Я – хранитель света! - Латта Викки

Вот только кто бы предупредил меня и Мора. Хотя бы в обед, когда мы пошли в столовую. Ведь в ней-то все и началось…

Глава 2

Сначала это были шепотки и переглядывания, но потом, осмелев, кто-то из адептов подошел к нашему столику, где пока обретались только я и Мор, и в лоб задал вопрос:

– Это правда, что ты со Стиллом и самим сынком канцлера демона завалили?

Толье при упоминании о себе в третьем лице закашлялся. А я впервые позавидовала его личине. Вот сейчас сидит никому не известный паренек Дрон в столовой, и ни одна собака на него внимания не обращает. Все оптом досталось мне… Расхлебывай… кхм, в смысле, наслаждайся, Ники.

Я хотела отбрехаться от сомнительного звания почетного и заслуженного героя-победителя хотя бы потому, что этих самых победителей мало кто любит. Больше жадно любопытствуют, завидуют, негодуют или ищут изъяны. Но, увы, адепт ткнул в нос сложенной вдвое газетой.

Там на первой полосе, отпечатанной, судя по дате и времени в углу страницы, меньше часа назад, красовался мой портрет. Из личного дела академии. Там я была со слегка выпученными глазами, растрепанная и улыбающаяся до ушей, потому как поверить не могла, что все же поступила. И с двух сторон от меня – парадные магографии двух аристократов. Выражения их лиц были столь величественно-холодными, что отлично подошли бы для хранения скоропортящихся продуктов.

Статейка же повествовала о том, что, собственно, произошло в посольстве. И ее автор описывал все так красочно, подробно, что я узнала много нового и интересного как о происшествии, так и о себе.

– Ну так как ты умудрилась-то его угрохать?

– Могу показать, – я ощерилась не хуже кобры, – на тебе. Прямо сейчас.

Адепта исчез – как в едкой кислоте растворился. Жаль, на его месте конденсировался новый любопытствующий. Но спустя пару минут общения со мной и Мором и этот интересующийся выпал. В осадок. А хотелось бы, чтобы из окна столовой. Хоть был бы наглядный пример для остальных сплетников. Чтобы знали: когда девушка оказывается не в духе, те, кто ее достают, рискуют оказаться в гробу.

И тут затрезвонил мой магофон. Я машинально приняла вызов, и на меня тут же напористо набросился незнакомый голос с лавиной вопросов. Я, не отвечая, сбросила вызов.

– Ники, может, нам лучше уйти? – видя, как на нас со всех сторон глазеют адепты, предложил приятель.

– Поздно, – выдохнула я и взглядом указала вперед.

К нам целеустремленной походкой бультерьера шли Дара и Лори. Последняя держала под мышкой газету.

– И как это понимать? – шлепнув листами об стол, с возмущением уточнила алхимик.

– Ты обещала все объяснить, – добавила некромантка.

И тут стало ясно: если я промолчу, то первая добьется от меня правды с помощью зелий, а вторая даст заступом хорошенько по темечку, а когда я окочурюсь, поднимет как зомби и вытрясет информацию. Это минимум.

– Ну, где я была на выходных вечером, вам уже известно, – начала я, прикидывая, сколько подслушивающих заклинаний сейчас сконцентрировалось вокруг нас. И тут вновь ожил мой магофон. Я уже с куда большей осторожностью поднесла артефакт к уху. Этот собеседник хотя бы представился. Репортер из «Столичных хроник». Больше он ничего сказать не успел. Я отсоединилась и продолжила:

– А об остальном… может, в другом месте поговорим…

– И где?

– Как насчет оранжереи? Там всегда тихо, мало народу…

Дзинь… и вновь это был кто-то из журналистов, охочих до сенсаций. Я не выдержала и отключила магофон. Ну их… к демону! Тому самому, прожаренному в посольстве.

Что ж… Спустя полчаса я поняла, как промахнулась. Еще никогда у Штопса не было такого аншлага. Желающие прополоть, подкормить, опрыснуть… Их было столько, что не хватало тачек, ведер, тяпок… Он был просто счастлив: наконец-то у адептов проявилась тяга к труду! Только недоумевал: почему у всех разом?

– Тут никого нет… Можем спокойно поговорить… – поминая мои слова, фырчала Дара, выкорчевывая сорняки.

Лори громко молчала, поддерживая рыжую.

– Я откуда знала, что даже запах навоза не отпугнет этих… любителей покопаться в подробностях.

– Мухи… – протянула Лори и пустила в одну, особо назойливую, заклинанием. Но сдается мне, имела в виду она отнюдь не насекомых.

Как итог – поговорить мы не смогли. Зато тепличник, наблюдавший за миграцией внезапных волонтеров по оранжерее, наконец смекнул, кому обязан столь активному и продуктивному дню.

И когда я наконец отработала положенное время, старичок подошел ко мне и, широко улыбаясь, сообщил:

– Адептка Роук, я решил зачесть тебе все оставшиеся часы! – это прозвучало столь торжественно, что я ощутила, что мне вручают минимум ежегодную Магическую премию. – Вы привели сюда столько добровольцев!

– Боюсь, что завтра их трудовой энтузиазм слегка погаснет, – как мне ни хотелось принять столь щедрый дар от Штопса, но я все же попыталась осторожно сообщить тепличнику правду. – И они навряд ли придут…

– Я знаю, – старичок улыбнулся еще шире, – но они сегодня сделали годовой план по рекультивации. Его бы хватило на сотню проштрафившихся. Не знаю, как вам это удалось, Роук, но я это ценю.

Мне не осталось ничего другого, как поблагодарить Штопса.

– К тому же с вашим умением попадать в неприятности, уверен, мы все равно скоро свидимся, – напутствовал меня тепличник на прощание. Я чуть не споткнулась о порог оранжереи.

А затем мы с Лори и Дарой шустрой трусцой понеслись в общежитие. Мор не стал участвовать в забеге, сообщив, что прикроет наше отступление.

И лишь когда мы оказались в нашей комнате, под десятком пологов тишины и артефактов защиты от прослушки (как оказалось, у Лори их был целый арсенал, что с родителями-ренегатами немудрено), я смогла наконец рассказать им, что случилось вчера. За минусом наших бурных отношений с Дэном. За вычетом тайны инкогнито Мора. Не упоминая угрозы госпожи Стилл. И запамятовав о ночном разговоре с канцлером. Одним словом, вышла очень даже приличная история.

Правда, под конец я ощутила, насколько устала. Захотелось лечь в постель, накрыться одеялком и попытаться осознать, как теперь жить и что делать. А еще очень хотелось в душ. Но я вдруг поняла, что если только выйду в коридор, то меня сразу же настигнут они… вопросы от всех и каждого.

– Возьми артефакт невидимости. Он, правда, почти разряжен, но до душевой и обратно должно захватить, – предложила Лори.

А я… не стала отказываться. Правда, сначала все же, как примерная адептка, решила сделать домашние задания. Выложила на стол из сумки учебники и тетради. Меж страниц последних затесался и выключенный магофон. Я отодвинула его на край стола.

А когда с заданиями и расчетами было покончено, то я поспешила в душевую. И пока кралась привидением по коридору, поймала себя на мысли: как же это здорово, когда тебя не замечают!

Стоя под теплыми струями, я пыталась понять, что могло произойти с Дэном? И как мне его увидеть?

Почему-то казалось, стоит нам нормально поговорить – и он сразу все вспомнит.

В душевой я задержалась. И когда пришла обратно в комнату, то Дара первым делом сообщила:

– Тут какая-то настойчивая дамочка так названивала тебе, что извини, но я не выдержала. Нажала на прием и сказала, что Николь Роук умерла.

– И… – насторожилась я.

– Тогда она спросила, кто я, – сообщила Дара. – Ну я представилась. Назвала имя и специальность.

– Ты сказала, что некромантка? – Я сглотнула, начиная догадываться, КТО именно проявил такую настойчивость: дозвониться на выключенный магофон… такой суперспособностью обладал лишь единственный человек в мире… Моя мама.

– Ну да…

– Дара, а у тебя нет какого-нибудь уютного склепа на примере? – проникновенно спросила я.

– Для кого? – практично уточнила рыжая.

– Для меня. Прятаться.

– От журналистов?

– Хуже. От мамы… – выдохнула я, представляя, на что способна госпожа Роук, когда даже немножко переживает. А сейчас, после такого заявления Дары, – явно множко.