Спички и омела - Ребекка Ф. Кенни

— Поступай как знаешь. А пока помолчи. Я хочу закончить свои дела до полуночи.

— А что будет в полночь?

Но Ведьмак не ответил.

Тисл нашла свечу и зажгла ее от камина. Она обошла рабочий стол Ведьмака и прошла через узкую дверь позади него, в холодные серые покрытые паутиной коридоры, шепчущиеся с вихрями ветра, которые просачивались сквозь щели закрытых ставнями окон. По состоянию камня и штукатурки можно было сказать, что дом был очень старым, намного старше большинства строений в ее деревне.

Себе она выбрала небольшую комнату рядом с комнатой Ведьмака. Там уже стоял каркас кровати, и, что удивительно, в матрасе не было мышей. Возможно, Ведьмак обладал особой магией, чтобы держать вредителей в страхе.

Комната ей понравилась еще и тем, что внутри была защелка.

Она осторожно вернулась к рабочему столу и стояла рядом с ним, пока Ведьмак не поднял на нее глаза.

— Можно мне одеяло? — спросила она.

Мрачно кивнув в сторону сундука с кучей одеял, он вернулся к своей работе.

Осмелев, Тисл совершила несколько походов из его комнаты в свою, одалживая различные вещи — одеяла, подушки, дополнительные свечи и несколько нарисованных марионеток, которые ей понравились. Она спрашивала его о каждом предмете, и он безмолвно соглашался.

Наконец она вернулась за книгой, которую он ей дал, отнесла ее в свою новую комнату, заперла дверь и села, скрестив ноги, на кровати.

Каким бы стойким и странным ни был Ведьмак, с его необычными привычками и наследием фейри, ей скорее нравилось, что кто-то еще находится с ней в одном доме. После смерти деда их крошечный домик казался таким пустым.

Но фейри, движимые похотливыми инстинктами, были известны своей распущенностью. Она должна быть начеку. Вот зачем защелка на двери.

Не успела она открыть первую страницу книги, как дверь распахнулась, защелка сломалась на две части. Ведьмак заполнил собой весь дверной проем; ему пришлось немного наклониться.

— Пойдем. Пора идти.

— Идти?

— До полуночи всего час, а нам предстоит долгий путь.

Тисл заметила у него за спиной вязанку дров.

Она отложила книгу в сторону и встала с кровати. Несмотря на грохот ее сердца, девушка с вызовом посмотрела на него. Она была выше большинства женщин в своей деревне, так что макушка ее головы доходила ему до подбородка.

— Значит, ты передумал? Ты собираешься принести меня в жертву какому-то жуткому божеству?

— Что? — Его брови взлетели вверх. — Боги, нет. У меня есть кое-какие дела в полночь, а я не могу оставить тебя здесь без присмотра.

— Я не ребенок.

В его глазах вспыхнул едва уловимый жар, взгляд опустился на ее грудь. Только на мгновение.

— Я никогда не говорил, что ты ребенок. А теперь пошли, или я свяжу тебя и потащу силой.

— Я бы предпочла остаться здесь и почитать. Обещаю, что не буду трогать твои вещи.

— Ты уже присвоила себе несколько моих вещей. И к тому же, я не верю словам людей. В последний раз — идем.

Ворча, она последовала за ним по коридору к входной двери.

— Жди здесь, — приказал он, прежде чем исчезнуть в своей комнате. По возвращении на нем был толстый плащ с капюшоном и пара перчаток. Он сунул их в руки Тисл, распахнул тяжелую входную дверь и вышел в морозную ночь.

Снег хрустел под сапогами Тисл, когда они пересекали поляну, направляясь к деревьям. Когда она оглянулась, то увидела дом целиком — серый камень, балки и бледная штукатурка, углы, фронтоны и остроконечные крыши, перемешанные и сложенные друг на друга. Казалось, пустые окна смотрели на нее в ответ.

Дрожа, она натянула плащ и перчатки и поспешила за Ведьмаком.

Как он и предупреждал, дорога была долгой. Они прошли участок леса, где росли деревья высотой в десятки этажей, с короткими голыми ветвями по всему стволу до самой вершины, их ветви, задрапированные вечнозелеными листьями, тянулись во все стороны.

Потом они съехали по покрытому снегом склону в овраг. Тут деревья были совсем другими — кривыми и корявыми, черными, как уголь, и усеянными шипами. Раскидистые деревья склонились над тропой подобно старцам, и пытались схватить Тисл своими пальцами с острыми ногтями. Она держалась так близко к скрытой плащом спине Ведьмака, как только осмеливалась.

Наконец они вышли из туннеля изогнутых деревьев на поляну, окруженную стеной густо сплетенных ветвей.

Ведьмак поднял руку, и с участка земли сошел снег, оставив голый круг. Опустившись на колени, он разложил поленья и зажег их щелчком пальцев.

От случайного проявления магии у Тисл сжались легкие. Вдыхая знакомый запах древесного дыма, она подобралась поближе к теплу.

Ведьмак все еще стоял на коленях, но смотрел мимо танцующих языков пламени.

— Ты их видишь? — Его голос был хриплым.

— Вижу кого? — Тисл огляделась по сторонам.

— Среди деревьев. Посмотри туда. Высокое, с большой узловатой веткой? Рядом с ним — видишь?

Тисл посмотрела, и ее желудок перевернулся. Она действительно видела. Девушка увидела лицо — красивое, вырезанное из дерева, неживое.

— Это моя мать, — сказал Ведьмак. — Рядом с ней мой отец, — он указал на фигуру побольше, которую Тисл ошибочно приняла за коренастое дерево с массивными ветвями.

Она моргнула, сомневаясь, что может доверять своим глазам.

— Что с ними случилось?

— Время, — пробормотал он. — Время и проклятие. Я был далеко от дома, когда это случилось. Группа друидов вырвала магию моей семьи и привязала их к этому лесу, не давая им приблизиться к его границам. Когда я вернулся, они уже увядали. Я ничем не мог им помочь.

— Увядали? Почему?

— Фейри живут верой, — сказал он. — Мы были созданы на заре человеческой расы, рождены самой Природой как доброжелательные стражи, чтобы учить человечество и давать ему советы. Идея заключалась в том, что мы будем существовать только до тех пор, пока люди верят в нашу магию. Как только они перестанут нуждаться в нас, мы вернемся к Природе. Запертые в этом лесу, мои люди были забыты, и по мере того, как вера в них ослабевала, они начали уступать самому лесу.

Он сунул руку в вырез туники, под плащ, и вытащил светлый камень, обвитый светящимися зелеными нитями.

— Я выжил, потому что могу покинуть лес и показать свою силу людям. Жители Эмбри-Холлоу верят в мою магию, поэтому я продолжаю существовать в этой форме.

Ведьмак повесил белый камень над огнем, позволяя потрескивающему пламени омыть его. Зеленые светящиеся нити медленно поднимались с поверхности камня, разворачиваясь в ночном воздухе.

— Мои визиты в вашу деревню в середине зимы позволяют мне набраться достаточно веры, чтобы продержаться еще год, — сказал Ведьмак. — И у меня достаточно излишков веры, чтобы разбудить свою семью на часть ночи — с полуночи до рассвета.

Светящиеся зеленые нити закручивались в воздухе спиралью, устремляясь в чащу. Они зарылись в резные формы, на