями, а дон Лино все смотрел на них. Херонимо вытащил из специального карманчика старые часы.

– Предупреждаю, уже почти пять, – сказал он, – а в половине седьмого темнеет.

– Ты прав, пошли, пошли, – сказал помощник генерального директора, подталкивая Паблито, но глаза его как магнитом притягивало одно серебряное украшение, и, не в силах противиться, он вернулся к столу, – Простите, – добавил он, осторожно беря изделие двумя пальцами и слегка приподнимая, чтобы и спутники рассмотрели, – Это увеличивающееся к середине утолщение напоминает предметы из Сантистебана и Торре-де-Хуан-Абада, однако застежка, сам крючок ни на какие известные вещи не похожи, – Он положил эту вещь в груду драгоценностей и повторил: – Пошли, пошли. Если станем всерьез этим заниматься, то уйдем только когда рак свистнет, В Мадриде все рассмотрим не торопясь. Разумеется, находка значительная, – И он поднял маленькие глазки на Херонимо: – Сколько километров до Гамонеса?

– Если повезет и дорога не забита, минут за сорок доедем, – ответил Херонимо, положив в рот леденец.

– Тогда поехали, – сказал помощник генерального директора, направляясь к двери.

3

Автомобиль поднимался по крутому склону крепостного холма, и чем выше он поднимался, тем зеленее, глубже и отдаленней казалась долина, а селение на дне ее, по обе стороны речушки, с поднимающимися над почернелыми крышами дымками, съеживалось до размеров почтовой открытки. Херонимо умело вел машину, брал в сторону от камней, объезжал выбоины, но, когда дон Лино в третий раз повторил, нагнувшись к его затылку, все с той же самодовольной интонацией: «Если бы взяли мой „лендровер“, то уже были бы на месте», он не сдержался и дернулся. Помощник генерального директора спрятал улыбку и посмотрел на крепостной холм, на огромную циклопическую громаду, где отчетливо выделялись труднодоступные кварцитовые скалы и стены. Херонимо переключил на первую скорость и, указывая пальцем, спросил помощника генерального директора:

– Ты заметил? Эта необычная конфигурация разделенных укрытий и навела нашего милого дона Вирхилио на мысль окрестить этот крепостной холм Сегундас-Коготас [1]. Может показаться немного вычурным, но отнюдь е лишено смысла. В какой-то мере контуры его напоминают остатки древней стоянки под Авилой.

Камешек глухо стукнулся о дно машины. Херонимо жал губы.

– Глядите не пробейте картер! – сказал дон Лино.

По левую сторону дороги за крутым поворотом внезапно возник раскидистый орех; ветер раскачивал его ветви, то сгибая, то выпрямляя их. Легкие перистые облачка проносились над холмом, а под ними парили два грифа. Глядя на растрепанное ветром дерево, Херонимо сказал:

– Здесь, как всегда, ветер. Дон Вирхилио обыкновенно говорил, что если бы нам удалось загнать в трубы арадасский ветер, то мы бы очистили от всякой заразы небеса над целой Европой. Полковнику приходили в голову разные идеи, бывали иногда и гениальные прозрения.

Откос становился все круче, и дон Лино, перегнувшись заднего сиденья и чуть ли не касаясь губами затылка Херонимо, сказал:

– Все, остановите машину здесь, у скалы. Дорога дальше плохая, как бы машина не застряла. Да и не к чему, до огнезащитной полосы всего два шага.

Ветер трепал полы пальто, выжимал слезы из глаз. На вершине уступа он ревел неистово, и дон Лино придерживал кепку рукой. Гряда холмов раздваивалась, расходилась на разных уровнях вверх и вниз, чтобы в конце концов образовать невысокий хребет, окружавший долину. Дон Лино решительно зашагал к огнезащитной полосе по заросшей дроком тропке, едва различимой в тени дубовой рощицы, которую она разделяла надвое; лишь дойдя до самой вершины, дон Лино остановился. У его ног зияла глубокая яма.

– Здесь, -сказал он, оборачиваясь к остальным.

Херонимо, подойдя к нему, досадливо мотнул головой:

– Покопали бы еще немного и оказались в Австралии, Чтобы один кувшин вытащить, по-моему, столько копать не надо.

Придерживая кепку, дон Лино улыбнулся с видом человека предусмотрительного.

– А если бы их оказалось два? Где один, там вполне может быть и второй, не так ли?

Помощник генерального директора встал между Херонимо и Паблито, профессиональным взглядом оглядел все вокруг. Потопал ногой и обратился к Херонимо:

– Я считаю, что этот плоский уступ вполне мог служить жилищем местному доисторическому населению. Надо тут хорошенько посмотреть.

Херонимо, который, еще только выйдя из машины, поднял воротник куртки, теперь засунул руки в карманы брюк.

– Думаешь, нужно?

– Да, несколько шурфов, небольшая разведка. Проверь все вокруг.

Он обошел яму, не отрывая от нее взгляда, и указал на кучу вынутой земли.

– Знаешь, надо это все просеять. Вряд ли это что даст, но сделать надо. Иного выхода нет.

Бледное лицо Паблито посинело. На кончике носа блестела капля. Он простодушно спросил:

– Подозреваешь, тут еще один горшок?

– Сейчас не это главное. Надо выяснить происхождение клада. Где, когда, почему. Был ли он закопан под жилищем, или это убор из какого-то захоронения. Наша задача – разобраться. Это наш долг.

Херонимо энергично тер руки, чтобы согреть их и чтобы унять нетерпение:

– По-моему, главное – это определить, когда был закопан клад. Датировать, когда это произошло, – значит, установить, соответствуют ли драгоценности времени захоронения клада или они были зарыты много позднее, чем изготовлены. Вспомни клад в Дривсе.