Дракон и одна (не)приятность - Сова Люськина

вышибалу. Его приставили ко мне три дня назад, намекнув, что это повышение. И сейчас эта девица, которая может все испортить!

— Ты чего это запираешься? — протянул он подозрительно, а потом наткнулся взглядом на женщину. — Ну ты даешь! В рабочее время шлюх мять?

— Это не шлюха, — просипел я. — Это моя… любовница. Пришла навестить. В другое время никак.

Хряк расхохотался.

— Ладно, пять минут, потом иди в четыре ноль три. Помощь нужна.

— Десять⁈

Тот фыркнул весело.

— Ладно, десять, но потом бегом!

Я вновь запер дверь, но бегом побежал все же к женщине. Та уже заинтересованно следила за мной и поправляла платье.

— Ты кто такая?

— Ивилина Аслин.

— Слушай сюда, Иви. Мое имя Даниель, я… частный следователь, — пришлось все же признался, иначе она точно бы не отстала. — И я здесь работаю. Сейчас я выведу тебя отсюда, и ты больше никогда не явишься. Я между тем клянусь, что найду твоего брата.

— Я сама…

— Иви, твое присутствие здесь представляет для меня нешуточную опасность!

Я говорил и при этом торопливо поправлял одежду и волосы. Вытянул из-под кровати пистолет, но, немного подумав, сунул его в свои вещи. Возмущенный вопль проигнорировал. Придержал женщину за плечо и потянул к выходу.

— Прошу, не сопротивляйся и доверься профессионалам! Я не хочу пасти еще и тебя!

Девушка вздохнула и покладисто пошла рядом. Слишком покладисто, но времени думать не оставалось.

Глава 4

Ивилина

Я так и не поняла. Это было везение или самый большой провал в жизни. Даниэль вел куда-то, а я просто шла. Не разбирая дороги, и вообще чувство стыда все еще жгло щеки.

— Сейчас же уходи, и чтобы больше я тебя не видел, — шепнул Даниель, указывая на выход.

— Но…

— Я сказал! — рыкнул он.

Больше спорить не стала и поспешила удалиться. Лучше все разузнаю и вернусь снова.

Вошла домой через кухню, не боясь, что меня увидят в таком наряде. Прислуги давно уже не было, наша семья едва справлялась с повседневными заботами. Отец не был коммерсантом, а еще был слишком доверчивым. После таинственного исчезновения Лео отец сломался под грузом горя и вообще не смог больше вести дела. Мы стояли на краю пропасти, готовые в любой момент потерять наш дом, который вскоре продадут за долги. Мать, раньше всегда полная энергии, сильно сдала. Я часто замечала, как она запирается в комнате, думая, что никто не смотрит, и тихонько плачет.

Одевшись в потертое, но все еще красивое платье, я вошла в гостиную. Моя мать сидела на диване, напротив нее, устроился в кресле мистер Чарльз Фейн. Их разговор был оживленным.

Фейн не считался другом нашего семейства. Напротив, его присутствие казалось навязанным, словно он был непрошеным гостем. Этот человек владел торговыми лавками, и именно благодаря его своевременному вмешательству отцу удавалось поддерживать наше благополучие в сложные дни. Поэтому Фейн периодически захаживал в гости. Его приход сопровождался невидимым бременем признательности, от которого было невозможно избавиться.

— Леди Иви, — скривил свои толстые губы Фейн.

Да, мистер Чарльз был человеком тучным и высоким. Его фрак был всегда расстегнут. Как говорил сам Фейн, все пуговицы являлись его врагами. А лысая голова блестела даже в темноте.

— Добрый вечер, — прошептала я, чувствуя, как легкий холодок пробежал по спине от неожиданности, — а где отец?

— Ему нездоровится. Он прилег, — с небольшой дрожью в голосе ответила мать, пристально глядя на меня, ожидая моей реакции на известие.

— С ним всё хорошо? — вскрикнула я, невольно сжав кулаки и ощутив, как волнение нарастает где-то внутри, стремясь вырваться наружу.

— Да, мистер Фейн пригласил врача, — сдержанно сказала она, тщательно скрывая в голосе налёт тревоги, который не мог укрыться от моего внимания.

А это означало, что и оплатил. Ещё одно доказательство нашей зависимости, ещё один шаг на лестнице долгов, беспощадно ведущей вниз.

— Леди Джулия, не сделаете чаю? Он у вас всегда получается таким восхитительным, — пропел Чарльз.

— Конечно, — мать кивнула и, не теряя время, поспешила выполнить просьбу.

Теперь моя очередь развлекать гостя разговорами.

— Как ваши дела? — учтиво спросил он.

— Благодарю, но сами понимаете, — хмыкнула и пожала плечами.

— Я хотел с вами поговорить наедине, — Фейн кивнул на дверь, за которой скрылась мать, — и сделать вам предложение.

— Мистер Чарльз… — я ничего не хотела принимать от него, но Фейн поднял руку, заставляя замолчать.

— Буду честен. Ваш отец нуждается в лечение. Дом со дня на день заберут за долги. Он не выдержит, когда вы окажетесь на улице. Вы это понимаете? — мягко начал говорить Чарльз.

— Что вы предлагаете? — сжала зубы, понимая, что ничего хорошего ждать от него не следует.

— Видите ли, я вдовец…

— Да и у вас, три дочери, которые старше меня! — перебила его, уже зная, на Фейн намекает.

— Вы всегда были смышленой, — натянуто улыбнулся он, его взгляд скользнул по моей фигуре, будто оценивая, насколько я вписываюсь в его замысел. — Так вот, станьте моей супругой. Взамен я оплачу все ваши долги, и ваша семья сохранит свой фамильный дом.

Возмущение, как буря, захлестнуло меня. Я сжала кулаки, в порыве ярости готовая отвесить ему пощечину. Каждое слово, произнесенное им, звучало как непристойное предложение, от которого хотелось отстраниться. Его уверенность казалась бесцеремонной. Но, понимая, что это может быть единственным спасением для семьи и чтобы не выдать свой внутренний шторм, я выдохнула, собрав в себе все остатки спокойствия, и задала вопрос, который, словно нож, разрезал повисшую в воздухе тишину:

— И когда вы хотите провести свадьбу?

— Вот это я, понимая деловой разговор, — Фейн довольно развалился в кресле, — хочу, чтобы мои вложения окупились быстро.

— Я понимаю, — покорно склонила голову, — дайте хотя бы месяц, мне надо найти брата.

— Я же помогу с этим…

— Прошу! — надавила я, понимая, что это лишь пустое обещание.

— Пусть будет по-вашему, — согласился он, — я поговорю с вашими родителями.

Я лишь покачала головой, представив, как отец разозлится.

— Нет, я сама расскажу. Так будет лучше.

— Согласен.

— А теперь вам лучше удалиться. И не волнуйтесь. Я не пойду на попятную, только если сам начальник полиции остановит нас, — не поднимая взгляд, говорила с Чарльзом.

Тот лишь хохотнул и, видя мои терзания, попрощался и ушел. Когда вернулась, мать поначалу обрадовалась, что гость покинул нас. Но посмотрев на меня, поняла, что случилось ужасное.

Разговор оказался невероятно трудным.

— Я ни за что не благословлю твой брак с этим старым хрычом! — выкрикивал отец, и его голос, наполненный гневом и отчаянием, гулко разносился по комнате.

— Тише, Генри, — умоляла