Станция похищенных душ - Наталья Калинина

Ишь ты! Как пафосно – «ужин, посвященный воскрешению воспоминаний». И какие же это воспоминания собирается воскрешать Пономарь? Или так напыщенно названный ужин обернется поминками по тем, кто уже ушел? Иван тихонько стукнул кулаком по столешнице. Приглашение вывело его из равновесия. Не было желания ехать на этот странный ужин, но, с другой стороны, Иван понимал, что не сможет просто выбросить из головы мысли о нем так легко, как если бы выкинул открытку в мусорное ведро. Не получится и все тут. Да и чтобы поставить точку в той истории, ему нужно знать, что случилось с Пономарем.

До десяти вечера еще оставалось порядка пяти часов. Иван вошел в Интернет, набрал в гугл-мапс адрес и тихо присвистнул. Ну и местечко выбрал для ужина Пономарь! Мужчина распечатал карту, а затем набрал номер секретаря:

– Лена, ни с кем меня сегодня уже не соединяй.

– Вы уезжаете, Иван Сергеевич? – вежливо уточнила девушка.

– Да, – чуть помедлив, ответил он. И пусть до ужина еще оставалось много времени, он лучше уйдет пораньше. Поколесит по городу, потому что езда его успокаивала, перекусит в любимом кафе, соберется с мыслями – перед этим вечером «воскрешения воспоминаний».

Иван подъехал к промышленной зоне, расположенной в одном из отдаленных районов столицы, ровно за полчаса до ужина. Он не любил опаздывать, так же, как и приезжать сильно заранее. Но когда встречу назначали в незнакомом месте, прибывал с учетом времени на поиски парковки. Место для ужина Пономарь выбрал не самое удобное – на территории бывшего завода, здания которого в дань моде и практичности переделали под офисные. Изучив в Интернете план и сайт, Иван узнал, что помимо ресторана, который в будние дни служил общепитом для офисных сотрудников, а в выходные сдавался под банкеты, в зданиях бывшего завода размещались фитнес-клуб и несколько небольших компаний. В общем, какая-никакая жизнь здесь наблюдалась.

Найти свободное парковочное место удалось почти сразу. Правда, находилось оно довольно далеко от ресторана, так что остаток времени ушел на пешую прогулку. А вот ресторан, не смотря на карту, Иван нашел не сразу: пришлось поплутать между зданиями из красного кирпича, которые еще недавно наверняка щерились выбитыми стеклами, а сейчас, благодаря новыми стеклопакетами, приобрели европейский лоск. Ресторан располагался в бывшей заводской столовой, затерявшейся между двумя зданиями. Иван в полном одиночестве приблизился к бетонному крыльцу, которое освещали два простых фонаря, и остановился. Что-то не так. Не слышно ни музыки, ни гомона голосов, да и свет за занавешенными окнами, кажется, тоже не виден. И только он подумал, не стоит ли повернуть назад, как занавеска на одном из окон вдруг колыхнулась. Значит, его дожидаются. И, может, даже выглядывают его в окно. Иван потянул на себя тяжелую металлическую дверь и вошел.

Никто его не встретил – ни швейцар, ни администратор. Только приглушенный свет двух напольных светильников освещал обозначенный зеленой ковровой дорожкой путь. Иван шагнул на вытертый ворс ковра и только сейчас понял, что тишина в ресторане царит не абсолютная, как в первый момент ему показалось, а наполнена приглушенным треском и жужжанием. Он толкнул дверь в зал, и к усилившемуся стрекоту и жужжанию добавилось металлическое позвякивание. В полумраке обеденного зала Иван увидел, что все места заняты. Но когда он переступил порог, над ближайшим столиком вдруг вспыхнула навесная лампа и осветила табличку с черными печатными буквами: «Селин Иван Сергеевич». Мужчина присел за стол, повертел табличку в руках и оглянулся в поисках официанта. В этот момент лампа над столом моргнула и погасла. На несколько неприятных моментов весь зал оказался погружен в темноту, в которой шумы, казалось, раздавались громче. А потом совсем близко, за его же столиком, неожиданно раздался хохот. И во вспыхнувшем во всем зале свете Иван увидел напротив себя худую фигуру с несуразно длинными руками и огромной башкой. От неожиданности мужчина вздрогнул. У сидевшего за его столом оказалось уродливое лицо с крупным носом, глазами навыкате и длинным ярким ртом, в разрезе которого выглядывали по-крольичи два зуба.

– Что за… – Иван не договорил, только сейчас поняв, что сидевший за его столом – пластмассовая кукла в человеческий рост. Мужчина скосил глаза на соседний столик, за которым раздавалось лязганье, и увидел, что там «обедают» два манекена, изображающие мужчину и женщину в старинных нарядах. Но вместо столовых приборов на столе находилась детская железная дорога, и маленький поезд с тихим жужжанием носился по кругу. Иван ошеломленно обвел взглядом зал и обнаружил, что за другими столами все то же самое – манекены, а где-то – просто большие пластмассовые куклы, на столиках выстроены маленькие копии железнодорожных полотен, и с десяток крошечных паровозиков с шумом и стрекотанием носятся по своим замкнутым траекториям.

– Ну и хрень, – выругался ошеломленно Иван и, вскочив с места, быстрым шагом покинул неприветливый ресторан. К счастью, никто его не остановил и не окликнул.

Полыхая гневом и злясь на себя за то, что поддался на розыгрыш, он не сразу отыскал машину, а потом с трудом смог выехать, кружа по заводской территории в поисках выхода и ругаясь на тех, кто организовал такой бестолковый выезд. Наконец Ивану удалось вырулить к воротам, но когда он, пропетляв по закоулкам, выбрался на шоссе, в машине резко запахло горелым. Увидев, что из-под капота вырывается темный дым, мужчина свернул на обочину, заглушил двигатель и торопливо вызвал аварийную службу. Домой он возвращался на такси, злой до дрожи: задень его кто хоть взглядом, и он разрядится высоковольтным напряжением. Машину обещали вернуть исправленной лишь в середине следующей недели. Чей-то идиотский розыгрыш обернулся для него проблемами.

Но к следующему дню, не смотря на то, что из-за «вечера воспоминаний» временно остался безлошадным, Иван смог справиться с негодованием и почти выкинуть из мыслей неприятное приключение: работа всегда поглощала его с головой. И, может, он бы больше не вернулся мысленно к этому досадному розыгрышу, если бы не торчавшая в дверном косяке записка, которую Иван обнаружил, вернувшись в обычный час с работы. Записка заставила его бросить портфель прямо в прихожей, торопливо переодеться из костюма в джинсы и рубашку, и с урчавшим от голода желудком помчаться на вечернюю электричку.

«В твой родной дом скоро придет Смерть.

Беги, может, успеешь».

2

Звонить матери не было желания, но Ева считала нужным ставить ту в известность, если появлялась малейшая новость о Тине. И все же, прежде чем нажать на вызов, она долго медлила, согревая в руке мобильник и собираясь с духом. Разговор всегда шел по одной схеме. И хоть у предсказуемости были свои преимущества, Ева предпочла бы, чтобы хоть раз разговор с мамой отличался от множества предыдущих. Пусть хоть раз в голосе мамы прозвучала бы забота, искреннее беспокойство или сочувствие. Или она бы перестала читать нотации и бить упреками. Ева на секунду представила себе такой новый разговор с мамой и криво усмехнулась: размечталась. После чего решительно поднесла телефон к уху.

– У нас полночь, – вместо приветствия сообщила мать, и в тоне ее послышалось раздражение. – Мы уже легли спать. Стиву завтра рано на работу.

– Извини, ма, – покорно проговорила Ева, невольно перестраиваясь на материнский сценарий разговора и злясь на себя за это.

– Ну что у вас там? Нашлась Валентина?

– Нет, но я получила видео.

– Какое еще видео? – недовольно спросила мать и шумно зевнула в трубку. Ева сделала глубокий вздох, чтобы подавить собственное раздражение, и ответила:

– Видео, на котором была заснята Тина.

Она кратко и торопливо, опасаясь того, что мать в любой момент может ее прервать и попрощаться, все рассказала и замолчала, ожидая ответа. Но мать тоже молчала, и Ева понадеялась, что та обдумывает услышанное.

– Глупость какая-то, – выдала наконец-то мать. Ева разочарованно вздохнула: чуда не случилось. Мама осталась в своем репертуаре.

– Я же говорила, что все с ней в порядке. Наверняка у какой-то подруги скрывается! Увидела, какая каша заварилась с ее исчезновением и струсила.

– Она бы так не поступила, – сквозь зубы ровно проговорила Ева.

– Подростки все с финтами! И что я, нашу Валентину не знаю? Она всегда была такая, с выкрутасами, даже еще когда ребенком… С тобой и то проще было!

– Ма, ты когда прилетишь? – перебила ее Ева.

– Дочь, я же уже сказала! Сейчас не лучший момент. У Стива проблемы на работе. Я должна его поддержать. К тому же наша финансовая ситуация не такая уж прекрасная, чтобы позволить себе дорогущие билеты.

– Мама, у тебя дочь пропала. Две недели назад. Ты что, не понимаешь? – сорвалась на злой шепот, в котором клокотало негодование, Ева.