Вирсавия - Леонид Алексеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ШАТРОВА. Постой-ка. (Роется на столе.)
КАРИНА. До свидания, Мирра Андревна! (Прикрывает за собой дверь.)
ШАТРОВА. Куда ж я часы-то дела? Рунец, постой! Вот, егоза, отличница херова, погоди, я тебе круглость-то подпорчу!
Картина пятая
1987 год. Школа. Кабинет директора.
Брун, Шатрова, Карина.
ШАТРОВА. Нет, а кто ещё их мог взять?
БРУН. Мирра Андреевна, бывает же такое: человек положит вещь машинально или случайно, думает при этом о важных делах, увлечён новой идеей, и не знает потом, куда эта вещь делась.
ШАТРОВА. Бывает, Инесса Леопольдовна, и не такое бывает. Но тут…
Входит Карина.
БРУН. Проходите Карина, проходите.
ШАТРОВА. Вот, полюбуйтесь на неё. Ни капли раскаяния! Отчислить, и всё…
БРУН. Погодите, Мирра Андреевна, давайте разберёмся.
ШАТРОВА. Да, давайте разберёмся и отчислим.
БРУН. Карина, я вас знаю, как прилежную ученицу, вы и общественную работу ведёте, и шефство над начальной школой. Идёте на медаль…
ШАТРОВА. Шла… Шла на медаль.
КАРИНА. Я неправильно решила тригонометрию?
ШАТРОВА. Наглость какая! Это за гранью…
БРУН. Карина, Мирра Андреевна думает, что вы взяли одну её вещь.
КАРИНА. Я ничего не брала.
ШАТРОВА. (Хлопает себя по бедру.) Фантастическая наглость!
БРУН. Мирра Андреевна, успокойтесь, пожалуйста. (Карине.) Карина, скажите, вы видели часы Мирры Андреевны, когда были в кабинете математики?
КАРИНА. Да, она засекла по ним время и положила на стол.
БРУН. «Она» — это Мирра Андреевна, да?
КАРИНА. Да, это она.
ШАТРОВА. Хамка.
БРУН. И что было дальше?
КАРИНА. Пришёл Бубырёв, сказал, что вы вызываете её… Мирру Андреевну. Она… Мирра Андреевна ушла. Потом пришла, и я ушла.
БРУН. И никто не приходил в отсутствие Мирры Андреевны?
КАРИНА. Никто. Откуда я знаю, может, она часы потом потеряла, забыла, а на меня думает. Ещё биологичка… Ну, Софья Анатольевна теперь тоже знает.
БРУН. Что знает?
КАРИНА. Что я часы взяла?
БРУН. Так вы взяли? Карина?
КАРИНА. Как будто, как будто я взяла.
ШАТРОВА. Вот и проговорилась. Ясно всё.
КАРИНА. Да если бы я даже и хотела, зачем же брать, когда я там одна сидела. Ясно, что на меня и подумают.
ШАТРОВА. Прекрасная отговорка. Долго думала? Вы бы алгебру так решали.
БРУН. Но, Мирра Андреевна, зачем же вы?.. Раньше времени.
ШАТРОВА. Ой, Инесса Леопольдовна, простите, так я разволновалась… В чувствах вся, знаете, и поделилась…
БРУН. Да уж, это ни к чему. У Софьи Анатольевны секретов нет. (Карине.) Вы пока ступайте, Карина, мы подумаем, как лучше поступить. Но ситуация очень неприятная.
Карина выходит.
ШАТРОВА. Всё им мало. Вот ведь хапуги. Яблоня от яблока…
БРУН. Яблоко от яблони. А что у Карины с яблоней? Вам что-то известно?
ШАТРОВА. Так папаша у неё какой-то старый интеллигент. То ли искусствовед, то ли коллекционер. Какие-то у них там корни.
БРУН. Корни сами по себе ни обвинение, ни приговор, ни наказание. Мой дед тоже выходец из немецкого дворянства, но меня не интересуют чужие… побрякушки.
Картина шестая
1987 год. Квартира Юзиных.
Карина, Нина, братья Нины.
Бегают два пацанёнка примероно одного возраста. Звонок.
НИНА. Мам, я открою. (Пацанятам.) А ну, брысь!
Входит Карина.
КАРИНА. Привет, Юзя! Я к тебе.
НИНА. Ну привет, Крошка Ру. Понятно, что не к маме и не к ним вон…
КАРИНА. Ты знаешь, что меня обвиняют в краже часов у Миранды?
НИНА. Тоже мне новость! Вся школа знает.
КАРИНА. Уже вся?
НИНА. Дерьмо быстро растекается.
КАРИНА. Нина! Но их же ты взяла!
НИНА. Чего это?
КАРИНА. Я помню. Положила беретку сверху и… унесла.
НИНА. Ох, прям мисс Марпл. Может, Пашка твой взял. А? Точно, Пашка! На Новый год тебе их подарит, вот посмотришь!
КАРИНА. Нет, Юзь, не сходится. Паша к мирандиному столу не подходил. И пробыл-то всего минуту, а то и пол. С другой стороны он подошёл, только меня успел… Это… Ошибку у меня заметил и ушёл сразу.
НИНА. Ой-а!
КАРИНА. А ты долго была, философствовала и про часики говорила и говорила, хотя они уже под береткой твоей лежали. Как тебе не стыдно, Нина?!
НИНА. Не стыдно? А мне стыдно. Стыдно на голодных братьев смотреть. На вечно усталую больную мать. На эти грязные сырые обои. Стыдно рваные колготки прятать под длинной юбкой, пока вы с девчонками коленками да ляжками сверкаете.
КАРИНА. Нина, я, может, и не могу до конца понять тебя, но сочувствую. Я же и денег тебе на обеды давала, вспомни, и на кино тоже? Зачем ты меня-то подставляешь? Я-то чем перед тобой виновата? Шла бы в ПТУ после восьмого или работать. Чего ты в девятый пошла тогда?
НИНА. Пошла, потому что отец был жив. Могла себе позволить такую роскошь — синусы с вами зубрить. А ты нет, не виновата. Только я, видать, одна кругом виновата. Да на, забери. (Нина достаёт тряпочный свёрток.) Ты сейчас чем рискуешь? Золотую медаль не дадут? Ах ты, бедненькая! На, иди, скажи, вот, мол, пропажа, нашлась. Тебя отблагодарят! Ещё и срок дадут. Условно, конечно. Или, может, пожалеют, не дадут, но за всю жизнь не отмоешься. А так покудахтают, ничего не докажут. Свидетелей нет, часов тоже. А нам вчетвером на эти деньги месяца три жить, а то и четыре.
КАРИНА. Юзя, что, и мама твоя знает?
НИНА. Да ты дура, что ли, Крошка Ру? Мать умрёт, если узнает. Продам втихаря, буду ей давать понемногу, как будто заработала.
КАРИНА. Дай сюда. (Выхватывает у Нины свёрток.) Ты, Нина, совсем полоумная. Понимаю, трудности, тяжело тебе, но так нельзя. Нельзя, Юзя, не выход это. Это — тупик! Не обочина, не откос — пропасть, понимаешь. Упадёшь, и обратной дороги не будет. Одумайся, глупая! Если ты человек, расскажи в школе, как дело было.
НИНА. Нет уж, это дудки. Мать, если и переживет, когда узнает, не справится с братьями, если меня вдруг в тюрьму посадят.
КАРИНА. Прощай!
Карина выходит.
НИНА. (Кричит ей в след.) Иди-иди, дура! Я тебе в колонию пришлю медаль. Из картошки. (Хлопает дверью, садится под вешалкой с верхней одеждой и плачет.)
Картина седьмая
1987 год. Улица перед домом Нины Юзиной.
Карина, Павел.
Выходит Карина.
ПАВЕЛ. Ну что, отдала?
КАРИНА (всхлипывает). Отдала. Но, Паш, она права. Теперь-то что будет.
ПАВЕЛ. Ты о чём, вообще? Часы у тебя?
КАРИНА. У меня. В
