Цветы на подоконнике - Клавдия Пестрово

Облака

Когда к тебе, ладонью черной,Потянется тоска,Не поддавайся ей покорно —Смотри на облака!

Смотри на розовые башни,На белых лебедей,На змеев, на драконов страшных,На скачущих коней.

Скользят, меняют очертанья, —То парус, то собор,То вдруг монах с подъятой дланью…Не поспевает взор.

Смотри на облака. Всё минет.Ведь, вечной боли нет.Сегодня — мозгло, мрачно, зги нет!..…Тем ярче завтра свет!

Молодой месяц

Родился месяц, нежно выгнул спинку,Окинул взором долы и лесаИ, тоненькой серебряной пластинкой,Взошел на палевые небеса.

В саду деревья задышали сыро.С чулком старушка вышла на порогИ, убаюканный вечерним миром,Закрыл тюльпан оранжевый глазок.

«Мир на земле и Богу в Вышних Слава»шуршал тихонько ветер по листве.И в сердце больше нет дневной отравы —Один покой и синий звездный свет.

«Как рано наступила осень…»

Как рано наступила осень…Как рано облетели листья!Как нежно в голых ветках просиньНаводит осень, бледной кистью…

Но все еще янтарно яркоПесков сияние на мысеИ черной, траурной помаркойГрустят в том блеске кипарисы.

И никнут летние дерзанья,Как градом сбитые колосья.Даль океана все туманнейКак рано наступила осень!

«Тепло и тихо. Нет вчерашней стужи…»

Тепло и тихо. Нет вчерашней стужи.Дождь подбодрил усталую травуИ крутогрудый голубь пьет из лужиСияющую неба синеву.

Медовый ветерок гоняет стадоОшеломленных листьев по травеИ в воздухе круженье листопада,Как золото на выцветшей канве.

И астры тлеют пламенем прощанья…Когда-нибудь… В иных уже мирах…Я, вспомнив вдруг земли очарованье —Земную осень, — захлебнусь в слезах.

Бродяжеская звезда

1. «Взметнулись ветры вешние…»

Взметнулись ветры вешние,Дыханием землиИ вновь, тоской нездешнею,Позвали журавли!

В дымящихся проталинах —Весь аромат земли!В оврагах, на прогалинахФиалки зацвели…

Смирись, метанье русское!Бродяжнический дух!Ходи тропинкой узкою,Протоптанной (всё в круг…)

Забей окошко ставнею —Пусть ветры не поют!Баюкай скукой давнеюНасиженный уют.

Но все пути размереныИ ставня — настежь! — трах!И сердце вмиг затеряноВ обетованных мглах…

2. «Ветер рыщет в коноплянике…»

Ветер рыщет в коноплянике,Ветер путает овсы…Ах, как сладко, Божьим странником,Мерять версты по Руси!

Все, из сердца, вынуть тернии…Спать в оврагах, по жаре,Слушать шорохи вечерние,Встретить солнце, на заре…

Со слепцом, у храма Божия,Петь про реку ИорданьИ — каликой перехожею —Протянуть смиренно длань.

А под вечер наступающий,На откосе, в дымной мгле,Над костром сидеть пылающимИ картошку печь в золе.

И, запив вечерю скуднуюРодниковою слезой,Вновь брести — за изумрудною,За бродяжеской звездой…

3. «Ходит ветер по черной воде…»

Ходит ветер по черной воде,По следам на песчаной гряде.

Навзничь тело покойно лежит,Очи смежены накрепко спит.

Караси, серебристой каймой,Вьют узор над его головой.

Спутал волосы тонкий тростник,Улыбаясь, застыл мертвый лик,

Словно в заводи тихой леснойОн обрел долгожданный покой.

И снуют пауки-плавунцы,Заметая земные концы…

Ходит ветер по черной воде.Саван туч на далекой звезде.

На кладбище

Я бродила меж крестами.Ни березки, ни рябины…И на сердце так щемит.Свежевырытая яма,Холм из комьев красной глины,Страшной, твердой, как гранит.Глеб… Наталия… Светлана…Участь горестная, злая —На чужбине умереть…Круг сомкнули океаны.Далеко страна родная,Много ближе стала смерть…

Вдруг, так сладостно запахлоИ меня окликнул словноКрестик беленький, простой.Там, жасмина кустик чахлый,Что посажен был любовноСлабой сморщенной рукойНад безвременной могилой,В скудной почве, точно чудом!Робко начинал цвести.И, казалось, кто-то милыйУлыбнулся мне оттудаИ промолвил: «Не грусти».

«Мы любим осень грустною любовью…»

Мы любим осень грустною любовьюТак, мать — перед уходом сына в бой,Сыновнею пушистой, черной бровьюЛюбуется в последний раз с тоской.

В осенней солнечной, цветной метелиИ в нитях шелковых, летящих в даль,И в сладком запахе осенней прели —Разлуки боль, щемящая печаль.

И мы — рассудком, — зная неизбежность,Приять конец готовы, не ропща,Но, сердцем, ловим гаснущую нежность,Прильнув к ней горько с цепкостью плюща.

И пьем, с покорностью печальной, вдовьей,Не долгий блеск осенний, в смертный час.Мы любим осень грустною любовью,Как будто любим мы — в последний раз.

Домовой

Ну, довольно!.. Разломило спину.Ух, как поздно! Час совсем глухой.Вижу, потихоньку из каминаВылезает осторожно домовой.

Серенький, мохнатый, ну, ветошка!Он на цыпочках по комнате идетИ, насторожившись мигом, кошкаНедоверчиво чего-то ждет.

Полизал стакан с вишневым соком,Посмотрел, закрыт ли в ванной газ?Не горит ли свечка, ненароком?То ли дело свой, хозяйский, глаз.

Наклонился над столом в гостиной.Вижу — прочитал мои стихи,Покачал головкою совиной,Заспешил — пропели петухи.

Пробежал неслышными шагами,Кошке дав щелчка по голове,Та зафыркала, а он — под раму!И исчез, как дым, в густой траве.

Сверчок

В комнате моей живет сверчок.Как сюда попал он, я не знаю,Очевидно, тут его шесток.Я теперь камин не зажигаю,

Не включаю больше пылесос,Осторожна я и с пыльной тряпкой, —Всё боюсь, что (жалко, ведь, до слез!)Оторву ему случайно лапку.

Прячется ли он из-за гардин?Или в гардеробе, где-то, с краю?..Иль облюбовал себе камин?..Где-то тут, а где — не отгадаю.

Я — бессонная, из ночи в ночьВсё лежу впотьмах и ожидаю.Вдруг он: тррр… И мне хоть и не в мочь,Всё же я, сквозь слёзы, улыбаюсь.

Что там в сердце боль, иль перебой,Или хворость черная другая?..Мой сверчок запел и, — как рукой! —Всё мне снимут песни краснобая.

Иногда, не удержусь, вздохну,Небылицам за-полночь внимая, —Замолчит. От зеркала к окну —Прыг!.. И сразу снова запевает.

Всё равно мне — быль или не быль, —Пусть себе живет и распевает.А уж сор!.. А, по углам-то пыль!Накопилась!.. Прямо, вековая!

Птица

Всё спрашивает из-под стрехи птица:«О-би-дел?» и опять: «О-би-дел?» Ах!..Я, утирая мокрые ресницы,Смеюсь до слез, держа письмо в руках.

Внизу, в сердитом шуме океана,Носились чайки в радужной пылиИ старый парусник качался пьяно,Стремясь уйти подальше от земли.

А я пишу стихи, смотрю на море……Но почему такая боль в груди?Вздыхают пальмы. Ветер бьется в шторе.Как мог ты просто написать «не жди»!

Ах, эта птица!.. Без конца, без края, —Три ноты. Так с утра, как завела.А где-то во дворе, как ведьма злаяВизжит центрифугальная пила.

Три ноты — визг. Три ноты — визг. О, Боже!..…И объяснениям моим простымПоверить он не хочет. Иль не может?..И я курю, курю, глотая дым.

А день туманится. Нависли тучи.И всё пытает птица, как палач:«О-би-дел?»… Да! Обидел… и замучил…И теплым, частым ливнем хлынул плач.

«Струились, фимиамом, кипарисы…»