Дни Мно - Михаил Немченко

Но надежды Тарви не оправдались. Мно не часто появлялись в этих краях, а если появлялись, усилители мысли у них обычно были в полном ажуре. Они предпочитали подзаряжать их у себя дома и лишь в самых редких случаях делали это в дороге. За два с половиной года Тарви подзарядил всего десятка полтора голов. Но все-таки каждое посещение ощутимо пополняло тощую кассу Тарви, и не удивительно, что он обрадовался, увидев приближающегося к мотелю всадника на голубом летящем коне.

Мягко пристукнув копытами, чудо-конь опустился метрах в пяти от Тарви, и резкий, властный голос произнес:

- Предъявите сертификат.

Тарви торопливо достал из внутреннего кармана пластмассовый прямоугольник, с которым никогда не расставался, и, приблизившись, протянул его всаднику. Но рука, не дотянувшись, уперлась в невидимую преграду. Ну, конечно, гравиоброня... Так стоял он с вытянутой рукой, глядя, как всадник коснулся было пальцем одной из кнопок-пуговиц на груди, но тут же убрал палец и, чуть нагнувшись, стал изучать сертификат сквозь прозрачную стенку своей раковины. Раза два он пристально взглянул на Тарви, и тот почти физически ощутил, как какая-то пронизывающая до спинных мурашек, сковывающая волю сила грубо шарит в его мозгу, словно вещи при обыске, перетряхивая мысли.

Тарви было достаточно хорошо знакомо это ощущение подопытного кролика: Мно каждый раз подвергали его "мозговому просвечиванию". В том числе и вот этот, восседающий на огненноголубом коне владелец огромных кибер-поместий на западной равнине, уже заезжавший однажды подзарядить УМ года полтора назад. Только тогда он был не на коне, а в птерокаре. Судя по всему, эти новомодные волшебно летающие скакуны с электронно-реактивной начинкой, на которых пересели ныне все Мно, не что иное, как те же самые птерокары, только несколько модифицированные и эффектно задрапированные...

- Ну, от птерокаров они - как небо от земли, - небрежно обронил всадник, откинувшись на кресельно-выгнутую конскую спину, которая и была не чем иным, как удобнейшим мягким креслом. И было непонятно, зачем это сказано: для того ли, чтобы показать одноголовой козявке свою благожелательную непосредственность или просто лишний раз напомнить ей, насколько она для него, всевидящего, прозрачна. Скорее всего, последнее.

Спрятав сертификат в карман, Тарви быстрыми шагами подошел к стальной двери маленькой кирпичной пристройки, примыкавшей одной стеной к гаражу, а другой к закусочной, и встал навытяжку, готовый по первому сигналу снять пломбу, вставить в скважину ключ и приступить к обслуживанию. Но всадник не спешил. Взгляд его скользнул по двери, потом (Тарви, сам не понимая как, отчетливо уловил миг, когда это произошло) прошел сквозь нее и две-три секунды проверял, все ли в порядке там, в кирпичной пристройке. Затем этот живой локатор переместился левее и настороженно ощупал сидящую в закусочной компанию, которая с любопытством глазела на всадника и его чудо-коня, не забывая при этом помаленьку прихлебывать все еще остававшееся в стаканах сипи. А взгляд уже устремился дальше, за стены, стремительно обшаривая комнату за комнатой...

Да, внешне он почти не изменился, этот плечистый мужчина с пронизывающим взглядом полубога, грузный, как все Мно, не столько от собственного веса, сколько от оплетающих тело устройств и приборов, зловеще-неведомых для простых смертных. Тяжелый, сильно выступающий подбородок. Чувственные, с ироничным изгибом губы. Густые, едва начавшие седеть темные волосы на темени, резко контрастирующие с гладко выбритой макушкой и затылком, куда тянулись из кожаного ранца за спиной тонкие красные провода, заканчивающиеся прилепившимися к черепу круглыми присосками.

Вот в этих проводах и заключалась главная разница. Тогда, полтора года назад, к глянцево-розовому затылку - Тарви точно помнит - тянулось из ранца три провода. А сейчас их было шесть! Полубог изволил прикупить еще три головы. Дела, стало быть, идут превосходно... Так вот почему "мозговое просвечивание" пронзило его сейчас с такой силой, с какой никогда еще не пронзало...

Да, Тарви, конечно, знал, что там, в недосягаемом для него мире Мно, идет своя, невидимая для простых смертных борьба конкурентов - глухая и яростная схватка, для победы в которой уже мало сверхбыстроты мысли - нужна суперсверхбыстрота, возведенная в квадрат и куб. Они не могут себе позволить, чтобы УМ - пусть один из нескольких - простаивал хотя бы час, даже вечером, в дороге. Тарви слышал, что в больших городах на востоке есть уже и шести-, и семи, и даже восьмиголовые. Но сам он впервые видел шестиголового вот так, рядом, и ему стало страшно от мысли, какая бездна жестокого, давящего сверхчеловеческого всемогущества заключена в этом простеньком, похожем на школьный, ранце...

- В комнате мальчик - приведите, - негромко и отрывисто приказал всадник, даже не посмотрев на Тарви; взгляд его прочесывал темные кусты вокруг мотеля.

- Но... зачем? - голос Тарви дрогнул. - Ему пора спать...

А сам уже понял: залог. Его Рони нужен как заложник, как дополнительная гарантия, что с головой при подзарядке ничего не случится... Но ведь никогда еще такого не было! Уж детей-то они, по крайней мере, оставляли в покое... Неужели и вправду так встревожены, что считают необходимой еще и такую подстраховку?.. Господи, неужели этот шестиголовый не видит, что он, Тарви, - тихий, смирный человек, что он в лепешку готов расшибиться, лишь бы угодить всемогущему клиенту...

- Ну, - напомнил всадник, взгляд его шарил теперь где-то далеко во тьме.

...Неужели этот чудовищный сверхмозг несовместим с жалостью, как несовместим небоскреб с одуванчиками, которые росли когда-то на его месте? Да, конечно, Тарви давно уже усвоил: становясь Многоголовыми, они выпадают из человеческой морали - творят, что хотят, и мера дозволенного определяется только количеством УМов в ранцах... Пусть так - и все-таки есть же и у него семья, дети...

- Я... я очень прошу Вас... - начал было Тарви. Всадник повернул голову. На какой-то миг взгляд его коснулся зрачков Тарви - и этого было достаточно. Тарви точно обволокло каким-то зыбким расслабляющим туманом. Мысли исчезли, растворились в одном желании: повиноваться. И покорно, как робот, он отправился за сыном.

- Мы гулять, да? - обрадовался Рони, когда Тарви взял его за руку и повел, - жена возилась на кухне и ничего этого не видела. - Погуляем у дороги, да? - Мальчик, как всегда, не хотел ложиться спать и радостно подпрыгивал, шагая рядом с молчавшим отцом. А потом он увидел огненно-голубого чудо-коня, и глаза его восхищенно загорелись.

Все так же механически Тарви усадил сына на скамейку возле кирпичной пристройки. "Что я делаю?!" - дрогнуло где-то в глубине сознания. И тут же стихло, замерло, как слабый отзвук боли, заглушенной наркозом. Подтянуто-бесстрастный, Тарви подошел к стальной двери и вопросительно посмотрел на всадника. Тот кивнул. И вот уже открыта стальная дверь и Тарви в ожидании стоит перед всадником.