Любовная карусель - Элла Уорнер

Сначала Стивен бросил ее, потом Ричард… Николь остается одна с тремя детьми. Может, Барбара Хорнклиф поймет ее? Слабая надежда.

Об этом думала Николь, поднимаясь в лифте на нужный этаж, но она не могла даже догадываться, о чем думал Стивен.

Глава 2

Кабинет Крессуэлла в верхнем этаже здания представлял собой шедевр дизайна. Одну стену и часть потолка сделали полностью из стекла, и можно было любоваться небом и прекрасной панорамой города.

Удачно были размещены рабочий стол, стеллажи с ровными рядами книг и несколько огромных чертежных досок на металлических подставках. Николь вспомнила, что у брата тоже была такая доска, но после гибели Джека отец ее выбросил, как и все, что хоть сколько-нибудь связывало его сына со Стивеном Крессуэллом, — фотографии, книги, открытки, университетские тетради.

Вне себя от горя, очевидно, плохо сознавая, что делает, отец сжигал все письма с соболезнованиями, которые приносил почтальон. Вероятно, то письмо Стивена, о котором он ей говорил, постигла та же участь. Ведь даже имя Крессуэлла нельзя было произносить в их доме в те ужасные месяцы после смерти Джека.

Слезы подступили к глазам Николь, и чтобы отвлечься от воспоминаний, она быстро повернулась к полкам, на которых были расставлены модели всех проектов Крессуэлла, лишний раз напоминавшие о таланте и успехах, достигнутых им за это время. Николь задумалась о том, что работа скорее всего занимала центральное место в жизни Стивена, наверное, поэтому он не женился. В их время браки вообще были непопулярны среди людей, сделавших головокружительную карьеру. Легкие, ни к чему не обязывающие отношения между мужчиной и женщиной больше подходили к образу жизни подобных людей.

Если бы брат остался жив, все сейчас было бы по-другому. Джек со Стивеном стали бы партнерами, а она миссис… но, возможно, этого бы не произошло в любом случае. Мечты не всегда становятся явью.

Посреди кабинета Стивена стоял круглый стол, вокруг него вращающиеся кожаные кресла. Крессуэлл усадил Николь в одно из них и, извинившись, вышел в приемную поговорить с секретарем.

Николь очень обрадовалась, что осталась одна, и постаралась сосредоточиться перед беседой с Барбарой. Николь готовилась к одной из самых трудных встреч в ее жизни. Она никогда раньше не видела эту женщину, поэтому решила ничего не загадывать наперед и во всем довериться инстинкту.

Глубоко вздохнув, Николь обреченно посмотрела в окно на высотные дома, дороги, обсаженные по краям деревьями, бесконечные потоки машин; словом, повседневная жизнь шла своим чередом, независимо от количества смертей, рождений, браков…

И разводов.

Неужели ее тоже ждет развод?

И опять она почувствовала внутри неприятный холодок. Как не хочется одной растить троих детей! В ее памяти навсегда осталось то нелегкое время, когда без чьей-либо помощи приходилось ухаживать за маленьким Джонни. Тогда-то в их жизни и появился Ричард, который был так добр к ним обоим, что заботился не только о любимой женщине, но и о ее сыне.

Николь всегда старалась стать для него самой лучшей женой на свете, хотя в глубине души она знала, что ее любовь к мужу несравнима с тем чувством, которое она когда-то испытывала к Стивену. По отношению к своему супругу Николь проявляла не страсть, а скорее материнскую заботу. Да и Ричард, надо признаться, давал к этому повод. Несмотря на то что муж был на пять лет старше, иногда он вел себя как ребенок: всячески старался выделиться, хвастался, в общем, стремился стать центром общего внимания.

И если уж быть совсем с собой честной, то приходилось также признать, что за последние пару лет их брак стал довольно скучным и однообразным. Но ведь любые отношения имеют свои взлеты и падения, оправдывалась про себя Николь. Очевидно, все дело в том, сколь энергичны обе стороны, чтобы сделать совместную жизнь наиболее прекрасной. Николь не понимала, почему такими скучными стали их отношения: ведь она, казалось бы, все делала правильно.

Звук открывающейся двери вывел ее из раздумий. Сейчас войдет Стивен. Как бы хотелось спрятаться за его широкими плечами, тем более что он так искренне предлагал свою дружескую помощь, но Николь отлично сознавала, что не может слишком сближаться с Крессуэллом, поскольку это только усложнит уже достаточно непростую ситуацию.

Крессуэлл не знал самого главного: одиннадцать лет назад он оставил ее в положении. Ему также ничего не было известно о существовании сына, появившегося на свет через девять месяцев после ужасной аварии, сломавшей жизнь ее семьи. Николь долго ждала, когда Стивен вернется к ней, но в конце концов поверила, что он не хочет ни о чем знать и даже не пытается разыскать ее, и вышла замуж за Ричарда.

В любом случае ничего изменить уже нельзя. Ричард официально усыновил Джонни, и мальчик считал его своим отцом. Для всей ее семьи будет лучше, если все останется по-прежнему.

Как бы там ни было, Николь пристально вглядывалась в приближавшегося к ней мужчину, невольно стараясь найти в нем черты, унаследованные ее сыном… их сыном.

Глубоко посаженные глаза Джонни были миндального цвета, словно смесь зеленого цвета глаз матери и карего — глаз отца. Волосы сына, так же как и Стивена, можно было зачесать только направо. Правда, губы Джонни несомненно ее. Лицо мальчика казалось круглее, но, возможно, с возрастом у него, как и у отца, резче выступят скулы.

Затем Николь беглым взглядом окинула деловой серый костюм и кожаные, ручной работы, туфли Крессуэлла. Николь знала, что скрывала дорогая обувь — большие пальцы его ног были короче остальных, и Стивен в детстве еще шутил, будто это первый признак хорошего бегуна. Такими же были и пальцы на ногах у Джонни, а бегал ее сынишка быстрее всех в классе.

— Николь, — раздался глубокий приятный баритон, — если хочешь, тебе принесут кофе.

— Нет, — решительно отказалась Николь и постаралась взять себя в руки. — Я очень благодарна тебе за возможность спокойно решить свои проблемы. Больше всего мне бы не хотелось устраивать сцены в твоей фирме. Слава Богу, я не выставлю себя на посмешище перед твоими служащими.

— Я бы никогда не стал смеяться над тобой, Ники, — серьезно сказал Стивен.

— Ты знаешь, что я имею в виду. — Она криво улыбнулась.

— Если я тебе понадоблюсь, то сразу же вызови меня по внутренней связи. Я сделаю все, что в моих силах, — заверил Крессуэлл.

Заметив искренность в его взгляде, Николь внезапно почувствовала почти невыносимую боль. Где же ты был раньше? Когда был мне так нужен, мысленно воскликнула она. А теперь уже слишком поздно. У нас обоих, увы, своя жизнь.